Золотая лихорадка. Как делают олимпийских чемпионов - Майкл Джонсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несмотря на то что Пола Рэдклифф [73] является действующей обладательницей мирового рекорда в женском марафонском беге, она прекрасно понимает, как меняются скорости в современном спорте и что эти изменения будут иметь огромное значение на следующих Олимпийских играх. Именно поэтому она приехала ко мне. То же самое можно сказать и о парнях, которые планируют стать звездами Национальной футбольной лиги [74] , где скорость является одним из самых основных показателей. Они приехали в мой центр, чтобы улучшить свои скоростные способности перед объединением Лиги – событием, которое может изменить всю их жизнь. Своих спортсменов к нам прислал футбольный клуб «Арсенал» [75] . Тренировочные лагери, организованные нашим центром, также регулярно посещает национальная сборная Великобритании по бобслею. Как и Пола, все эти спортсмены – профессионалы, и они давно уже физически готовы к соревнованиям на самом высоком уровне. А приезжают они сюда только за одним – улучшить свою технику.
По сути, наш центр является не только спортивным залом, но и научной лабораторией. Мы – люди – не считаем себя машинами. Но тогда, когда мы двигаемся, мы действуем именно как машины. Биомеханика – это наука, в которой механические принципы применяются по отношению к человеческому телу. Для тренеров, которые работают со спринтерами, эта наука является основным инструментом для совершенствования техники бега. Ведь для того, чтобы быстро бежать, спортсмен должен обладать совершенной техникой. Именно это совершенство и делает его быстрым.
Например, во время моего бега было видно только движение моих рук и не видно движения туловища. Поэтому, когда я начинал бегать, многие из тренеров говорили мне:
– Майкл, тебе придется изменить стиль своего бега.
«Ладно, – думал я, – раз это необходимо для дела, придется изменить. Надо так надо. Нет проблем».
Я всегда обладал необычным стилем: во время бега мое туловище находилось в вертикальном положении и было немного отклонено назад. Многие из моих соперников и друзей считали, что при этом я выгляжу смешно. Но я бежал быстрее, чем они. Поэтому вскоре некоторые из них даже начали пытаться копировать мой стиль, несмотря на то что еще недавно смеялись надо мной.
К счастью, мой основной тренер Клайд Харт никогда не говорил о том, что мне следует поменять свой стиль бега. Вместо этого мы работали над улучшением техники, пытаясь также избавиться от моей привычки закидывать голову немного назад в тот момент, когда я начинал уставать.
К 1990 году обсуждение моего стиля бега со стороны спортивных средств массовой информации и телевизионных комментаторов достигло своего предела. Постоянно говорили о том, как отличается мой вертикальный стиль бега, и о том, что я давно уже мог бы побить мировой рекорд, если бы изменил его. Это стало предметом для обсуждения во всех легкоатлетических кругах. Но вскоре я доказал всему миру, что мой стиль оказался намного более эффективным, чем все остальные.
Думаю, что именно мой необычный вертикальный стиль бега помогал мне во время забега развивать большую мощность, чем у моих конкурентов. Естественно, я был наделен большим количеством мышечных волокон, чем у обычного среднего человека. А это, в свою очередь, позволяло мне развивать максимальную скорость. Кроме того, с физической точки зрения мое тело устроено таким образом, что я регулярно набирал вес, но при этом не становился крупнее. Я мог набрать значительное количество веса и быть при этом на пике своей спортивной формы. И самое главное – никто вокруг никогда даже не замечал, что я набрал дополнительный вес. Это походило на мощность огромного грузовика в кузове небольшого «Феррари». Это было моим преимуществом, поскольку любому спринтеру необходимо набирать вес, но при этом не становиться слишком крупным, иначе это может отрицательно сказаться на его подвижности и технике. И, если бы я не знал, как пользоваться этим своим преимуществом, мое тело из «Феррари» могло бы запросто превратиться в «Фольксваген-жук».
Для любого спринтера чрезвычайно важна техника, и, как я уже говорил ранее, от нее полностью зависит эффективность его бега. Представьте, что вы наблюдаете за бегом спринтера сверху. Если во время бега вы попеременно видите только одну его ногу, которая находится впереди его корпуса, значит, у него правильная техника бега. Если же вы видите обе его ноги справа и слева от его корпуса, значит, он бежит зигзагообразно и соответственно не обладает правильной техникой. Такие на первый взгляд незначительные различия в технике бега будут стоить этому спринтеру нескольких сантиметров с каждым шагом его бега, поскольку его нога, пройдя то же самое расстояние, приземляется не впереди, а сбоку. И в конечном счете это значительно отразится на его результате.
