Испытание любви - Хиллари Эскотт

В течение нескольких секунд она выдерживала взгляд мужа, потом решительно двинулась вверх по лестнице.

Со сжимающимся сердцем Мей прошла по галерее к спальне. Войдя внутрь, она приблизилась к туалетному столику и сняла серьги. Потом принялась расстегивать замочек цепочки. В этот момент порог спальни переступил Коста. Он тоже начал раздеваться. Снял пиджак, сбросил туфли и носки. Потом развязал галстук-бабочку и, наконец, стянул рубашку.

Все это время Мей никак не удавалось справиться с замочком. Она пробормотала ругательство, затем присовокупила к нему второе, но уже про себя, потому что к ней шагнул муж.

— Не шевелись.

Мей очень остро ощущала за спиной его присутствие. Косту окружала особенная аура, к которой прибавлялся также легкий запах его кожи и чувственное тепло тела. Мей одновременно сгорала от желания прижаться к мужу и подставить ему губы для поцелуя и в то же время ей хотелось наброситься на него с кулаками.

Знает ли Коста, каково ей сейчас? Как на самом деле она боится угроз Франчески? Что же касается Антонио, то нужно постараться не подпускать его к себе на пушечный выстрел.

Через секунду Коста раскрыл замочек и опустил цепочку в ладонь жены. Затем он поднял подбородок Мей и заглянул ей в глаза. Он увидел там нечто такое, от чего его взгляд потемнел, а на скуле задергалась мышца.

— Послушай, неужели ты полагаешь, будто я не вижу, что представляет собой Франческа? — Он провел большим пальцем по щеке Мей, затем скользнул рукой на затылок. — Пожалуйста, не считай меня идиотом.

— Она подразумевает не твой ум, а мужскую суть, — хмуро возразила Мей. — Именно туда направлены стрелы Франчески.

— Думаешь, я с легкостью лягу в постель с другой женщиной? — холодно поинтересовался Коста.

В голове Мей поплыли столь впечатляющие образы, что впору было завыть от тоски.

— Мы поклялись друг другу в честности, — наконец удалось выговорить Мей.

— У тебя нет причин сомневаться во мне.

— А у тебя — во мне.

Коста по-прежнему смотрел жене в глаза, видя гораздо больше, чем той хотелось бы. Она была столь ранима, что он мысленно проклинал Франческу за все то, что ей уже удалось сделать.

Он нашел и потянул вниз молнию на спинке платья Мей. Затем сдвинул его вниз по плечам и отпустил. Шелк с тихим шуршанием упал к ногам жены, и она осталась в одних кружевных трусиках. Коста чуть задержал руки на талии Мей, а затем медленно скользнул ладонями выше и обхватил обнаженную грудь. Наклонился, чтобы прильнуть к розовым губам жены в неспешном поцелуе. Он словно изучал Мей, испытывал, дразнил до тех пор, пока она не обвила руками его шею и не ответила ему со страстью.

Мей обожала ощущение, распространявшееся от кончиков пальцев, когда она вела ими по бугоркам тренированных мускулов, скрытых под кожей, по широким плечам, по твердым планкам мышц на животе.

На Косте слишком много одежды, решила Мей, берясь за поясной ремень. Расстегнув пряжку и молнию, она сдвинула брюки вниз. Желание пульсировало в ней, подогревая и обостряя чувства.

Сейчас, пусть это произойдет сейчас, коротко и быстро. И даже не нужно нежности, только страсть…

Произнесла ли Мей эти слова вслух? Она не знала. Впрочем, ей было все равно. Для нее существовало только это волшебное мгновение.

Когда муж подхватил ее на руки и опустил на постель, Мей издала полный призыва звук. Тогда Коста лег на нее сверху, придавив своим весом.

Плавным, медленным движением Коста вошел в нее, испытав при этом блаженное ощущение, когда мышцы туго смыкаются вокруг твердой плоти, втягивая всю ее вглубь.

Никогда прежде не испытывал он столь сильного желания. Мей прикипела к нему взглядом, зачарованная безмерной жаждой, отразившейся в каждой черточке лица мужа и превратившей его в подобие дикой ненасытной маски. Голова Косты была запрокинута, жилы на шее напряжены, зубы стиснуты.

Он начал двигаться, вначале медленно, почти выходя из Мей углубляясь вновь, а потом все быстрее и быстрее, пока не был установлен старый как мир ритм.

Мей словно подхватило ревущим потоком, сметающим, крошащим и ломающим все на своем пути. Но поток этот лишь набирал силу. В этот миг для нее существовал лишь любимый мужчина, черпающий силы из древнего чувственного источника, и свое неутолимое желание.

Контроль, которого Коста недавно достиг, сейчас исчез, а на его место пришло нечто первобытное. Голод плоти оказался столь сильным, что даже возобладал над страстью, став совершенно откровенным, невыносимым, всепоглощающим.

Мей чувствовала себя пленницей, покоренной беспредельным желанием. Она полностью отдалась и ему, и Косте, позволив последнему делать с ней все, что подскажут требования распаленной плоти. Ей хотелось узнать, каково принадлежать мужчине, когда тот теряет рассудок от страсти, утрачивает способность контролировать себя.

На губах сотрясаемой под напором мужа Мей появилось подобие довольной, хотя отчасти и напоминавшей оскал улыбки. Коста как дикарь, лихорадочно пронеслось в ее разгоряченном мозгу. Мой рассудительный муж сейчас ведет себя просто как дикарь.

В осознании, что обладаешь подобной властью над мужчиной, таилось невыносимо сладостное наслаждение. Ведь это в моих объятиях всегда уравновешенный Коста нынче окончательно потерял голову, вспыхнуло в мозгу Мей.

В какой-то момент она ощутила, что муж вновь обрел над собой контроль. Он заставил себя дышать ровнее, его движения стали мерными, точными и мощными. Так продолжалось до тех пор, пока Коста не содрогнулся всем телом, хрипло выкрикнув что-то на греческом языке, и не обмяк, всей тяжестью навалившись на Мей.

Она нежно обняла мужа, желая то ли успокоить, то ли утешить его. Ведь он только что впервые изведал на собственном опыте силу чувственной женской власти. Да и самой Мей до сих пор не приходилось испытывать ничего подобного.

С некоторой робостью она провела кончиками пальцев по спине Косты, ощутив, как от ее прикосновений напрягаются мускулы. Затем она постепенно спустилась до талии, скользнула по плотным ягодицам, сжала их легонько, прежде чем вернуться к широким плечам. Достигнув затылка, Мей притянула голову мужа к своему лицу, нашла губы.

На этот раз она сама поцеловала Косту, проникнув языком в рот и пустив его в дразнящий танец.

Потом муж долго держал Мей в объятиях, словно укрывая и защищая от чего-то. Она ощущала губы Косты на своих волосах, щеке, виске и ямке у основания шеи.

— Боже правый… — выдохнул Киприади. — Я не сделал тебе больно?

Мей прижалась губами к его виску. — Нет.

Испытанный мощный прилив страсти потряс обоих.