Замуж за ревизора - Ирина Лазаревна Муравьева

Сэдрик пожал плечами.

– Заставлять не буду, – равнодушно ответил он, - у меня целая пачка разводных грамот от короля. Видишь ли, мне почти в каждом городе навязывают по жене. Мы с тобой брак не консумировали, так что можешь быть свободна уже сейчас. Но ты ведь сама рассказала, что дел на зиму у тебя не так уж и много.

«Вот урод!» – подумала Мэри. Впрочем, в чем-то Сэдрик был прав.

– И какая помощь тебе будет нужна от «хорошей жены»? – аккуратно спросила она.

– Совсем немного: понравиться горожанам, поговорить с ними, узнать то, что поведают женщине, но побояться сказать губернатору.

– Ты хочешь, чтобы я была твоим информатором?

– Можно и так сказать.

Мэри задумалась. Сэдрик не давил, дав ей время все хорошо взвесить.

– Надеюсь, более никаких услуг ты от меня не потребуешь? – наконец спросила она.

Ее супруг даже фыркнул.

– Удивительный женский мозг: им говоришь одно, а они думают лишь о любви.

– Помниться ещё вчера ты очень даже настаивал на моем исполнении «супружеского долга», – зло ответила Мэри

Сэдрик лишь пожал плечами:

– Мне было скучно, я хотел посмотреть, как ты выкрутишься, ну и заодно отвоевать кровать.

«Конечно. И потому ты меня поцеловал», - подумала Мэри, но не стала продолжать тему дальше. Вместо этого она сказала:

– Я согласна. Но в спальне я буду спать одна.

– Отлично! – лучезарно улыбнулся Сэдрик и протянул ей руку. – Кстати, можешь звать меня Сэдрик, когда мы вдвоем.

– А когда нет? – уточнила Мэри.

– Зайка, котик, милый – как у хороших жён принято называть любимых мужей? Придумай, – с безразличием в голосе ответил Сэдрик. – Теперь это официально твоя работа.

Марта никогда в жизни не была в таком расстройстве. И конечно же, вместо того, чтобы сделать выводы и винить себя, она винила всех вокруг. Дядюшку в первую очередь: в письме матери он должен был не ходить вокруг да около, а прямо рассказать о своих планах. Матушка тоже была виновата – та слишком много и долго пела про то, насколько жаден ее братец, чтоб отбить у Марты всякое желание спешить к нему. Затем в списке виновных стоял красавчик офицер со своими ребятами. Безусловно, они выручили Марту, когда на дороге к ней пристало несколько мужчин, желающих познакомиться поближе. Но в благодарность офицер был и сам не против более близкого знакомства, а Марта всегда была девушкой очень честной и не могла отказать спасителю в такой малости. Признаться, офицер был молод и хорош собой – в чем тоже был виноват – и это вызвало ещё два дня задержки. Но Марта все же приехала! Как дядя и просил! И что ее ждало в Бройте? Огромное, жирное Ни-че-го. Вкупе с сумасшедшими криками и руганью дядюшки. А ведь она могла стать женой губернатора! Баронессой! Но опоздала всего на пару дней – и ее место (которое Марта уже отчего-то считала своим законным) заняла другая. Эта страшила! В ней даже на не что посмотреть! Худая! Одета как побирушка!

От злости Марта аж скрипнула зубами.

А вот губернатор, напротив, был хорош собой. Такой молодой, красивый, темноволосый. Они были бы такой замечательной парой!

Размышления Марты прервал господин Хендрикс. Едва они вернулись от губернатора, дядюшка слег с ужасной мигренью. И вплоть до вечера только и делал, что стонал и просил принести ему что-либо. От грелки до холодного полотенца. Паршивка Карла, о которой матушка предупреждала Марту не верить и не доверять, лишь смотрела с едкой ухмылкой, как мучается бедная девушка (то бишь Марта). Но даже не подсказала, где в доме хранятся грелки или же лежат полотенца!

И вот опять мерзкий старик звал ее.

– Марта! Где мой чай?!

Марта поставила чашку на поднос и подала напиток дядюшке. Тот попробовал его на вкус и сморщился так, будто вместо сахара в чае была соль.

– Я, кажется, четко сказал тебе: три ложки сахара, а не две!

«А ведь могла быть баронессой», – пронеслось в голове Марты. Впрочем, почему «могла бы быть?».

Идея, словно луч света, озарила лицо Марты.

Она ведь ещё сможет все наверстать! Нынешняя жена-самозванка такая неказистая, что вряд ли может нравиться хоть одному порядочному мужику. И если она, Марта, правильно будет себя вести, то, пожалуй, губернатор обратит на нее внимание. Тогда он обязательно полюбит ее (что Марта сумеет в любить в себя мужчину, девушка абсолютно не сомневалась). А жена?

Это было слабой частью плана. Впрочем, как говорила матушка «жена – не стена». Когда-то Марта слышала, что король давал разводные грамоты тем своим подданным, которые доказывали строгую необходимость развода. (Ведь если губернатор будет влюблен в Марту, развод с проходимкой будет строго необходим, да?) Так что дело было ещё поправимо!

– Чего стоишь, корова! – снова прервал поток мыслей дядюшка. – Мне нужен мой чай!

– Позже, дядюшка, – улыбнулась Марта, – чуть-чуть попозже. Когда я стану губернаторшей, я угощу вас чаем аж с пятью ложками сахара. А пока – мне надо готовиться.

И она ушла из гостиной, оставив Хендрикса глядеть ей вслед с широко раскрытым ртом.

Глава 18

Когда Арон вернулся в губернаторский дом и полюбопытствовал, как прошел разговор, ему вкратце рассказали о принятых решениях.

– Так что теперь мы – счастливая семья, – улыбнулся Сэдрик, но мальчику его улыбка отчего-то не понравилась. Было в ней что-то не доброе, никак не предвещающее Арону ничего хорошего.

За годы, что они работали вместе, Арон уяснил о Сэдрике три вещи:

Первое, тот терпеть не мог, когда что-либо шло не по его плану.

Второе, Сэдрик обожал врать, притворяться, разыгрывать – в общем, делать все, чтобы люди поверили ему и все пошло по его плану.

И третье, наверное, наиболее важное: вся эта зацикленности Сэдрика на своем плане приводила лишь к тому, что тот в упор не видел проблемы окружающих его людей.

Арону было не в первой притворяться сыном Сэдрика. Чаще всего ревизору в работе был нужен ловкий мальчишка и лишние уши. Но удивительно было, что в этот раз Сэдрик решил ввести в свою игру ещё и девушку. Мэри, по мнению Арона, была очень милой. Такого мужа как Сэдрик явно не заслуживала. Хотя, если подумать, в отношениях с Сэдриком она проявила не