Дар! (СИ) - Лэнц Лана

14.

В квартиру Кьен вошёл с улыбкой на лице, во-первых, уничтожив этих людей, он немного успокоил свой кипящий гнев, а во-вторых, не хотел пугать Ольгу.

Даже огонь мира демонов не смог испепелить в нём нежные чувства к этой девушке. Не зря говорят, для того, чтобы полюбить, иногда хватает лишь мгновения, а, чтобы забыть эту любовь, порой недостаточно даже вечности.

Он, конечно, понимал, что тех двоих хватятся, но не найдут. Будут ли пытаться выяснять связь между гадалкой и их исчезновением? Вполне возможно, что посчитают это делом рук Павла Маджидовича, который недавно приходил, но, что от Ольги всё равно не отстанут, было яснее ясного.

Убрав первую помеху своим планам (в виде Евгения) достаточно мирным путём, и сорвав злость сейчас, Кьен знал, что девушке всё равно спокойно жить не дадут. Если прежде бывший друг забавлялся, убивая Ольгу с, хоть какими-то, интервалами, то теперь она умирала беспрерывно, пусть и оживая потом. Кроме того, опасность для жизни девушки становилась всё более реальной.

К профессору он подослал демоницу. Знал, что Нит намерен уничтожить Евгения, но ведь человек не был виноват в том, что случайно оказался у них на пути. Поэтому суккуб был лучшим выбором в данной ситуации. Пусть пока развлечётся, демона можно всегда отозвать.

Низшие, в число которых входили и суккубы (они же инкубы — зависит от ситуации), всегда подчинялись тем, кто сильнее.

Когда Кьен впервые попал в пылающий мир демонов, он считал, что сгинет, как и прочие небесные воины, оказавшиеся там.

Две расы были непримиримыми врагами уже много веков.

Украсть капсулу души и, вместо распыления, отправить Орию в неизвестность, не было их с Нитом планом. Кьен должен был унести эту капсулу в одно из безопасных и приятных для жизни измерений, а Нит прикрыть его отсутствие.

Но, говорят, кто попался тот и виноват. А он попался.

Кьена лишили сил и крыльев, после чего целенаправленно отправили на смерть, зная, что он будет разорван на куски, ненавидящими таких как он, чудовищами.

Огненные демоны и небесные воины сошлись в бою лишь однажды, тогда обе расы чуть не исчезли навсегда. Больше они не воевали, понимая, что силы равны, но несмотря на это, оставались непримиримыми врагами.

Судьба играет всеми, как марионетками, а потому, наверное, кто-то свыше решил, что, изрядно намучившись, Кьен просто обязан попасться на глаза одному из предводителей грозных существ, который отдыхал пьяным среди пленённых представительниц разных измерений.

Поначалу демон решил добить бывшего врага, устроив травлю огненными псами, но кто-то шепнул ему, что парень теперь не враг, а даже наоборот.

Грор (так его звали) не сразу понял о чём речь, выпитое вино не давало трезво мыслить, но собак отозвал.

Постепенно он начал понимать о чём речь.

«Не стоит разбрасываться хорошо обученными солдатами. Он зол на небесных воинов, поэтому может пригодиться. Вряд ли гибель этого мальчика будет нам выгодна. По сути, он — ребёнок, не важно какой расы. Вы опытны, отважны, но у вас нет наследника. Приютите парня, он будет вашей опорой в будущем», — шептал голос, играя чувствами демона.

Так Кьен оказался в собственности одного из самых могучих полководцев этого измерения.

В первое время Грор относился к бывшему небесному воителю с осторожностью, но постепенно понял, что тот не так уж и плох. Он учил парня выживать и ему нравилось упорство, какое имелось не у каждого юного демона. Решив, наконец, что Кьен действительно достоин стать частью одного из самых сильных демонических родов, Грор усыновил его, заткнув рты злопыхателям и подарив тем самым мальчишке право на жизнь. После чего нанял лучших учителей, обучавших местной магии, а узнав, что приёмыш преуспел и в этом, начал гордиться им, как родным.

В кровь юноши он влил искры собственной жизни. Не пожалел, а потому приходил в себя долго. Зато, пламя, наконец-то, заполыхало во взгляде его сына. Теперь никто не посмел бы даже подумать, не поплатившись жизнью, что Кьен неродной господину Грору.

