Всем спокойной ночи - Дженнифер Вайнер

— Я… — прошептала она.

«У нее в спальне был компьютер», — сказала она о Китти. Как могла она об этом знать, если хозяйка сама не показала ей? Хозяйка или хозяин?

Я перегнулась через полированный деревянный стол и понизила голос:

— У вас с мужем Китти было…

Она покачала головой и сжала губы. По щекам покатились две большие слезы и упали на ее серую рубашку.

— Полиция с вами беседовала?

Лайза кивнула, хлюпая носом.

— Вам нужен адвокат?

— Фил — мистер Кавано — нашел мне адвоката.

Кевин Долан? Их друг?

Она высморкалась в экологически чистую салфетку.

— Не надо было мне…

— Что не надо?

Лайза уронила голову на руки, ее шея казалась гибким белым стебельком под вздрагивающим хвостиком волос. Я перегнулась через стол и ухитрилась правой грудью сшибить чашку на пол.

— Что не надо? — переспросила я, не обращая внимания на то, что раскрошившийся лед медленно просачивался сквозь замшу сапога Джейни.

Она вновь затрясла головой и вскочила так быстро, что стул перевернулся и ударился о пол с грохотом, перепугавшим всех трех официанток. Потом бросилась к двери.

«Ну, что ж, — подумала я, залпом допивая свой кофе, — Кейт, все прошло замечательно».

Глава 11

— Вопрос к тебе, мой друг, — однажды Джейни обратилась к Эвану за ужином.

Мы жили в нашей квартире на Джейн-стрит уже шесть месяцев и поставили себе цель попробовать все кухни мира, по крайней мере те из них, что можно было заказать на дом в Нью-Йорке.

Сегодня у нас была греческая еда, и мы пировали, наслаждаясь сулваки, виноградными листьями, приготовленными на гриле, заедая тармасалатом, запеченным в теплой пите. Джейни положила себе еще оливок и феты и спросила:

— А ты, вообще-то, работаешь?

Эван улыбнулся и проглотил последний кусочек мусаки.

— Она думает, я пустышка, — сценическим шепотом пояснил он.

— Разве это не птичка? — усмехнулась Джейни.

— Птичку зовут пустельга, — подсказала я.

Джейни свирепо посмотрела на нас.

— Пожалуйста, не учите меня. И не уходите от темы.

— Даже и в мыслях не было, — произнес Эван, вставая, чтобы собрать остатки еды с тарелок и аккуратно поставить контейнер в холодильник.

— А ты знаешь, что глагол от слова «слуга» будет «прислуживать»?

— А ты знаешь, что глагол от слова «жених» будет «пожениться»? — сладким тоном поинтересовалась Джейни. — Кстати, вы с Мишель уже назначили дату свадьбы?

Эван покачал головой.

— Мы не можем договориться даже о месте. Или даже о времени года. Она хочет летом на Малибу, а я хочу осенью в Нью-Джерси, — улыбнулся он.

Мишель как раз находилась в Майами, на съемках для каталога купальников, и на выходные Эван был мой — ну наш. Это уже вошло в привычку. Мишель уезжает, и Эван нас удочеряет. Мы возвращались домой с работы с кучей материалов (бульварной прессы) для изучения и сталкивались с ним у почтовых ящиков.

— Приветствую, дамы, — говорил он. — Что новенького?

Джейни закатывала глаза и корчила мне рожи, пока я сообщала ему последние новости из мира звезд — кого арестовали, посадили, отправили на реабилитацию, и что они сотворили для того, чтобы заработать все это.

Эван шел следом за нами до лифта, изображая мальчика на побегушках.

— Поднести сумки, мэм? Почистить ботинки, начальник? Взять этот пакет? Принять для вас сообщение? Помочь вам?

Как только мы доползали до квартиры, он плюхался на пол или на любой свободный предмет мебели — кушетку, мою кровать — и самым волшебным образом забывал о своей роли.

— Итак, что у нас на ужин? — восклицал он.

Мы заказывали еду на дом, иногда готовили сами. Эван специализировался на жареном мясе, я делала пасты и макароны, Джейни была верна своим старым, надежным сырным тостам. Мы с Эваном старались удивить друг друга все более редкими и неизвестными блюзами, менялись пленками и компакт-дисками и спорили о причине добровольной ссылки Нины Симоне, и правда ли, что ее версия «Need a Little Sugar in My Bowl» действительно самая достойная.

В полночь Джейни гнала Эвана прочь, за исключением тех редких, драгоценных вечеров, когда он засыпал прямо на кушетке и я уговаривала подругу позволить поспать. После того как она уходила в свою комнату, я нежно набрасывала плед ему на плечи, убирая волосы со лба.

