Лабиринт - Стефани Перри

Да, конечно, при определенных обстоятельствах встреча с чужим может оказаться весьма неприятной, но только не сегодня. Сегодня Трикси послушен.

«Он — мой!» — думал Чурч. Это ощущение власти над кем-то возбуждало доктора. Оно было поразительным чувством, которым Чурч наслаждался в этот момент. Он сделал первую попытку надеть придуманную им сбрую на чужого, чтобы заставить чудовище полностью подчиниться своей воле. Однако в то же время Чурч находился так близко к чужому, что ощущал специфический запах гнили, исходящий от него. В этот момент ни у Чурча, ни у Трикси не возникало ни малейшего сомнения в том, кто контролирует ситуацию; правда, встретившиеся им по пути в коридоре люди даже не задавались таким вопросом, а просто старались в страхе побыстрее скрыться.

«Пусть думают что хотят. Ведь все равно вожжи держу я, а Трикси передвигается на четвереньках — ползет, пока я разрешаю ему это».

Они завернули за угол и пошли по коридору номер пять, где находился спортивный зал. Чурч вспомнил, что Креспи собирался размяться и поработать на тренажерах. Не исключено, что он еще до сих пор здесь и увидит, чем занимается доктор, а в результате забудет о своих секретах с МакГиннесс. Как мужчина, более того — ученый, может заниматься какими-то пустяками, делиться тайнами с женщиной, когда он в состоянии подчинить своей воле чужого, непобедимое инопланетное чудовище. Чурч покажет Креспи, что такое наслаждаться властью над покоренным существом.

— Маленькие голубенькие цветочки в кукурузе... эй, эй... а ты не смейся, когда собачка захочет съесть луну... — пропел Чурч.

Впереди в пол был встроен пульт управления. Перед ним склонилась женщина-оператор. Чурч слегка дернул за поводок, пытаясь отвести Трикси в сторону, чтобы не напугать ее. Они находились в нескольких метрах от нее, когда женщина внезапно повернулась и взглянула в их сторону.

Женщина закричала так, что мертвецы на Земле, наверное, поднялись из своих могил.

Остальные, находившиеся в коридоре, правда, несколько дальше, тоже повернулись и увидели происходящее. Они также заорали в панике, создавая ненужную шумиху, подавая сигналы тревоги и предупреждая о в общем-то несуществующей опасности.

Чурч скривился. Неужели они не видят, что существо находится в полной его власти и он контролирует каждое его движение? На их глаза словно опустились шоры, настолько сильным был страх.

Глупая визжащая женщина прижалась спиной к стене и умоляла Чурча увести чудовище прочь. Доктор тяжело вздохнул:

— Не бойтесь Трикси, мадам, он не кусается.

Казалось, что она его не слышит, у женщины началась истерика, она визжала высоким голосом и жалобно просила спасти ее.

Впереди послышалось какое-то движение, чужой натянул поводок. Кто-то выбежал в коридор из-за поворота и нацелил на них автомат.

Чурч улыбнулся. Естественно, Креспи. Возбужденный, вспотевший, только что занимавшийся подкачкой на тренажерах. Чурч с трудом сдержал смех, увидев выражение лица полковника. Вот бы его сейчас заснять на пленку и оставить для потомков.

Креспи опустил автомат.

— Что, черт побери... — четко донеслось до Чурча.

Чужой внезапно снова резко дернулся вперед, несомненно-возбужденный появлением воинственно настроенного Креспи. Чурч нажал на кнопку на пульте — и существо начало извиваться под воздействием электрического тока, доставляя тем самым удовольствие доктору. Намордник и сдавливающая сбруя заглушали его крики, и они казались всем окружающим слабыми и безвольными.

— Как нехорошо, Трикси, — снова пожурил Чурч гигантскую тварь.

Ошарашенный увиденным Креспи быстро пришел в себя, пошел навстречу Чурчу (правда, не стал подходить совсем близко) и закричал в гневе:

— Что вы делаете, черт побери?!

«Разве не понятно?» — спросил про себя Чурч.

— Вывел Трикси на прогулку, — ответил он вслух, удивляясь, что Креспи не видит всей комичности ситуации.

Лицо Креспи исказилось от гнева.

— На прогулку?! — заорал он в ярости. — Да за это я должен арестовать вас прямо на месте.

Чурч нахмурился.

— Арестовать меня? — переспросил он. — За что?

— За что? — захлебнулся от гнева Креспи. — За неправильное обращение с доставленными на станцию, кстати, контрабандным путем, живыми существами, за то, что вы поставили под угрозу жизнь членов экипажа, не думали о последствиях предпринятого шага, подвергли опасности всех, находящихся на станции! Вы ведете себя неподобающим для офицера образом. Вы спятили, а следовательно, представляете угрозу для окружающих и должны быть изолированы от общества.

