Никакой магии - Андрей Уланов

Струя воды была направлена точно в «затылок» голема — но, как я и опасалась, напора не хватило, чтобы заставить огромную машину потерять равновесие. К тому же, давления хватило лишь на пару секунд — затем почти прямая струя превратилась в дугу, впустую проливаясь на полпути между повозкой и големом. Почти сразу из образовавшейся лужи вверх ударили брызги, заливая все вокруг, включая и одну маленькую, несчастную и очень, очень промокшую эльфийку. К счастью, буквально в последний миг я успела прикрыть сумку плащом.

Огромная машина развернулась — на миг мне показалось, что в смотровых щелях полыхнул зловещий алый отблеск, — застыла, разглядывая обидчиков, а затем двинулась вперед. Обманчиво медленно, каждый шаг, казалось, длился вечность по сравнению с мельтешением разбегающихся человечков — иллюзия, порожденная разницей в размерах. Вот железный «башмак» пошел вниз, глубоко впечатавшись в землю, злобно прошипели скрытые под обшивкой «мышцы» поршней… еще два великанских шага, и голем оказался почти рядом со мной. Умом я понимала, что из кабины меня не видно, а если даже и видно, сидящего там человека вряд ли интересует замершая в ужасе букашка. Но телом сейчас управлял не рассудок, а инстинкт, громогласно требующий слиться с остатком стены! как угодно! хоть в щели затечь, вместо штукатурки! Дыхание перехватило, зато сердце, наоборот, застучало втрое быстрее.

— А теперь — самый полный! — донесся до меня сквозь стук в висках жестяной взрев рупора.

Водная струя тут же вновь обрела прежний напор — и даже усилила его. Сверкающий брызгами поток, словно клинок шпаги, уперся в корпус голема чуть ниже водительской кабины. Несколько томительно-долгих секунд две силы боролись на равных, но вот окутанный брызгами и паром гигант чуть качнулся и начал заваливаться назад, все быстрее и быстрее. Вот с оглушительным чавканьем вывернулись из лужи «подошвы», а в следующий миг земля тяжко содрогнулась.

Голем был повержен — но еще не побежден. Пришло время моего выхода на сцену, только вот ноги актрисы будто корни пустили, напрочь отказываясь нести свою хозяйку к цели. Невозможно… противоестественно для эльфа по собственной воле приблизиться к такому огромному и опасному механизму… да к тому же, бежать придется через грязь! Нет, грязь-грязь-грязь-ГРЯЗЬ!

— Гнилые корни! — выплюнула я полный рот воды напополам с ругательством. Страх пропал разом, напрочь, полностью заменившись на омерзение. Так низко я еще не падала за всю свою жизнь. Я, Перворожденная — и в грязную лужу?!

Не пытаясь утереться — отчего-то мысль лишний раз коснуться жижи руками была еще противней ощущения потеков на лице, — я добрела до водительской кабины и вытряхнула в смотровую щель все содержимое драгунской сумки. Часть смеси подмокла, но и оставшегося вполне хватило, чтобы изнутри донесся могучий чих. Затем еще один… и еще… ну а после того, как свою сумку опорожнил добравшийся наконец-то Том, чиханье стало почти непрерывным, перемежаясь лишь кашлем и сдавленными проклятиями.

Потом набежавшие драгуны с радостными воплями стащили Тайлера за ногу вниз и принялись подбрасывать беднягу в воздух, не обращая ни малейшего внимания на отчаянные вопли «героя». Проделать то же со мной они, к счастью своему, не решились.

Решился полковник — с неожиданной для человека легкостью запрыгнув на кабину, он молча протянул мне что-то белое. Древние деревья! Чистый платок из хлопка, которым можно стереть грязь… только вот…

— Он чистый… был! — Кард жестом фокусника взмахнул у меня перед носом еще одним лоскутом, побольше, и с рваным краем. — В учебнике этикета сэра Персиваля сказано, что настоящий джентльмен должен иметь при себе два платка: для услуг дамы и личных нужд.

— А там не сказано, должен ли настоящий джентльмен посылать даму на опаснейшее задание, да еще в грязную лужу?

