Вертикальная вода - Александр Бушков

— И чего вы, в итоге, хотите добиться?

— Пока не знаю, Канцлер, — серьезно сказал Сварог. — На месте буду определяться.

Он подумал, что самым удачным исходом было бы полное уничтожение токеранга — то самое пламя, бушующее от горизонта до горизонта, что не разуму представилось при воспоминании о Делии, о морской площади. Но вряд ли настолько повезет. Вот о таком думать всерьез — и впрямь самая дурная самонадеянность. Но что-то же у него должно получиться?

Профессор Марлок громко проворчал:

— Авантюра… В одиночку…

— Почему — в одиночку? — улыбнулся Сварог почти весело. — Я возьму с собой Странйую Компанию. Она уже показала, на что способна. Или у вас, Канцлер, есть какие-то другие варианты?

— Нет, — после недолгого молчания едва ли не сквозь зубы признался Канцлер.

— Вот видите, и Великодушно простите мне легкое нахальство, но вам я не подчинен, и вы не можете мне запрещать.

И он выразительно посмотрел на Яну. Она сидела с совершенно спокойным видом — но, кажется, что-то быстро пыталась обдумать.

Ненадолго воцарилось неловкое молчание.

Императрица согласна, что другого выхода попросту нет, — произнесла она, наконец, именно тем тоном, каким монархи отдают категорические приказы. — С одним небольшим дополнением. Я тоже туда пойду. Вряд ли там есть опасности, от которых меня неспособен защитить Древний Ветер.

На лице у Канцлера изобразилась крайняя досада, даже злость — однако Сварог, испытывая примерно те же чувства, не дал им воли. Он просто встал и решительно сказал:

— Ваше величество, разрешите минуту поговорить вами наедине?

— Разрешаю, — кивнула она, практически не раздумывая. — Господа…

Канцлер, ни словечком Не протестуя, встал — шагая к двери, он посмотрел на Сварога с явной надеждой. Марлок вышел следом, аккуратно притворив за собой дверь. Яна, как и следовало ожидать, моментально вскинулась:

— Если ты за меня боишься…

— Вздор, — сказал Сварог. — Я верю, что Древний Ветер тебя и впрямь убережет от всех тамошних опасностей. И не собираюсь тебя отговаривать долго и прочувствованно. Я просто-напросто кратко объясню, почему тебе туда нельзя. Ты уже давно мне доказала, что не просто умная, а еще и взрослая. Вот и рассудишь по-взрослому…

— Ну-ка, ну-ка?..

— Я нисколечко за тебя не беспокоюсь, честное слово, — сказал Сварог. — Я бы тебя сам попросил с нами Идти… если бы все упиралось в защиту. Если бы от нас требовалось только одно: пройти какой-то опасный путь, имея надежную защиту. Тут тебе равных нет, согласен. Но там, я уверен, все будет выглядеть совершенно иначе… Ты в состоянии разорвать свою защиту на клочья, закутать каждого из нас по отдельности?

— Нет, — сказала Яна. — Только если вы будете держаться достаточно близко ко мне.

— Вот видишь. А там мы наверняка не будем валить куда-то сплоченной толпой… Но дело даже не в этом — ты не умеешь убивать. Тебе никогда не приходилось убивать людей. Твои каталаунские охотничьи подвиги не в счет. Громадная разница меж тем, чтобы метко всадить стрелу кабану под лопатку, и тем, когда, практически не рассуждая, выхватываешь пистолет и всаживаешь человеку пулю в лоб. Тебе никогда не приходилось, у тебя нет такого навыка. А все, кто со мной туда пойдет, умеют убивать не рассуждая и не колеблясь. А убивать там, боюсь, придется, Не хочется, но как бы не пришлось… Вита, милая, подумай серьезно. Мне там гораздо нужнее будут люди, умеющие хладнокровно убивать, а не, десять Древних Ветров. Я ничего не могу предсказать заранее, но может оказаться так, что в некий момент ты не просто не сможешь помочь — наоборот, чему-то крепко помешаешь, а то и завалишь все дело, исключительно оттого, что не умеешь убивать… Приключением тут и не пахнет…

Больше у него не было слов. Яна, сдвинув брови, смотрела мимо него задумчиво и серьезно. И, в конце концов, сказала:

— Ты меня убедил. Я не иду.

Повзрослела, ликующе подумал Сварог. Положительно, повзрослела.

И спросил:

— Слово?

Яна надменно вздернула подбородок:

— Я когда-нибудь нарушала свое слово?

— Никогда, — сказал Сварог. Склонился и поцеловал ее в щеку. Не испытывая сейчас ничего, кроме радости.

