Вне времени, вне игры - Анна и Сергей Литвиновы

И тогда Варя снова поехала к центрфорварду в больницу.

Проклятие «Гелиоса»

Мама игрока встретила ее радостно.

– Что, пришел в себя? – обрадовалась Кононова.

– Нет, но врачи говорят, состояние его улучшилось.

– Ну, слава богу.

– У меня к вам еще несколько вопросов появилось, – молвила Варя. – Во-первых, слышали вы когда-нибудь о неком Корюкине Николае Павловиче?

Сырцова задумалась, старательно припоминая, потом покачала головой:

– Никогда.

– Скажите, а Игорь знает о том, что вы ему – неродная мать?

– Да.

– А вы рассказывали ему когда-либо в подробностях, как его усыновили? Хотя бы столь же подробно, как мне? Про компанию «Гелиос-М»?..

– Какую-какую? – перебила ее Антонина.

– Ту, что находилась в девяносто восьмом в Большом Петровском переулке и занималась сначала вашим обследованием, а потом усыновлением Игорька.

– Нет, не говорила ничего. Рассказала без подробностей: мол, взяла тебя из детдома, твои настоящие мать и отец неизвестны. Я вообще вам, считайте, первой про ту историю (не знаю почему) рассказала!

– И сын вас никогда ни о чем больше не расспрашивал?

– Нет, никогда.

– А может, вы слышали, что он сам пытался что-то выяснить?

– Я об этом ничего не знаю.

Напоследок Варя заглянула в палату к Сырцову. Тот по-прежнему лежал в отключке на спине, однако, даже на беглый взгляд, ему и впрямь стало лучше. В чем это выражалось, сформулируешь не сразу – но раньше общее впечатление было: лежит живой труп, недвижимый, без малейшего проблеска сознания или намека на сновидения на челе. А теперь Игорь походил скорее на мирно и глубоко спящего человека: он порозовел, а глазные яблоки иногда начинали перемещаться под веками, что свидетельствовало, что игрок видит сны.

…Варя попрощалась с Антониной Сырцовой и снова бросилась в расположение комиссии. Когда работа завладевала ею целиком, она переставала думать о доме, о гражданском муже Леше Данилове и даже о том, какое нынче время суток. Для нее существовало только дело – и экран компьютера. В распоряжении комиссии, слава богу, имелись мощнейшие процессоры, огромные информационные базы, а также исключительные возможности по взлому любой, пусть даже самой изощренной компьютерной защиты.

В одном из архивов она обнаружила сведения, что в 1998 году компания «Гелиос-М» заключила с частным лицом договор информационного обслуживания на огромнейшую по тем временам сумму триста шестьдесят тысяч рублей (что составляло по тогдашнему курсу около шестидесяти тысяч долларов). Фамилия гражданина, получившего столь впечатляющий гонорар, была Варе неплохо (в связи с этим делом) знакома. Его имя было Иван Петрович Петров, и Кононова ни секунды не сомневалась в том, что вышеуказанную сумму гражданин Петров получил от «Гелиоса» в качестве подъемных для того, чтобы переехать в поселок Благодатный Камышленской области и впоследствии организовать там футбольную школу, в которой станет учиться юное дарование Игорь Сырцов.

Потихоньку пазл начал складываться. Варя решила покопать, а какими другими делами занималась в девяносто восьмом фирма «Гелиос-М», кроме того, что организовывала усыновление будущего футболиста Сырцова и обеспечивала его футбольное обучение. И только ли его одного передала она на руки приемным родителям? Судя по тому, что одновременно с Антониной обследование в компании проходила другая женщина, Игорь мог быть далеко не единственным ребенком, которого пристроили в новые семьи дельцы.

Варе удалось найти реестр крупных закупок гелиосовцев. Фирма приобретала много медицинского оборудования: очень дорогого, наиболее современного, импортного. В списке значились томографы, ультразвуковые сканеры, электронные микроскопы, центрифуги…

И еще один перечень Варе удалось достать. Он включал в себя людей, которые получали зарплату в компании «Гелиос-М» во времена усыновления футболиста Сырцова. В нем значилось двенадцать фамилий. Возглавлял список директор фирмы, доктор химических наук и кандидат медицинских наук Н. Н. Лихолетов. Еще был замдиректора по научной работе, член-корреспондент Академии меднаук С. Ф. Юзбашев – и так далее. Пользуясь своим практически не ограниченным доступом ко всем и всяческим информационным базам, в том числе совсекретным, Варя пробила всех бывших сотрудников «Гелиоса». И обнаружила загадочную и пренеприятную деталь: почти все они оказались к настоящему моменту мертвы. К примеру, директор Лихолетов погиб в 2001 году в автомобильной катастрофе. Замдиректора Юзбашев скончался в 2006 от рака. И так далее, не исключая юриста, главного бухгалтера и начальника отдела кадров.

