Олимпиада. Бубновая дама - Анна Гринь

— Молодой человек, только не начинай оправдываться! — припечатала медсестра. — Тебе ли не знать, что лишь после долгих уговоров ректора, родители позволили тебе здесь быть. Любая провинность, что долетит до ушей отца, станет для тебя последней здесь, Шишень.

Наша маленькая процессия прошествовала на второй этаж, где за дверями со стеклянными вставками располагалось больничное отделение. Медсестра велела уложить меня на ближайшую кровать и ловко осмотрела повреждение, почти не прикасаясь к волосам.

— Судя по запаху… — пробормотала миссис Дрю. — Но, Шишень, ты ведь маг?..

— Элса, — как все объясняющий факт, ответил молодой человек и оперся на металлическое основание кровати, на которой я лежала.

— Правда? — уже у меня уточнила медсестра.

Я была зла, расстроена и вообще хотела на ком‑то отыграться, а потому показательно отвернулась, метнув в парня презрительный взгляд.

Я никому не помощник, его сестра сделала из меня чучело, вот пусть сам и выпутывается!

Шишень, заметив мою злобную мину, беззвучно зашипел и одними губами произнес «Ух, ведьма!», за что тут же получил. Я повернулась к медсестре и со слезами в голосе произнесла:

— Мне очень больно.

Миссис Дрю побледнела, наорала на парня и выставила за дверь, после чего быстро соорудила мне охлаждающий компресс с травами и большую кружку восстанавливающего зелья.

Попивая жидкость с приятным малиновым ароматом, я наблюдала, как женщина вносит в журнал мои данные и историю травмы.

— Так это Шиш? — уточнила медсестра, оборачиваясь ко мне.

После зелья и приятного холодка над виском я уже не злилась так сильно, поэтому честно рассказала, как все произошло. Врать, даже ради маленькой мести магу, я не собиралась.

— Ох уж эта семейка! — вздохнула медсестра и вновь принялась за свой журнал. — Вечно с ними какая‑то беда… И эту беду они несут миру, как флаг.

Я хихикнула и спросила:

— Я не очень знаю, вообще последние десять лет жила не здесь.

Медсестра покивала и, продолжая писать, ответила:

— Бедовая семейка. Когда‑то прадед Шиша преподавал здесь, в Академии, но после ректору пришлось старика Бока…

— Выгнать? — предположила я, когда женщина надолго замолчала, ставя печати и посыпая чернила мелким песочком.

— Ну, со стороны это смотрелось, как проводы на заслуженный отдых, — усмехнулась миссис Дрю, встала, проверила мой компресс и села рядом на стул. — Хотя, по сути, да, выгнать. Они дружили, вот ректор первым и заметил, что старик Бок немного тронулся умом.

Я присвистнула. О свихнувшихся магах и колдунах я лишь в книгах читала, а живьем ни разу не видела.

— Его отправили домой, потому что уже даже Надзор заинтересовало, почему в одном из корпусов все время то северную, то восточную башню магией сносит, — хмыкнула медсестра и взяла со столика пузырек зеленого стекла, в котором что‑то подозрительно хлюпнуло. — Ну и в первую же неделю старик Бок по камешку разнес часть дома здесь, в Хилгаре. Благо, что Боки живут хоть и в центре, но рядом с каналом, так что никто не пострадал. После этого семейство тоже не выдержало, пришлось им свихнувшегося на опытах прадеда отправить в поместье в Думарусе.

Я прищурилась, вспоминая карту Подлунного. Не сразу, но удалось вспомнить, что Думарус — крошечный городок на окраине Блотского княжества, у самой границы с Пресветлым лесом.

— Вот там уже всем все равно какие опыты маг проводит, — медсестра накапала из пузырька в ложку ровно тринадцать капель и сунула мне под нос. — Глотай, это поможет волосам отрасти. Не обещаю, что за день, но за неделю хотя бы половина длины вернется.

Я радостно глотнула вязкую и горькую массу, запила водой из протянутого стакана и улыбнулась миссис Дрю.

— Молодец, — похвалила она. — Обычно девушки не очень охотно принимают лекарства с неприятным видом и запахом.

— Я волосы хочу обратно, так что и лягушку съем, если надо.

Даже если бы хотела, я не слукавила.

— Родители у Шишеня тоже не самые… миролюбивые, — продолжая рассказ, усмехнулась женщина. — Мама — маг, а отец — колдун. И тоже с любовью к экспериментам оба. Не удивительно, что Элса у них вышла такая.

Я понимающе кивнула, делая вид, что в свои девять лет была примерной девочкой, а не устраивала всем мстю по любому поводу. А то, что Элса планировала месть, приходило в голову само собой. Зачем еще надо варить «Пятновыводитель»? Такие зелья очень редко в жизни применяются, хотя состав прост, как три ломаные монетки.

— А Шишень? — уточнила я. — Даже если родители немножко чудаки, это ж не повод селить его на шестом этаже.

— Вот ему от родителей и досталось, — вздохнула женщина и поднялась со стула. — Несколько лет назад он случайно проник в лабораторию, когда его мать проводила опыты по новой формуле заклинания…

Я присвистнула, уже представляя, что услышу дальше. Чужие опыты дорого обходятся.

— Глава семейства после едва жену не пристукнул, — медсестра помогла мне подняться. — Заклинание, из‑за своей неустойчивой еще формулы, оказалось необратимым.

— И что? — с придыханием спросила я. — Какое было заклинание?

— Мать Шиша хотела придумать новую формулу для превращения в зверя… — осторожно вымолвила женщина, следя за моей реакцией.

Я присвистнула, но и только.

— Формула сработала, мальчишка обернулся волком и несколько дней они сначала за ним гонялись, потом маялись в попытках снять чары… — все с той же интонацией промолвила миссис Дрю. — В целом им это удалось, но остались некоторые последствия, из‑за которых Шиша не хотели отпускать в Академию.

— А почему?

— Я его наблюдаю, — хмуро произнесла женщина, — у парня остались кое — какие последствия.

— Например? — Не то, чтобы я испугалась. При нынешней жизни встретить волка среди обычных людей так же просто, как и среди магов. Бабушка на это обычно с усмешкой говорила: «Это не мы такие, это жизнь такая!»

— При очень сильной злости у мальчика появляются клыки и когти, — вздохнула миссис Дрю. — Он давно уже себя контролирует, но никто не исключает срыва.

Я понимающе кивнула. Помнила, как сама была под действием чар русалок. Не самое приятное ощущение, когда начинаешь осознавать, что кто‑то другой тобой командует. И русалки — не самый худший вариант. Куда лучше, чем звериный разум.

— Он себя не ощущает при этом зверем, — успокоила женщина, — полностью осознает, кто он. Но вот ярость может сказаться на контроле.

Теперь ясно, почему Шишеня опасались отпускать. Никому не хочется, чтобы твой сын стал причиной травм или даже гибели кого‑то из студентов.