Фавориты ночи (сборник) - Светлана Алешина

Я уже в который раз попыталась занять в кресле положение поудобнее, но любое движение вызывало такую боль, что я смирилась и перестала шевелиться. Пугала только мысль о том, что все равно придется рано или поздно отправляться домой. Но думать об этом не хотелось.

– Вы знаете, – призналась я, – у меня ощущение, что я на верном пути, но пока не могу понять, где этот путь…

– И верный ли он, – с хмурой улыбкой отозвался Шмайссер.

– Верный, – повторила я, – за последние двое суток меня уже два раза пытались убить. Это – доказательство моих слов. На третий раз у них должно получиться, – мрачно пошутила я, – где же был этот хвост, который я прищемила и сама не заметила?

Шмайссер молчал, и я спросила его:

– Вы сказали, что знаете этого парня в синей майке. Кто он?

– Что-то здесь не то, – ответил он, – этот паренек серьезный и по хулиганке не работает. Верняк. Он из крупной конторы, и я не хочу неприятности получить, поэтому лучше не спрашивай про него. Он под большим боссом ходит. Может, ты по своей работе его боссу шило в попку вонзила? Себя спрашивай, не меня.

Я подумала и предложила:

– Слушайте, Шмайссер, а давайте я и не буду вас спрашивать, – он посмотрел на меня исподлобья, подозревая подвох, – я только скажу название конторы, а вы кивнете или так или эдак. Получится, что и я узнала, что мне нужно, и вы ничего не сказали.

– Ну-у, попробуем, – согласился он.

– «Апрель», – сказала я.

– Да, – произнес он, – видишь, ты сама сразу все и поняла. – Жалко Майкла, – перевел он тему, – он всегда был разгильдяем, но, в общем-то, безобидным… Позавчера, говоришь, его подстрелили?

– В четверг вечером, – уточнила я.

Шмайссер продолжил все тем же негромким голосом:

– Дай подумать… да, точно, в четверг я его и видел, он был здесь. И всю неделю шлялся сюда с какой-то бабой. Не знаю кто такая. Танцы-шманцы, травку брали побаловаться… Он вообще меня иногда удивлял. Бабки был мне должен нехилые и все не отдавал, я уж подумывал наезжать на него. Вдруг сам приносит. Потом – баба эта. Зачем она ему нужна была? Такое впечатление, что играли в красивую любовь: она его – под ручку, он ей – бокальчик, она его – чмокнет, он ей – ручку пожмет… Ребята, глядя на них, морщились, в натуре. А потом, кстати, он и не выдержал и как раз вечером… в четверг, точно! – Шмайссер ударил себя по коленке и рассмеялся: – Вот до чего бабы доводят: у него вроде припадка случилось. Я вышел на лестницу, а тут он слетел с нее, будто пропеллер ему вставили, я только и услышал, как дверь внизу хлопнула. Одно слово: художник, блин… Меня чуть не снес… А больше и не появлялся, точнее, я его не видал… И я слышал, в тот день на улице за клубом кого-то подстрелили. Пацаны рассказывали… Надо же… Даже не подумал, что это был Майкл…

Шмайссер закончил повествование и затушил сигарету.

– Не знаю, короче, что тебе еще сказать, – он махнул рукой и встал, – время идет, а бизнес стоит. Так быть не должно.

– Подождите, – остановила я его, – а что там наверху, куда вы ходили и откуда Майкл выбежал?

– Кабинеты. Ключи у хозяйки, абы кто не войдет. Я иногда поднимаюсь, но у меня – свои дела.

Он подошел к двери, открыл ее и выглянул.

– Сама сможешь идти или помочь?

Я попробовала встать, и в глазах помутнело. Шмайссер, заметив, что мне нехорошо, подошел и помог подняться. Стоять было легче, чем вставать. Я сделала шаг вперед. Получилось.

– Спасибо, а можно еще два маленьких вопросика? – я крепко держала Шмайссера под руку, и он, вздохнув, повел меня к двери.

– Давай, только быстрее.

– А с какой женщиной ходил сюда Майкл всю неделю?

– Понятия не имею. Она не из местных. Темненькая такая, костюмчик желтенький. Не очень мазовая телка, на любителя. Что еще?

– В четверг он с нею тоже был?

– О чем я тебе и талдычу, ты что, не слушаешь, что ли? Всю неделю они тут и шлялись. Клаус ходил кругами, ел мороженое и рожи строил дикие…

Мы вышли в коридор, и на меня пахнуло прохладным ночным воздухом. Кабинетик располагался на первом этаже в самом низу знакомой мне лестницы. Почти рядом был выход на улицу.

– Вы мне сумку вернете? – спросила я, и Шмайссер, выругавшись, сбегал за ней. Протянув ее мне, он извинился.

– Последний вопрос, – не унималась я.

– Что еще? – Шмайссер потерял терпение и готов был выругаться еще раз.

– Майкл был должен вам тысячу баксов?