Глава VI

Встречи и расставания

Они неспешно, как подобает и королевским особам, и придворным дамам, шли в ту часть дворца, где располагались личные покои Сварога. Все встречные, конечно же, приветствовали с должным почтением — но, как обычно, относилось это к одному Сварогу.

Яну не то чтобы игнорировали, но ни тени почтения в поклонах и взглядах не присутствовало. Ну как же, не постоянная королевская фаворитка (вот перед такой, происходи она хоть из сточной канавы, на задних лапках ходили бы) — всего-навсего очередная мимолетная подружка, появлявшаяся во дворце не особенно и часто, да при том никогда не присутствовавшая на дворцовых увеселениях, ни с кем не пытавшаяся водить дружбу или хотя бы завязать знакомство (а посему, втихомолку порешило общественное мнение, она еще и глупа, раз не пытается зацепиться). Правда, некий граф, совершеннейший светский бездельник, но человек весьма неглупый, в узком кругу высказал другую версию: по его убеждению, похоже скорее на то, что эта юная баронесса — особо доверенный тайный агент Сварога и трудится на этом поприще где-то вдалеке от столицы (примеров немало). Версия эта благодаря сплетникам быстро перекочевала из узких кругов в широкие, но это самое общественное мнение в нее как-то не поверило, дамы и господа предпочитали считать самыми умными как раз себя.

Забавно, но до сих пор Яну опознало считанное число придворных (молчавших, как один, после мягких отеческих увещеваний Интагара). Глупости тут, в общем, не было — скорее некая инерция мышления. В тронном зале Латеранского дворца (как и во всех прочих на Харуме, от самого большого королевства до самого захудалого Вольного Манора) висел портрет Яны в натуральную величину, в полный рост — мягкое, ненавязчивое напоминание земным владыкам, крупным и мелким, кто на Таларе сеньор, а кто вассал. Но там она, нетрудно догадаться, была другая: величавая, высокомерная, с холодным лицом, в переливчатом платье из паутины редкого вида пауков, обитавших в одном-единственном месте, в труднодоступных чащобах Сильваны (один паунд пряжи стоит уже пять паундов золота), в роскошной мантии до пола из черных, сильванских же соболей (мех этот разрешен лишь женщинам императорской фамилии). Затейливая прическа, уйма драгоценностей, усыпанный самоцветами скипетр, корона, золотые туфельки с крупными бриллиантами… Одним словом, в лучших традициях парадных портретов. Ничего общего с девушкой, по дворцовым меркам одетой и причесанной «по необходимому минимуму», всего-то с двумя перстеньками и вовсе не роскошными сережками. (Между прочим, именно эта скромность в нарядах и драгоценностях давным-давно породила новые недоуменные сплетни: король Сварог никогда не отличался скупостью, когда речь шла о его подругах, отчего же эта выглядит чуть ли не монахиней? Точно, дура набитая, уж подарков-то могла добиться… (Ну, ничего не поделаешь, инерция мышления — что даже к лучшему.) Сварог (что его порой раздражало не на шутку) на своих парадных портретах тоже выглядел не лучще: чванный, высокомерный идиот, усыпанный самоцветами от ушей до пяток. Что ж, зато, когда он выбирался «в народ», один он или с Яной, его тоже никто практически не узнавал. В конце концов случались казусы и посмешнее — лет пятьдесят назад Ульдан Третий Ронерский, превеликий любитель ежевечерне бродить по кабакам не особенно высокого пошиба в поисках доступных девочек и дублей, специально приказывал, чтобы парадные и обычные портреты имели как можно меньше сходства с оригиналом. Что его в конце концов и сгубило: фехтовальщиком он был искусным, но однажды нарвался на бретера классом выше, и тот уложил короля на месте…

Еще издали, едва они свернули в коридор, упиравшийся в дверь упомянутых покоев, Сварог увидел неспешно прохаживавшегося неподалеку, у ряда колонн из розового мрамора, человёка в дворянском платье. И, сделав еще несколько шагов, узнал Вингельта. Интересно. Сварог его не приглашал и не получал от Вингельта письма с просьбой о встрече. Ну что ж, гость в дом — Бог в дом…

Когда они подошли, Вингельт не произнес ни слова, ограничился лишь поклоном (довольно учтивым, впрочем, в полном соответствии с этикетом).

— У вас ко мне дело? — спросил Сварог не без любопытства.

— Если у вашего величества нет срочных государственных дел…

— Никаких, вот счастье, — сказал Сварог. — Пойдемте.

Трое ратагайцев в комнате охраны проворно вскочили и поклонились. Кивнув им, Сварог первым вошел в Безымянную комнату (король согласно этикету никогда не пропускает вперед даму, исключая иностранных королев — но раскрывать инкогнито Яны не стоило). Уселся, спросил, как гостеприимный хозяин: