Сказки Королевства. Часть 2 (СИ) - Елена Владимировна Добрынина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако, все это не отменяло того, что мальчишку следовало наказать за неуважение к родительским просьбам. Поэтому упрямца отправили спать без ужина и запретили покидать дом (кроме редких прогулок с учителем) до тех пор, пока не передумает. Но риан Ибдхард уже заранее понимал тщетность этих мер. Так оно и вышло. Вскоре, правда, всем стало не до этого вялотекущего противостояния, потому что у Аодхана открылся-таки дар.
И из-за чего? Из-за глупейшей белки. А дело было так. Как-то днем, когда младший вышел из дома с учителем, к Камхену в кабинет пожаловали Дирла с Бранном и доложили, что Аодхан в своей комнате прячет больную белку. Позже оказалось, что он притащил эту дрянь с одной из прогулок — подобрал доходягу то ли со сломанной лапой, то ли еще с каким дефектом, и возился с ней тайком, выхаживал вроде как. Риан дождался, когда господин Ирт доставит в дом ученика, и велел последнему подниматься к себе. Старшие брат с сестрой радостно заскакали по лестнице рядом с отцом.
Белка была найдена сразу — на столе в импровизированном гнезде из тряпок. И выглядела как едва живая облезлая крыса. Пока отец отчитывал побледневшего любителя живности, Бранн схватил животное и с жестокостью, свойственной некоторым детям в его возрасте, принялся дергать его за лапки, противным писклявым голосом протягивая что-то вроде «смотрите, смотрите, маменькин сынок, как девчонка, в куколки играет».
Глаза Аодхана, впившиеся в белку, остекленели, по лицу прошла судорога. Риан, по общему возмущенному фону, понявший, чем может дело обернуться, резко приказал Бранну отпустить животное, и успел выставить щит. Младший же внезапно — откуда только силы взялись — взвился, вырвался из рук отца и подбежал к отброшенному в угол зверьку… и, казалось, ничего вокруг не замечал — ни того, как заверещала Дирла, ни того, как схватился за виски Бранн, ни окриков отца, чуть ли не за шкирку выставляющего старших детей из комнаты. Он склонился над тоненько попискивающим животным и принялся поглаживать его, шепча, словно умалишенный: «Тихо, маленький, тихо, я здесь… давай вот так… лучше? Да? Вот видишь..» А через некоторое время повернул к замершему отцу мокрое от слез лицо, улыбаясь робкой и вместе с тем счастливой улыбкой
— Папа! У меня, кажется, получилось..
Камхен же еле сдерживал ликование: ментальный дар… вот это удача! Пусть и с некоторой примесью целительского… этого ничего, развеется со временем при должном воспитании. Нужно очень тщательно обдумать, как распорядиться таким щедрым подарком.
Белку приказано было выкинуть на улицу, несмотря на яростные протесты и крики со стороны Аодхана. Больше младший сын отцу не улыбался.
Риан уже видел сына будущим служащим Особого отдела самого высокого ранга или военачальником. Развитый ментальный дар вполне мог этому поспособствовать. Целительство же он считал делом, несомненно, нужным, но гораздо более низким. Что тут, скажите на милость, почетного — копаться в чужой требухе и лечить всякие болячки? Поэтому для него дело было предельно ясным: дисциплина, учеба и никаких разговоров о лечебном деле. А что мальчишка против… кто ж его спрашивать будет? Что он может понимать в таком возрасте? Подрастет — еще спасибо скажет.
Но если риан Ибдрахрд ожидал, что с течением времени Аодхан станет более сговорчив, то он явно ошибался. Ни разговоры «по душам», ни наказания, ни даже обучение в школе для будущих военных не уняли характера мальчишки. Скорее наоборот: тот стал ершист, научился огрызаться, а затем понабрался откуда-то такого чистейшего ехидства, что разговаривать с ним стало просто невозможно. Если в семь лет он стоял перед отцом молча, опустив глаза, то в восемнадцать, сидя в кресле, издевательски осведомлялся, за каким таким виверном папенька изволил вспомнить о его существовании, чем доводил отца до белого каления.
Единственное, чем можно было пронять этого упрямца — угрозами нажаловаться на него матери. Ее он расстраивать очень не хотел. И частенько после подобного хлопал дверью, ругался хуже черни, но шел на уступки. Другим веским доводом, который Камхен применял при первом же удобном случае, было напоминание о деньгах и наследстве. Обучение стоило немало, а тратить деньги на всякую «целительскую чушь» (эти мысли сын так из головы и не выкинул) отец не собирался.
Год, когда Аодхан заканчивал школу, выдался просто отвратным. Сначала дело сильно осложнила Аеринн — умудрилась подцепить тяжелую форму лихорадки и сгорела чуть ли не за месяц. Даже нанятые рианом целители не помогли. Сыну Ибдхард сообщать о болезни матери долго не хотел, предчувствуя сложности, и откладывал это до последнего. Дооткладывался до того, что сердобольные соседи или дальние какие-то родственники отослали сообщение прямо в школу, где Аодхан в это время учился. Дескать, так и так, госпожа Аеринн Файонн при смерти, приезжайте скорее. Естественно, тот все бросил и поспешил к ней. Повидать мать успел, но и только.
А после смерти ее словно с цепи сорвался. В лицо отцу бросал обвинения, орал так, что во всем доме слышно было, и наговорил столько, что Камхен не выдержал и отвесил-таки этому паршивцу пощечину.
— Достаточно, — сказал холодно, — в тебя, неблагодарный, столько вложено, что ты не смеешь меня разочаровывать. Иначе вернешься туда, откуда и был взят. Терпение мое небезгранично.
Он вполне допускал, что щенок может на него и с кулаками броситься, но тот неожиданно притих, только поинтересовался отстранено, сколько именно в него вложено в денежном эквиваленте, потом что-то прикинул про себя, откланялся, и в следующие несколько месяцев вел себя вполне пристойно.
Риан такой внезапной переменой в поведении сына был удивлен, даже раздумывал про себя, не стоило ли и раньше применить эдакое замечательное средство воспитания.
А в начале лета младший сын явился к отцу в кабинет и молча положил тому на стол внушительную стопку ассигнаций и увесистый мешок золотых — все, что Аеринн откладывала для сына все эти годы. И еще копию приказа о зачислении господина Аодхана Ибдхарда на целительский факультет Южной Военной Академии с последующим распределением — заведения, может, и неплохого, но принимающего в свои стены учеников любого происхождения и позволяющего учиться бесплатно при условии дальнейшей службы на благо Королевства, не слишком престижной само собой.
— Здесь все, что у меня есть. Если