– Да, а откуда… – он вытаращил глаза, но я только тихо сказала ему «до свидания» и медленно пошла на улицу.

Я не оглядывалась – наверное, он там до сих пор и стоит, выпучив глазки. Не знаю, не смотрела.

Выйдя на свежий воздух, я огляделась и, увидя, что вокруг все огорожено высоким металлическим забором, пошла вдоль здания, туда, где, по моим расчетам, был проспект. Завернув за угол, я действительно увидела калитку и, дойдя до нее, остановилась передохнуть, придерживаясь рукой за столб забора. Чувствовала я себя очень уставшей; что же касается перенесенного нападения, то, наверное, бандюге, попытавшемуся укоротить мне жизнь, просто не хватило времени. Я понимала, что могло быть гораздо хуже.

Отдохнув и сосредоточившись, я, вскинув голову, медленно пошла к проспекту, собираясь дойти до первого же поворота и там поймать такси до дома. Я посчитала, что на сегодня план по приключениям был перевыполнен.

Проходя через затемненный участок дворика, замедлила шаг, ожидая, когда уйдет вынырнувший из темноты мужчина – с мужчинами сегодня больше иметь дело не хотелось.

Там же в темноте зашевелилась еще какая-то тень. Я прошла мимо, но, не удержавшись, повернула голову, посмотрела туда и увидела Коляску. Она неожиданно возникла справа от меня, хмыкнула и постаралась пройти мимо. Я промолчала, уступив ей дорогу, а она, вдруг обернувшись, выпалила ругательство.

– Ну и дура, – спокойно ответила я, – если так нужны деньги, подошла бы и объяснила, а то бегаешь у бандитов на подхвате, так убьют когда-нибудь…

Она зыркнула на меня и затопала вперед. Я пошла следом. Вдруг Коляска остановилась и повернулась ко мне.

– Сто пятьдесят рублей дашь? – спросила она хриплым голосом, – мне на чек нужно. Деньги у меня будут… на той неделе.

Я встала под фонарь и пересчитала свою наличность. Ее оказалось не так уж и много, только до дома добраться. «Нахвасталась!» – подосадовала я. Переворачивая в сумке мелочь, я заметила кое-что. Осторожно взяла двумя пальчиками и вынула кулечек из фольги.

– Тебе это нужно? – спросила я.

Коляска приблизилась, вглядываясь, и, узнав, тихо ответила:

– Да.

Я подала ей кулечек с героином, она, поколебавшись, протянула руку и быстро схватила его.

Коляска, ничего не говоря, развернулась и скрылась в кустах. Только ветки закачались да зашелестели.

Не помню, как я подъехала к своему дому. Возможно, что и уснула по дороге. Мрачный небритый дядечка, которому я оказала честь, махнув рукой перед бампером его «копейки», постучал по моему плечу.

– Приехали или как?

Я огляделась:

– Да, приехали…

Расплатившись, я не спеша побрела к знакомому подъезду. Чем ближе была его дверь, тем больше хотелось спать. Я еле преодолевала искушение присесть на землю и отдохнуть. Где-то в глубине пряталась мысль, что я потом могу не встать долго-долго. А мне это надо? Лучше уж лечь на свою постель в своей квартире.

Я с трудом отворила подъездную дверь и, отпустив ее, шагнула внутрь. Сейчас она ка-ак треснет! Заранее сжавшись от громкого стука, который должен был последовать, если дверь не придержать, я пошла к лестнице. Поставив ногу на первую ступеньку, я поняла, что происходит что-то не то. Дверь не стукнула. Я оглянулась. Из темноты на меня шагнула мужская фигура атлетического сложения. Я даже не ойкнула, а как-то жалобно икнула и, сделав спиной вперед несколько шагов, уперлась во что-то твердое. Я быстро обернулась: сверху на лестнице стоял еще один мужчина. Высокий, коротко стриженный, в темной майке. Я уже знала, что на майке будет написано «YES!». В правой руке этот «мальчик-Йес!» держал пистолет, и ствол этого пистолета смотрел мне прямо в нос.

– Привет, давно не виделись, – несмешно пошутил «мальчик-Йес!»

– Привет, – обреченно ответила я, чувствуя, что меня не хватит даже на маленький писк.

Стоявший внизу бандит подошел, шаркая ногами, и резко дернул за мою сумку. Она слетела с плеча, и я даже пошатнулась.

– Пьяненькая, что ли, подруга? Качаешься… – с жутким добродушием сказал «мальчик-Йес!», и нижний бандит тихо закудахтал от веселья.

Я вздохнула и, подняв глаза, спросила:

– Ну и что дальше?

– В гости пойдем к тебе, вот что дальше, – ответил «мальчик-Йес!» и, взяв меня под руку, приподнял и подтащил на свою ступеньку, – шевели поршнями-то! Или ты не рада гостям?

Я молча пошла на третий этаж. А между прочим, страшно не было, была такая усталость, что, откровенно говоря, все было до одного места. Честно.