Чурч был ошарашен услышанным.

— Я... попытался... — начал он, но Креспи не дал ему закончить фразу:

— Что, черт побери, вы хотели доказать таким образом?

Внезапно Чурч тоже разозлился.

— А то, что эти существа находятся в моей власти. Я полностью контролирую ситуацию. И они не представляют никакой угрозы, — спокойно закончил Чурч ледяным тоном.

Креспи все еще оставался пунцовым от гнева.

— Объясните это Мортенсону, — сказал он.

«Ну вот, теперь он будет все время тыкать мне в лицо смертью Мортенсона», — подумал Чурч.

— Мортенсон поплатился за свою глупость: он оказался там, где ему не следовало находиться, — заметил Чурч вслух.

Доктор повернулся и поискал глазами Блэка. Тот стоял среди других членов экипажа, наблюдавших за происходящим.

— Блэк, готовьте вольер, — приказал Чурч.

— Есть.

Доктор заставил чужого развернуться и направился назад к лаборатории, через которую пролегал путь к вольерам. Встречавшиеся на их пути люди разбегались в стороны, подальше от чудовища.

Очевидно, как подумал Чурч, у Креспи полностью отсутствует воображение, и он не в состоянии оценить то, что даст исследовательская работа, проводимая Чурчем. Полковник не сможет получить от нее ни удовлетворения, ни наслаждения. Креспи необходимо в корне изменить свой подход к делу, если он собирается работать вместе с Чурчем. Он слишком эмоционален. Реакции на происходящее, подобные сегодняшней вспышке гнева, просто недопустимы.

— Похоже, что нам придется его кое-чему научить, — прошептал Чурч, однако чужой на поводке не обратил ни малейшего внимания на слова хозяина. Он постоянно дергался из стороны в сторону, а его огромные когти оставляли глубокие следы на изношенном полу.

Чурч глубоко вздохнул и снова нажал на кнопку на пульте, чтобы заставить чудовище вести себя поспокойнее.

Глава 13

МакГиннесс позвонила к нему в каюту поздно вечером. Креспи уже лежал в кровати и дремал.

— Заходите, — пригласил он.

Не исключено, что ей удалось раздобыть еще какую-то информацию, найти ключ к разгадке тайны этой станции.

— Простите, что я так поздно, но мне хотелось обсудить с вами ряд вопросов.

Креспи сел на кровати и включил ночник, висевший над изголовьем. Обычно он спал в одних трусах, так что тут же протянул руку за майкой, поскольку посчитал неприличным разговаривать с МакГиннесс в полуобнаженном виде.

Она покачала головой, жестом показывая ему, что одеваться не нужно.

Женщина опустилась на кровать рядом с ним и улыбнулась. Улыбка получилась несколько робкой и стеснительной. Ее густые, темные, красивые волосы были распущены. Они обрамляли ее лицо и подчеркивали гладкую кожу, без единой морщинки.

Внезапно Креспи понял, что ему тяжело говорить. В горле все пересохло.

— Лейтенант... — начал он.

— Шарон, — поправила она.

— М-м, Шарон, что конкретно вы хотели? Вы собирались что-то обсудить со мной?

Она смотрела ему прямо в глаза, а через несколько секунд подняла руки и стала расстегивать блузку, обнажая нежную грудь. Не отводя взгляда, она продолжала говорить:

— В общем нет. Я просто хотела уточнить, правильно ли мы поняли друг друга — в отношении того, почему вы прибыли сюда и почему я попросилась на эту станцию. Я любила Дэвида, но он мертв, а я давно не занималась ни с кем любовью. А ты... ты будешь любить меня?

Креспи лишился дара речи. Он протянул руку, думая просто дотронуться до ее волос, но она взяла его ладонь в свои и опустила на одну грудь. Креспи застонал, почувствовав тяжелую округлость, и понял, что начал возбуждаться. К счастью, его прикрывало одеяло.

МакГиннесс нагнулась вперед, дотянулась до выключателя и щелкнула им. Свет в каюте погас. Стало так темно, как в открытом космосе. Креспи ощутил ее горячее дыхание на своих губах.

Они слились в долгом поцелуе, а затем она отстранилась от него. Креспи слышал, как ее одежда падает на пол и как часто она дышит. Это дыхание почему-то напоминало шипение...

«Шипение?!»

— Шарон? — робко спросил Креспи.

Его испугал этот странный, но в то же время такой знакомый звук.

Шипение усилилось. Это был не голос Шарон МакГиннесс, она просто не могла издавать ничего подобного. Это был звук, вылетающий из глотки чужого... Шипение стало громче и перешло в пронзительный вопль, раздирающий барабанные перепонки.