Почти скандал. Пьесы - Валерий Вайнин

Белов. Вполне. Если только… Юрий Павлович, а вы ничего от нас не скрываете?

Бирюков (нервно смеясь). Ну вы даете! И еще пеняете мне на отсутствие логики!.. Послушайте, не я настаиваю на немедленном депонировании полигона? Разве не вы с господином префектом долдоните, что все в ажуре, все чисто?

Белов. Да, но…

Бирюков. Никаких «но»! Вот в этом зале, в присутствии моих коллег вы с бесстыдной наглостью…

Нина. Папа!

Бирюков. …пытаетесь меня представить заурядным перестраховщиком! Ладно, пусть я перестраховщик!

Пронин. Голуба, к чему этот пафос?

Бирюков. К тому, Владимир Иванович, что я… Хоть я не силен физически, но с вами я готов схватиться врукопашную и навалять вам по первое число!

Нина. Папа, уймись!

Клунский (с места). Не лезь, Нинка! Вперед, Юрий Павлович! Таким ты мне нравишься!

Бирюков (ехидно). Может, и в драке меня поддержишь?

Клунский. Чего захотел. Я за тебя здесь поболею.

Бирюков. И на том спасибо. (Пронину) Прошу прощения. Вот как вы меня разбередили.

Пронин (сухо). У вас имеются еще какие-то аргументы?

Бирюков. Разумеется. Но сперва я обращусь к вашему эксперту, к сотруднику водоканала. (В зал, Белову) Где ваша-то логика, молодой человек? Если б я усматривал хоть малейшую связь между нашим полигоном и бедами села Кирзовка, что я сделал бы прежде всего? Я бы стал трубить об этом, где только можно и в первую очередь здесь. Ибо это был бы неоспоримый довод в пользу немедленного закрытия свалки. Не так ли, молодой человек?

Пронин. Да, Андрей, тут ты дал маху.

Белов (смутившись). Просто я подумал, что…

Бирюков. В том-то и дело, что не подумали. С одной стороны, у вас получаются райские кущи: вода в реке – как слеза, а на полигоне… вы там даже крыс посчитали, и хватило, вероятно, пальцев руки. А с другой стороны, вас беспокоит, не отравляет ли наша свалка окрестности.

Белов. Ведь я чисто умозрительно…

Пронин. Юрий Павлович, так вопрос никто не ставит.

Бирюков (повысив голос). А надо бы! Тут я бы вас понял! (Сбавляя тон) Но я вам уже ответил и повторяю вновь: связи между отравлениями в Кирзовке и нашим полигоном не существует. Пока. Я подчеркиваю, господа: пока!

Сидящий в зале Фунтиков издает слабый стон.

В чем дело? Кто это?

Нина (поспешно). Может, кому-то плохо? От избытка, так сказать впечатлений.

Бирюков (глядя в зал). Если вам плохо, можем вызвать «скорую». Или выйдите в туалет. (Пронину) Именно в этом «пока» вся заковыка. Когда грянет скандал – через полгода, через месяц, на следующей неделе? Но ведь тогда, господин перфект, закрытием свалки дело не ограничится.

Пронин (хладнокровно). Хватит меня пугать: то мордобитием, то скандалом. Юрий Павлович, мы с вами черт знает сколько ходим по кругу. Проект сделали замечательный, но засыпайте свалку досрочно. Почему? Потому что гниет, и крысы расплодились. Это явление, что ли, уникальное? Да нет, в общем, рядовое. Произошло загрязнение среды, кто-то пострадал? Ничего подобного, но лучше не рисковать. В чем же риск, если ваш замечательный проект предусматривает еще год? Черт с ним, с проектом: надо срочно засыпать свалку. Но почему все-таки? Потому что – крысы.

Бирюков. Ловко. Снимаю шляпу.

Клунский (с места). Способный мужик! Вундермен!

Пронин. Поверьте, Захар Ильич, я уважаю ваше мнение. И от мнения геолога, очень милой дамы, я тоже не отмахиваюсь. Мне понятны ваши тревоги, но… как бы деликатней… э-э… У всех у вас детство в одном месте играет. Все пытаетесь окружающим козу сделать: у-у-у, забодаю! Знаете, у меня каждое утро, не успею встать с кровати, таких авральных ситуаций… (Машет рукой.) Не дай вам Бог!

Нина. Вы нас прямо разжалобили.

Пронин. На жалость не рассчитывал, Нина Юрьевна. Я рассчитывал на понимание.

Клунский. Мы тебя поняли: на важное дело денег нет.

Пронин. Важное – не важное, давайте выждем. Как говорится, поживем – увидим.