Едва парню позволили свободно перемещаться среди измерений, как и прочим детям богатых семей, он тут же отправился искать Орию.

Он долго не мог обнаружить это измерение, метался наугад от одного к другому. А потом начал искать не её следы, а следы небесных воинов, понимая, что Нит отыщет способ узнать, куда случайность унесла духовную капсулу. Кьен рисковал, попадись он парочке бывших сородичей и те не оставили бы от бескрылого даже мокрого места.

Удача оказалась к нему благосклонной, наверное, всё-таки есть какая-та высшая справедливость. Кьен заметил след бывшего друга, который однажды остался чистеньким, свалив всё на него и, сохранив способность летать, ценой чужих крыльев.

Дальше всё было просто. Если Нит не покидал этого места, то что-то его явно держало.

Так Кьен обнаружил Орию.

Он узнал её сразу же, как только увидел.

Можно было не разглядеть под человеческой оболочкой любимые черты, но стоило взглянуть в глаза и всё остальное уже не имело значения.

Есть местная поговорка «глаза — зеркало души», люди даже не представляют, насколько они были правы, придумав её.

— Оля, вы чем-то напуганы? — поинтересовался Кьен, делая вид, что не встретил никого у её двери.

— Странные люди приходили недавно. Некоторые из них всё ещё под окном, вы мимо них проходили. Боюсь, навлекла я на вас неприятности из-за того вчерашнего посетителя.

Кьен вздрогнул.

Даже характер её не изменился, несмотря на все страдания, которые пришлось вынести. Она всегда заботилась о других, это было у их семейства в крови.

Именно эта черта и привела к трагедии.

Говорили, что они выступили против уничтожения какой-то расы в одном из измерений, где небесные воины наводили порядок, но что конкретно там произошло, наверняка не знал никто. Все решения принимались за закрытыми дверями. Жители Белатории не сомневались лишь потому, что знали насколько миролюбиво это семейство и допускали, что такое возможно.

Чтобы не было огласки их распыляли по одному в день, на глазах остальных приговорённых, а также толпы, обожающей острые ощущения. Несмотря на белоснежность их крыльев, помыслы многих зрителей были чернее ночи.

Ория видела смерть обоих своих родителей. Она была даже рада, что скоро настанет её черёд и больше жить с этой болью ей не придётся.

Но Нит и Кьен решили иначе. Парни вынесли духовную капсулу девушки прямо из-под носа охраны, отправив подальше от Белатории. Но последовать за ней сразу не смогли, чтобы не вызвать подозрения, и она потерялась среди измерений. В результате распылили бездушное тело, и это заметили все.

Когда узнали, кто встречался с Орией перед наказанием, Нит, быстро сориентировавшись в ситуации, сказал, мол, он догадывался, что Кьен выкинет нечто-то подобное, но до последнего надеялся на его законопослушность.

Кьен же бесстрашно, но наивно веря в то, что его друг поступил так же, признался в содеянном, очень удивившись, что на скале наказаний оказался лишь он один.

Благодаря крылатому амулету, который он спрятал во рту, боли, когда ломали крылья парень не почувствовал. Отчаянную тоску по полётам он ощутил позже, вплоть до момента обретения демонических способностей перемещения. Впрочем, и тогда это было не то… перемещаться и парить в небесах — совершенно разные ощущения.

— Оля, не обращайте внимания, давайте поедим, пока всё окончательно не остыло, а с проблемами будем разбираться постепенно. И не бойтесь, я же с вами.

— Останьтесь сегодня со мной на ночь, пожалуйста, — неожиданно предложила девушка.

Кьен посмотрел на неё, приподняв от удивления бровь.

— Мне очень неудобно вас просить, но я действительно боюсь, а с вами мне намного спокойнее.

Он в мгновение вспомнил все похожие ситуации, когда они подростками ночевали в лесном измерении. Оно рядом с Белаторией, поэтому дети часто бывали там, отрабатывая навыки слежки и охоты, спали обычно в шалашах на деревьях. Огромные вековые деревья — основная растительность, занимающая пространство этих мест. В их тени часто попадались небольшие речушки с чистой прозрачной водой и шустрой рыбёшкой, которую ребята ловили руками, и тёмные глубокие озёра, где водились огромные дагры — животные с мощными челюстями и сильным хвостом.