Ушкуйник - Фёдор Романович Козвонин

сорок лет я на кухне, и в пятьдесят… Пятидесятилетних я на таких кухнях ещё видал, а чтобы старше – это мне путь только в столовку, где минималка без конверта. Так что пока не поздно, нужно профиль менять.

– И куда пойдешь работать?

– Да куда угодно. Пусть и в этой же сфере, но не на кухне париться, а в офисе сидеть. Вот на кресле за компьютером я себя и в шестьдесят прекрасно вижу, особенно когда пять на два по восемь часов и обед с часа до двух.

– Ну, тут не поспоришь.

– И кто вообще знает, что с общепитом будет через двадцать лет, когда все эти суши-роботы, 3D-принтеры, духовки умные? Может, останется десяток виртуозов-поваров на всю область, а остальным перепрофилироваться придётся. Так что я лучше сам, пока другие не набежали.

Гриша закончил шинковать. Кинзу, чили перец и чеснок он сложил в банку и залил нерафинированным маслом. Плотно закрыл крышку и поставил маркировку. Максим вспомнил, какой он хотел задать вопрос сразу, но забыл:

– Кстати, ты домой как будешь добираться после работы?

– Если погода хорошая, то на велосипеде, а если дождь, то на развозке.

– На велике через весь город?

– Ну да. Быстрее получается, чем на автобусе.

– Дай бог тогда. Я бы не отважился.

– Мне нравится. И стресс после работы снять, и воздухом подышать, и форму поддержать – Гриша улыбнулся и хлопнул себя по весьма порядочному пузу. Потом помрачнел и хлопнул себя по пузу ещё два раза, но уже медленнее и от того как бы зловеще:

– Знаешь, Максим, я тут понял, почему у нас в стране такой беспредел. Потому что всем на всё наплевать!

– В смысле?

– Да в самом прямом! Я уже почти месяц, с конца марта, по городу на велосипеде передвигаюсь, а живу в многоэтажном человейнике. У нас у самой подъездной двери оборудована парковка на десяток великов – там и детские, там и профессиональные стоят, которые как иная машина стоят, – Гриша посмотрел куда-то в угол кухни. – Это я к чему? К тому, что я там не один такой придурок двухколёсный! Так вот сегодня утром выхожу, ключ в замок вставляю – шиш, не вертится. Видимо, вчера всё снегом завалило, потом снег растаял, а утром прихватило. Мне бы зажигалку или незамерзайку стрельнуть у кого, но я об этом подумал только тогда, когда ключ у меня в руках сломался. И ровно так отломился, что ничем не подцепить. Ну, думаю, и хрен с ним – всё равно замок старый был, о смене я давно подумывал, да всё руки не доходили. Решил пассатижами тросик перекусить. Сбегал до квартиры, взял и давай, значит, упражняться. Как выяснилось, напрасно я на старый замок грешил – сноса ему бы ещё сто лет не было. И так, и этак я его крутил-вертел – ни в какую. В итоге чуть ли не по одной жилке переламывал. Минут десять пыхтел. Отломал в итоге, в урну выбросил, сел и поехал до веломагазина новый покупать. Бегом забежал и пока на кассе стоял, то всё через плечо оглядывался.

– Погоди, а почему тогда всем на всё наплевать-то?

– Так потому, что пока я замок дербанил, мимо меня человек десять прошло – не меньше. Там, конечно, были и женщины, и старики, но точно помню, что была и пара ухарей меня нисколь не слабже – всем пофиг, никто не окрикнул. И, судя по тому, что менты не приехали, старикам и женщинам тоже пофиг. Ну, сам посуди – здоровенный бородатый жлоб пассатижами так и этак трос тиранит на общей велопарковке. По меньшей мере подозрительно. Нет, понятно, что с таким охламоном семипудовым связываться не каждый захочет, но патруль-то вызвать можно?

Максим сузил глаза и оценивающе осмотрел Гришу:

– А сам бы ты как поступил, оказавшись на месте прохожего?

– Знаешь, я думал над этим. Вот честно – наверное бы сначала прошёл мимо, но потом бы совесть взыграла – вернулся бы и предъявил.

– Может быть, это велосипедист в тебе говорит. Наверняка ведь те, кто мимо тебя шли, знали, что это не на их велосипед покушаются. Да и не похож ты на бандита, который станет посреди дня грабёж устраивать.

– Чикатило тоже на маньяка не похож был. «02» позвонить не долго.

– Тут ты прав, тут только суд решает… А я читал где-то, что это вообще проблема больших домов – народу вроде много, но человек не знает даже соседей по лестничной клетке. Поэтому всем на всё и наплевать.

– Ну так я тебе больше скажу – у нас не только дом большой, у нас с тобой и страна самая большая в мире. Поэтому всем на всё и наплевать.

– Да, тут есть над чем подумать…

Гриша прибрал рабочее место и Максим остался ждать опаздывающих маляров. Пока глазел в пустоту и думал о своём, через незакрытую дверь в кафе вошла невысокая старушка в странном головном уборе глубокого зелёного цвета – не то шляпка, не то капюшон с кружевами. Выглядел головной убор уместно и даже элегантно, но Максим таких никогда не видал и очень удивился. Платье на старушке было тоже зелёного цвета, но более светлого, чем шляпка, оттенка, и перемежалось узором из серых квадратов. Черепаховое такое. Старушка огляделась по сторонам и посмотрела на Максима:

– Здравствуйте! А зачем вы вывеску сменили?

– Добрый день! Решили переформатировать заведение.

– То есть у вас тут что будет? «Чухана»?

– Нет, здесь будет маленький «Караван-Сарай».

Старушка посмотрела с подозрительным недоумением:

– А какая разница?

Максим собрался с мыслями, чтобы ответить, но старушка театрально махнула кистью руки:

– Ладно. Главна-то штука, у вас пельмени-то развесные есть?

– Пока что нету. Мы ещё не совсем открыты – довозим оборудование, рекламу доделываем. Меню тоже нету, и я пока не могу вам с уверенностью сказать, будут ли какие-то полуфабрикаты в продаже.

– Жалко, если не будет. Дайте тогда стакан лимонада, чтобы я не зря ходила. Золотой ключик у вас есть?

Максим с оторопью пробежал глазами по кранам. Нашёл нужный, посмотрел, подключен ли он шлангом к кеге. Убедившись, выдохнул. Почему-то ему не хотелось огорчать эту старушку отказом:

– «Буратино» подойдёт?

– Да, его-то мне и надо!

– Сколько нужно? Стаканчик?

Старушка кивнула. Максим аккуратно налил сколько положено и протянул стакан:

– Пожалуйста.

Старушка сперва вдохнула аромат напитка, потом чуть отхлебнула, о чём-то задумалась. Помолчав немного, посмотрела в окно и обратилась к кому-то, кого в помещении не было:

– Да,