Оставался в живых лишь один человек из списочного состава в двенадцать душ. Им оказалась некая Галина Яковлевна Бочарова, 1940 года рождения. В девяносто восьмом в «Гелиосе-М» она служила секретарем директора, вышеупомянутого доктора и кандидата Лихолетова. Однако она, по последним данным в ее досье, проживает в настоящий момент на территории Соединенных Штатов Америки.

Завербовали убийцу

Мы оставили двух героев нашей повести, коллег-журналистов Андрея Тверского из столичных «Молодежных вестей» и Валентина Марушина из областной камышленской газеты, в тот трагический момент, когда стало известно о жестоком убийстве второго. А первому – позвонила Варвара Кононова. Она больше Андрея не пугала, лишь сказала устало: «Ты знаешь, что случилось с Валентином? Поэтому еще раз прошу тебя: заляг на дно! Найди себе убежище и сиди, не рыпайся – если хочешь жить, конечно».

На самом деле за Тверским, по просьбе полковника Петренко, присматривали. Предчувствия молодого журналиста не обманули: он функционировал в плотном кольце наружного наблюдения. Но тем, кто его выпасал и защищал, он с некоторых пор перестал быть нужен. Достаточно оказалось одного убийства.

Исполнитель убийства Валентина Марушина после своей акции был захвачен ФСБ – именно к этим смежникам обратился за помощью полковник Петренко. После первого допроса, который длился восемнадцать часов, киллер согласился в дальнейшем работать под контролем спецслужб. Намечалась кульминация спецоперации: его встреча с заказчиком убийства Марушина. Предъявление ему фотографии тела. Получение от него денег. Окончательный расчет.

Обо всем этом Варя узнала от полковника Петренко. И напросилась, уговорила, умолила разрешить ей принять участие в операции. Конечно, оперативникам, собиравшимся захватывать заказчика, она была нужна, как собаке пятая нога. Но и отказать ей казалось неудобным. Все-таки именно Кононова стала инициатором этого дела, которое пока, тьфу-тьфу-тьфу, складывалось настолько удачно и перспективно, что сулило, как бы не сглазить, доклады на самый верх, благодарности, «звездочки» и премии. Пришлось «фобосам» взять с собой Варвару, посадить ее в штабную машину. Туда шла трансляция с мини-камеры, установленной на лацкане пиджака исполнителя. Из авто командовали тремя группами захвата.

Наступала развязка. Объявили режим радиомолчания. Руководители операции затаили дыхание. Исполнитель остановил свою машину, вылез из нее, запер и сделал несколько шагов к автомобилю заказчика. На одном из мониторов Варя его видела. Черно-белая камера на нем, передающая изображение в штаб, работала устойчиво, подрагивала в такт шагам.

Вот открывается дверца «Мерседеса». Убийца подсаживается к заказчику. Они здороваются. Держится агент уверенно, голос его не дрожит. Он предъявляет фото. На нем Валентин Марушин, залитый кровью. Лежит недвижимо, но узнать его можно.

– Второго щелкопера будем отоваривать? – спрашивает убийца. Заказчик машет рукой:

– Он ни хрена не знает. Блефует. Оставь его в покое.

– Тогда с тебя двадцать, – говорит исполнитель.

– Держи, – заказчик лезет в карман, передает киллеру плотный конверт. Тот берет его в руки, открывает и произносит условную фразу: «Пересчитывать не буду».

В тот же момент руководитель операции командует: «Захват!!!» И две машины откуда ни возьмись блокируют «Мерседес». Вылетают бравые парни в черном, в бронежилетах, с короткими автоматами. Не жалея, разбивают боковые стекла «мерса», распахивают дверцы, вытаскивают людей, ломают, бросают на асфальт. Исполнитель страдает не меньше заказчика – тому пока знать о предательстве не надобно. К согнутому заказчику бросается человек в штатском, сует пистолет ему под нос и орет: «Ты зачем журналиста убил? Пожизненное хочешь получить? Или ты – просто посредник? Пять лет общего режима? И настоящий заказчик – другой?»

– Другой, другой! – шепчет лежащий.

– Кто?!

– Я не знаю!

– Я тебя укатаю по полной!

– Это Корюкин, Николай Палыч.

– Громче!

– Заказчик убийства – Корюкин!