Аня (с места). Это величайшее преступление – бездействовать из боязни сделать слишком мало!

Клунский. Сразила наповал. Ань, откуда цитата?

Аня. Захар Ильич, я серьезно!

Пронин. А если серьезно, милая девушка, вот что я вам отвечу. У нас, чиновников, другая поговорка: нет действия, нет и противодействия. Проверена многолетней практикой.

Бирюков. Это последнее ваше слово?

Пронин. Да. И надеюсь, наша встреча закончится в теплой и дружеской обстановке.

Белов встает и идет к сцене.

Что у вас, Андрей?

Белов. Записка.

Пронин. Может, достаточно уже?

Бирюков. Более чем!

Белов. Мое дело передать.

Отдает записку Нине, возвращается на место.

Пронин. Давайте не будем зачитывать. Кому эта цидуля?

Нина. Вам лично.

Пронин (удивленно). Мне? Так я, вроде, на все ответил.

Бирюков. Это вам так кажется.

Нина. Читать или не читать?

Бирюков. Читай. Только пусть эта записка будет последней. (К залу) Прошу вас умерить любознательность и другие похвальные качества.

Пронин. Вот именно. Пора подводить итоги.

Бирюков. Весьма печальные.

Пронин. Ну-ну, господин директор, не драматизируйте. Читайте, Нина Юрьевна. Надеюсь, вопрос ко мне не научный?

Нина. Нет, финансовый. (Читает.) «Дражайший префект! На какие средства построен трехэтажный особняк в Барвихе, оформленный на имя вашего зятя? Как по-вашему, хватило бы этих денег на то, чтобы засыпать свалку средней величины?» Такой вот вопросик. В буквальном смысле на засыпку.

Тягостное молчание.

Бирюков (Пронину). Что вы на меня так смотрите?

Пронин. Нравитесь очень.

Бирюков. Уж не думаете ли вы, что это написал я?

Пронин. Конечно нет. Вы продиктовали.

Бирюков. Владимир Иванович, что за ахинея? Я же все время у вас на глазах. Когда я мог продиктовать?

Пронин. Заранее. Так сказать, домашняя заготовка.

Бирюков. Да у вас просто паранойя. Зачем мне это нужно?

Пронин. В качестве давления. Чтобы я финансировал ваш маниакальный бред. Думаю, это очевидно для всех присутствующих.

Бирюков. Насчет маниакального бреда мы продолжим разговор в другом месте. А что касается давления на вас… Особняк ведь построен законно? Все налоги уплачены, не так ли?

Пронин. Разумеется.

Бирюков. Так какое может быть давление?

Пронин. В расчете на публичный эффект. Дескать, ату его, ату! Должен заметить, я не ожидал, что…

Бирюков. Идиотизм!

Пронин. …побывав у меня в гостях в Барвихе…

Бирюков. Театр абсурда!

Пронин. …вы используете это против меня.

Бирюков. Да с чего вам это взбрело?! Я возмущен не меньше вашего!

Пронин. Пой, ласточка, пой.

Нина. Господа! Прошу вас взять себя в руки и вести себя прилично! Предлагаю объявить небольшой перерыв, после которого…

Бирюков. Какой к дьяволу перерыв?! Он же кинул нас как последних фраеров!

Пронин. Вот как вы заговорили! (Нине) Ваш папуля желает много заглотить. Но при этом слишком торопится и боится скандала.

Нина. Не понимаю, о чем вы.

Бирюков. Он и сам не понимает! При упоминании об особняке у него последние мозги отшибло!

Аня (с места). Прекратите сейчас же! Как вам не стыдно!

Пронин (Бирюкову). Дело не в особняке, а в той подлости, которая из тебя вдруг поперла.

Бирюков. Сам ты, знаешь, кто?! Я бы тебе сказал…

Нина. Папа!

Бирюков. …кто ты есть! Только шум поднимать неохота!

Пронин. Ну да, шума ты не выносишь. Поэтом не пришел в мой кабинет по-тихому, а выдернул меня сюда и устроил этот цирк, организовал эту гнусную записку…

Бирюков. Да ничего я не организовывал, осел!

Аня. Это ж просто ни в какие ворота! Захар Ильич!

Клунский (с места). Начинается. Чуть что – Захар Ильич. (Встает) Эй, мужики! Сейчас оба в пятак схлопочете! Не смотрите, что я старик: я старик хитрый. Вот подберу тут пару-тройку здоровяков, и мы так вас оприходуем – мало не покажется. Как нынче говорят, гадом быть. А ты, Нина, прекрати хихикать. Ничего смешного.