История великих путешествий. Том 3. Путешественники XIX века - Жюль Верн

Вскоре гуркхи, прежде только чинившие препятствия путешественникам, нагнали их и решили захватить. Твердость англичан долгое время сдерживала этих диких фанатиков, но под конец, когда число гуркхов увеличилось, они расхрабрились и напали на лагерь.

«На меня бросились сразу двадцать человек, — рассказывает Муркрофт, — один схватил за шею и, упершись коленом мне в живот, тянул за шейный платок, стараясь задушить, другой закинул за ногу веревку и тащил назад. Я уже терял сознание. Ружье, на которое я опирался, выскользнуло у меня из рук, я упал. Меня потащили за ноги, потом накрепко скрутили. Когда я очнулся, то увидел вокруг себя победителей, на лицах которых сияло неописуемое злорадство. Опасаясь, как бы я не удрал, двое воинов повели меня на веревке. Время от времени мне давали здорового тумака, несомненно для того, чтобы я лучше уяснил себе свое положение. Херси никак не думал, что на нас нападут так скоро. Он полоскал рот, когда началась свалка, и не слыхал, что я звал его на помощь. У наших людей не оказалось под рукой даже того небольшого количества оружия, что мы имели. Некоторым удалось ускользнуть, уж не знаю каким образом. Других захватили, в том числе и Херси. Его не связали, как меня, а только держали за руки».

Предводитель отряда объявил двум англичанам, что они задержаны. Их обвиняли в том, что они тайком проникли в страну, переодевшись индусскими паломниками. Один факир, которого Муркрофт нанял погонщиком коз, все-таки умудрился убежать и отнес два письма английским властям. Тотчас же были предприняты меры, и 1 ноября путешественники получили свободу. Им не только принесли извинения, но отдали все отнятое, и раджа Непала разрешил им покинуть страну. Все хорошо, что хорошо кончается!

В заключение остается упомянуть экспедицию Фрейзера в Гималаи и остановиться на поисках Ходжсоном[140] в 1817 году истоков Ганга.

Капитан Уэбб, как мы уже говорили, сам исследовал течение Ганга от долины реки Дуна до Каджани у Рейтала. Капитан Ходжсон выехал из этого города 28 мая 1817 года и три дня спустя достиг истока Ганга за Ганготри. Он увидел, что река выходит из низкого свода под огромным фирновым[141] полем толщиной свыше трехсот футов. Поток сразу довольно значителен и достигает в среднем не меньше двадцати семи футов в ширину и восемнадцати дюймов в глубину.

По всей вероятности, в этом месте Ганг впервые выходит на поверхность. Какова его длина под толщей фирна? Возникает ли он в результате таяния этих снегов? Выходит ли из-под земли? Вот вопросы, которые стремился разрешить капитан Ходжсон. Однако, когда ему захотелось подняться выше, чем соглашались проводники, он по шею увяз в снегу и был вынужден с великим трудом вернуться на тропу. Место выхода Ганга на поверхность находится в самих Гималаях на высоте двенадцати тысяч девятисот четырнадцати футов над уровнем моря.

Ходжсон исследовал также истоки реки Джамуны. Снежное поле в Джамаутри, откуда, между двумя отвесными гранитными стенами, вырывается Джамуна, простирается, по крайней мере, на сто восемьдесят футов в ширину и в толще имеет более сорока футов. Исток находится на юго-восточном склоне Гималаев.

Владычество англичан в Индии распространялось на значительную территорию, но именно в этом обстоятельстве и таилась опасность. Население, состоявшее из различных народов и народностей, часто имевших за собой славное прошлое, оказалось в подчинении только благодаря известному политическому принципу: «Разделяй и властвуй». Но разве не могло случиться, что в один прекрасный день эти народы забудут свои распри и обратятся против чужеземцев?

Ост-Индская компания предвидела такую возможность, и все ее действия были направлены на укрепление системы, которую ей долго удавалось применять с таким успехом. Некоторые соседние государства, еще достаточно могущественные и внушавшие опасения британскому правительству, могли предоставить убежище недовольным и стать очагом интриг. А среди этих соседних держав внимательнее всего надо было наблюдать за Персией, не только из-за ее близости к России, но и из-за возникшего у Наполеона гениального замысла, который ему не позволили привести в исполнение его европейские войны.

В феврале 1807 года французское правительство назначило генерала Гардана, заслужившего свой чин во время революционных войн и отличившегося при Аустерлице[142], Йене[143] и Эйлау[144], полномочным послом в Персии с особым поручением заключить союз с шахом Фетх-Али[145] против Англии и России. Это был удачный выбор, потому что один из предков генерала Гардана уже исполнял такую должность при дворе шаха. Гардан проехал через Венгрию, добрался до Константинополя и Малой Азии. Но когда он приехал в Персию, Аббас-Мирза[146] уже заступил место своего умершего тем временем отца Фетх-Али.

Новый шах учтиво принял французского посла, засыпал его подарками и даровал некоторые привилегии католическим священникам и французским купцам. Впрочем, это посольство больше ничего не добилось, так как ему всячески мешал английский генерал Малькольм, влияние которого взяло тогда перевес. В следующем году Гардан, увидев, что все его замыслы терпят крушение, и поняв, что он не может надеяться на какой-либо успех, разочарованный возвратился во Францию.

Анж де Гардан, брат посла, исполнявший обязанности секретаря, составил довольно краткий отчет о путешествии. Эта работа содержит кое-какие любопытные подробности о персидских древностях, но сильно уступает работам, опубликованным англичанами. В связи с путешествием Гардана следует упомянуть об отчете французского консула Адриана Дюпре, входившего в состав посольства. Отчет был напечатан под названием «Путешествие в Персию, совершенное в годы 1807 — 1809, через Анатолию, Месопотамию и Константинополь на край Персидского залива, а оттуда в Иран, с приложением подробностей о персидских нравах, обычаях и занятиях, о тегеранском дворе и с замечаниями о народах Персии». Это сочинение в значительной мере оправдывает свое заглавие и является хорошим вкладом в изучение географии и этнографии Персии.

Англичане провели в Персии гораздо больше времени, чем французы, и благодаря одному этому накопили более обширный материал и могли лучше разобраться в собранных ими сведениях.

Среди трудов, долгое время считавшихся особенно авторитетными, надо прежде всего назвать два отчета Джеймса Морьера. Досуг, который предоставляла ему должность секретаря посольства, он использовал, чтобы поглубже вникнуть во все подробности персидского быта. По возвращении в Англию он напечатал много романов из восточной жизни: разнообразие описаний, тщательность и верность изображения, новизна обстановки — все это принесло его книгам шумный успех.