— Увы, об этом учебник умалчивает. Думаю, сэр Персиваль даже помыслить не мог о подобном. С другой стороны, мне очень редко удается побыть настоящим джентльменом. Специфика работы, как видите, не благоприятствует. И вообще, — полковник выудил откуда-то из-под плаща пузатую фляжку и протянул мне, — вот, глотните, а то меня сейчас загрызет совесть от вашего несчастного вида.

Внизу драгуны, наконец, перестали кидаться Тайлером и торжественно понесли героя вверх по улице. Их место заняли куда более деловито настроенные пожарные с ломами и кувалдами. Тут же нарисовался и давешний толстячок в пальто, но его вопли с края лужи были заглушены лязгом и грохотом вскрываемого металла.

— Очередной древний гномский рецепт? — с подозрением спросила я, откручивая крышку. Характерного запаха сивушных масел не чувствовалось, из горлышка струился только слабый приятный аромат с оттенками лимона и грейпфрута. Впрочем, после такого купания и насморк подхватить немудрено. Только простуды мне и не хватает для полного счастья… кха-кха-кха! Пень горелый!

Воздух застрял в обожженном горле, глаза, казалось, уже вывалились из глазниц и держались на стебельках нервов — и так длилось вечность, пока деликатное похлопывание по спине не вернуло меня к жизни.

— Очередной современный гномский рецепт, — полковник осторожно выдернул фляжку из моих застывших пальцев. — По большей части вода, очень чистая, плюс, — Кард сделал большой глоток и, как ни в чем не бывало, продолжил, — такой же чистый этиловый спирт. Подробности можно узнать у Тайлера, если захотите. У меня никогда не хватало мозгов запомнить все эти ректификационные колонны, осмотическое протягивание и прочие химические премудрости.

— Nevermore!

— К сожалению, я не понимаю воронье карканье…

— Никогда больше, — я запнулась, дыханье пока еще оставалось затрудненным, — никогда больше не шутите со мной так! ЯСНО?!

— Мне часто указывают на мое странное чувство юмора, хотя на самом деле, — полковник снова приложился к фляге, — я пользуюсь им куда реже, чем кажется со стороны. Например, сейчас я отнюдь не шутил. Вы были промокшей, дрожали, как лист на ветру и, уверен, при всем вашем знаменитом эльфийском иммунитете, глоток алкоголя пришелся к месту.

— Ах, так это забота…

— Вы уже несколько часов, как моя подчиненная, — напомнил Кард. — Привыкайте.

Я содрогнулась и вовсе не от холода.

— Что с ним будет дальше?

— Королевский суд, — полковник задумчиво глянул на фляжку, вздохнул и принялся завинчивать колпачок, — самый беспристрастный и справедливый, как общеизвестно. Дело простое, рассмотрят его быстро. «Вы осуждены и будете оставаться в тюрьме, где находились до сих пор, и выйдете оттуда к месту казни, где будете повешены за шею и будете висеть, пока не умрете. Да смилостивится Единый над Вашей душой», — судя по интонации, Кард подражал кому-то хорошо знакомому. — Приговор королева всемилостивейшие заменит на бессрочную каторгу. В очередной четверг героя-мстителя в кандалах доставят в Скаузер, на борт «Ликтора» или «Магдалены». Там скучный клерк в пыльном сюртуке и протертых до дыр нарукавниках предложит самоучке-водителю на выбор: свинцовый рудник или служба в Легкой Броневой Бригаде, Пограничный Легион и шанс через пятнадцать лет вернуться с полным помилованием. — Кард невесело усмехнулся. — В колониальные части посылают только самых примитивных големов, по большей части даже не гномских, а нашего собственного производства, да и те списаны по износу из армейских полков — поэтому машин там больше, чем водителей, хоть немного знающих, как держаться за рычаги. А еще: черная лихорадка, оркские ямы-ловушки, командиры из карабкающихся по трупам и головам юнцов-карьеристов или вышвырнутых из регуляров за полную некомпетентность стариков. И прохудившийся котел, готовый взорваться в любой миг. Самое же забавное, — после паузы добавил полковник, — что некоторые остаются и после окончания срока. Наверное, уже просто не представляют себе иной жизни.