Также для любого спринтера очень важную роль играет верхняя часть его корпуса. Ноги бегуна являются своеобразным двигателем, который заставляет двигаться его тело. Вы же не заводите и не крутите руками двигатель вашей машины – вы жмете на педаль газа. Поэтому руки спринтера являются своеобразной педалью газа, они двигают его ноги, и от них зависит эффективность движения ног.
А теперь, опять же сверху, обратите внимание на движение его рук. Вы заметите, что во время бега каждая рука попеременно приближается к голове бегуна, приблизительно к области его носа. Если одна рука приближается ближе к плечу, то другая будет производить точно такое же движение. То есть во время бега при каждом шаге бегун будет своей правой рукой делать движение к левому плечу, а это неминуемо будет тянуть его тело влево. Затем при следующем шаге все повторится в правую сторону. Таким образом, вы снова увидите сверху, что этот спринтер бежит по зигзагообразной траектории.
Поэтому, для того чтобы ваш бег был эффективным, вы не должны уводить руку дальше средней линии корпуса. Если ваши руки уходят дальше вашего носа в сторону плеча – ваша техника не принесет вам хороших результатов. Теперь вернемся к физическим данным бегуна. Допустим, вы набираете вес и становитесь крупнее. Соответственно ваши руки и плечи тоже становятся крупнее, и вам будет намного труднее во время бега удержать руку и не пересечь среднюю линию корпуса.
Для каждого олимпийского вида спорта разработан специальный ряд тренировочных методов, благодаря которым отрабатываются наиболее эффективные движения. Также существуют специальные методы тренировок для определенных типов телосложения, которые лучше всего работают именно в пределах этих определенных параметров. То же самое касается различных дисциплин в пределах одного вида спорта. Я, например, могу посмотреть на бегуна, делающего общую разминку, и, не зная его медицинских показателей, сразу сказать, для какой дистанции он лучше всего подходит – 100, 200 или 400 метров. Все они спринтеры, но каждая специализация требует разных уровней быстроты, скоростной выносливости (т. е. умения долгое время бежать в быстром темпе) и простой выносливости (т. е. терпения).
И хотя многие считали мой стиль бега очень необычным, он был техничен, и в нем была своя логика. Мои шаги не были так коротки, как считали многие. Фактически так просто казалось со стороны, поскольку очень быстрое движение моих ног создавало иллюзию коротких шагов. А движение моих ног во время бега действительно было очень быстрым. Благодаря этому я мог экономить на движении и скорости, что помогало поддерживать мою скоростную выносливость – самое важное в беге на 200 и 400 метров. А мое вертикальное положение с прямыми плечами и неподвижной головой означало только одно – я бегу так, как надо.
Во время подготовки мы вместе с моим тренером постоянно контактировали с Олимпийским комитетом США (USOC), где имелись видеозаписи всех моих забегов, благодаря которым мы смогли проанализировать движения и технику моего бега. В Олимпийском комитете создали модель идеальной техники спринтерского бега, и, когда ее сравнили с моей техникой бега, оказалось, что я опережал эту модель. То, что показал этот анализ, опровергло все заявления о моей технике бега, которые так часто выдвигались различными специалистами, а также спортивными комментаторами и обозревателями. Первым заявлением было то, что мой шаг слишком короткий, а вторым – то, что при беге я слишком низко поднимаю колено. И то, и другое оказалось неверным.
Когда мы с Клайдом убедились в том, что стиль моего бега приносил мне только пользу, я успокоился. Ведь до этого меня постоянно критиковали. На самом деле, мы и так всегда считали, что мой стиль бега нисколько не влияет на мои результаты, и таким образом не видели никакой причины менять его только лишь потому, что другие спринтеры бегут по-другому. Не раз мы пытались объяснять нашу позицию, но на большинство людей это не производило абсолютно никакого эффекта. Они продолжали твердить о том, что стиль моего бега отличался от стиля всех остальных спринтеров, и соответственно я не прав. Но теперь у нас был обоснованный ответ всем тем критикам, которые утверждали, что, если бы я изменил стиль своего бега, я давно уже мог бы побить мировой рекорд.