Однажды я отважилась наклониться и прикоснуться губами к его щеке, зная, что мои чувства в этот момент соответствуют значению выражения «безответная любовь». Как только возвращалась Мишель, она забирала Эвана, как простой чемодан, оставленный на багажной ленте. Он легкой походкой шел по коридору и дружески махал рукой со словами: «Пока, ребята».

В тот вечер Эван вернулся к столу с возгласом: «Ромовые бабы!» Джейни скептически потыкала свою порцию.

— Не думай, что так просто от меня отделаешься. Я все-таки хочу знать, чем ты зарабатываешь на жизнь, и пирожным от меня не откупишься.

— А от меня запросто, — сказала я и откусила кусок.

Эван раздал чистые салфетки и загадочно посмотрел на Джейни, по крайней мере, он так считал.

— Я муж многих скорбей, — заявил он, держа в руке стакан вина.

— И что, многия скорби помогают оплачивать счета?

— Я человек многих талантов, — продолжил Эван. — Мастер на все руки.

— Мастер с трастовым фондом? Собственно, в этом нет ничего дурного, — утешила она. — Вот у меня, например, есть трастовый фонд.

Можно подумать, он об этом не догадывался.

— Но я работаю, — заявила Джейни и повторила: — Я работаю.

Как будто мы с ней целыми днями пахали в соляных шахтах, а не сидели в эргономических креслах в офисе с кондиционером, вводя запросы вроде «Крис Фарли и проститутки. И кокаин» в базу данных.

— Я тоже работаю, — непринужденно отозвался Эван. — Я фрилансер.

— Фрилансер писатель, фрилансер музыкант, фрилансер корректор… — пробормотала Джейни.

— А вот кто я, дорогие дамы? — с усмешкой спросил Эван. — Я-то знаю, а вы попробуйте угадайте.

Он закончил десерт, шикарно чмокнул Джейни в щечку, потом быстро наклонился и поцеловал меня в лоб. На мгновение я ощутила мимолетное прикосновение его губ. Он пахнет чистотой, подумала я.

— Пора бежать, — сказал Эван, поставил стакан в раковину и двинулся к двери.

Джейни проводила его пристальным взглядом, потерла пальцем свою урезанную переносицу и безапелляционно заявила:

— Наркоторговец!

— Нет! — воскликнула я. — Не может быть!

— Ну а как еще ты можешь все это объяснить? Мы приходим вечером, он здесь. Мы уходим утром, он здесь. На прошлой неделе я зашла домой перекусить днем…

— Перекусить?

— Ну хорошо, перепихнуться. Мы идем обратно к лифту, и кто выглядывает из-за двери? Он вечно торчит здесь, за исключением тех случаев, когда пропадает дня на три и говорит, что у него отпуск. Или мы играем в «Эрудит», и у него срабатывает пейджер, и он не просто выходит из комнаты или квартиры, а покидает здание, чтобы ответить на звонок. У него всегда в кармане есть деньги, и я точно знаю, что ни в какой офис он не ходит.

— То есть ты вот просто решила, что он торгует наркотиками?

— Это многое объясняет. Хотя я могу рассмотреть еще один вариант.

— Какой же? — поинтересовалась я.

По моему личному мнению, Эван был очаровательным, милым, смешным, чистосердечным и, что самое важное, относился ко мне с вниманием. Ну и плюс ко всему, он снабжал меня пиратскими записями Дианы Кралл. С моей точки зрения, Эван был безупречен, если не считать той мелочи, что был помолвлен с другой…

— Может, он не торгует наркотиками, — продолжила Джейни. — Может, он торгует… — Она сделала театральную паузу и широко раскрыла глаза. — Собой!

— Да ладно тебе, — вякнула я и начала протирать идеально чистый стол.

— Бывает, — вздохнула Джейни.

— Я уверена, что есть другое объяснение. Рациональное.

Я швырнула губку в раковину. А тем временем в уме мгновенно нарисовалось объявление, какое Эван мог бы поместить на последней странице «Виллидж войс»: «Красивый, обаятельный, хорошо сложенный мужчина двадцати восьми лет, готов к развлечениям, играм и, может, к большему…»

— Тогда к чему вся эта таинственность? Если он занимается легальным бизнесом, почему об этом не говорит? — произнесла Джейни.

Я включила воду, чтобы заглушить ее вопросы, потому что я знала, что она права. Если у Эвана имелась легальная работа, то не было причин молчать о ней.

На следующий день Мишель вернулась домой, и Эван исчез. И я старалась как можно быстрее прошмыгнуть мимо их двери, полагая, что если замедлю шаги, то услышу то, что мне не хотелось бы слышать.

Через два дня к нам постучали. Когда я открыла дверь, там стояла ослепительная Мишель, в кожаных брюках и бюстье на косточках. «Вот он, тот самый прикид, в котором я обычно нежусь дома», — мрачно подумала я.