Отец сводной сестры (СИ) - Кострова Валентина Викторовна

— В этом мире нет ни на что гарантии, поэтому не стоит переживать. Нервы целее будут.

— Вы такой мудрый, словно Будда, - смеюсь, откидываю голову назад, смотрю на небо.

— Это вы мне сейчас так деликатно намекнули на возраст? – раздается рядом смешок.

Смущенно перевожу взгляд на мужчину. Возраст? Сколько ему? Лет сорок, наверное, если исходить из полученных данных за ужином. Да, он отлично выглядит. Хочешь-не хочешь, а мимо такого мужчины не пройдешь. Оглянешься, потом еще раз оглянешься, чтобы удостовериться, что он не оглянулся.

— Если мне можно было, я бы в вас влюбилась, - широко улыбаюсь, удерживая темнеющий взгляд. Это не просто, так как сердце грохочет у меня как товарный поезд, ладошки от волнения потеют, я в шоке от своей смелости. Вино творит чудеса, оно превращает скромную мышку в дерзкую львицу. Надеюсь, я не пожалею утром о своих словах.

— Я сражен вашей искренностью и невинностью. Вы, чудо, Дина, а не девушка двадцать первого века. По возможности, оставайтесь всегда такой. А вот и наш отель.

Как же мы быстро дошли. Как же быстро летит рядом с ним время. Как же мне хочется еще побыть с ним в такой непринужденной обстановке, когда не думаешь о том, что он начальник, а ты его подчиненная.

В лифт мы заходим только вдвоем. Роман Андреевич нажимает сначала мой этаж, потом свой. Я стою чуть позади него. Если осмелиться протянуть руку, то смогу прикоснуться к его плечу. Смогу почувствовать тепло его кожи сквозь рубашку. Опустить ладонь на лопатку, провести пальцами вдоль позвоночника. Заставить его обернуться и....

— Дина, ваш этаж, - устремляет на меня пронзительно голубые глаза. Хочется зажмуриться от их яркости. Прикусываю язык, чтобы не попросить его проводить меня до двери. Это слишком нагло и не уместно. Это точно будет лишне.

— Спасибо за ужин. И за откровенный разговор.

— Это всего лишь верхушка айсберга. Помните об этом, Дина, когда общаетесь с человеком. Самое главное всегда находится под водой.

— Вы слишком умно говорите, а я слегка пьяна, чтобы понять смысл ваших слов. Вы сейчас о себе или о ком-то другом? – я цепляюсь за возможность побыть еще немного рядом с Романом Андреевичем.

— Идите спать, молодая леди. Завтра вы мне будете нужны в ясном уме и с готовностью работать не покладая рук. Спокойной ночи, Дина, - Роман Андреевич отступает, мне ничего не остается, как пройти мимо него.

— И вам спокойно ночи, Роман Андреевич, - киваю в знак благодарности за ужин, за вечер, за разговор, за дурость в голове. Мужчина лишь приподнимает уголок рта, смотрит на меня до последнего, пока дверки лифта не сомкнулись.

Вздохнув, качаю головой. Дура ты, Дина! Твое поведение - это поведение подростка рядом с понравившимся мальчиком. О чем я только думаю, когда открываю рот рядом с Романом Андреевичем? Явно не о последствиях. Все, с завтрашнего дня нужно прекратить это идиотское поведение. Нужно быть предельно серьезной, внимательной. Нужно, чтобы важный договор для компании подписали. Работать надо, а не слюни пускать на начальника. Если Анна Родионовна узнает о моем недостойном поведении, это будет позор. И не отправит меня больше в командировку.

Ругать можно себя бесконечно, главное сделать выводы и больше не пить вино, держать язык за зубами. Недовольная собой, захожу в номер. Крепкий сон сейчас очень кстати.

***

Прикладываю бутылку к разгоряченному лбу, прикрываю глаза. Ух денек выдался, точнее его утро. Я только сейчас сумела перевести дыхание после долгих переговоров. Можно сейчас подняться к себе в номер и чуток отдохнуть.

— Устали? – подпрыгиваю от неожиданности, оборачиваюсь.

Позади меня стоит Роман Андреевич. Стоит неподалеку. Обе руки держит в карманах брюк, пиджак расстегнут, под ним белоснежная рубашка. Ее белизна аж глаза режет. Мне приходится себе же напомнить, что между нами огромная пропасть, что не стоит очаровываться с первого взгляда. Умом себе напомнила, сердце екает и сладко сжимается. Все же мужчина с возрастом намного привлекательнее, чем молодые парни. Присутствует какой-то неповторимый шарм, заставляющий млеть и превращаться в желе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Есть немного, но я не жалуюсь.

— Вы отлично держались. Молодец. Пообедаете со мной? Из-за того, что переговоры затянулись, пропустили ланч.

— А это удобно?

— А кому неудобно? Не стоит придумывать проблему, там где ее нет. Нам нужно поесть, чтобы мозг хорошо работал. Тут неподалеку есть неплохое кафе, чтобы перекусить, - судя по тону, по тому, что улыбается мне и не думает отчитывать за некоторые косяки во время работы, настроение у начальника отличное.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я кусаю губу, раздумывая над предложение. Пообедать нужно, но вот стоит ли мне принимать предложение Романа Андреевича- не знаю. Каждый раз, когда мы оказываемся в неформальной обстановке, границы начальник-подчиненная размываются. Мне потом приходится очень долго приходить в себя, отчитывать себя за слова, за поведение.

— Вы задумались. Что-то не так? – темная бровь вопросительно изгибается, прищуривается. От его взгляда у меня привычно подгибаются ноги и появляется дрожь во всем теле. Интересно, наступит ли момент, когда я смогу смотреть на него и не падать мысленно в обморок от переизбытка чувств?

— Сегодня и в будущем я плачу за свой обед сама.

— Вам может показаться странным, но я в некоторых вещах весьма старомоден. Мне нравится угощать за свой счет красивых девушек, - слова «красивых девушек» заставляют меня жадно втянуть в себя воздух и прикусить изнутри щеку. Это просто слова, никакого смысла они не несут.

— А мне не нравится чувствовать себя потом чем-то обязанной вам.

— Ох, уж эта современная молодежь, - улыбается одними уголками губ, склоняет голову на бок. Взгляд вспыхивает, обжигает мое лицо. – Девушка должна быть слабой, побуждать желание защищать и заботиться о ней.

— Глупости! Сейчас девушка вполне может быть самостоятельной, независимой личностью. Очень раздражает, когда попрекают тем, что находишься на содержании.

— Вы не очень похожи на содержанку.

— А вы словно знаете, как выглядят содержанки!

— Конечно. Это девушки, которые готовы продаться за деньги. Им хочется сытой, красивой жизни в обмен на свое юное тело, покладистость характера. Они подобно дорогой вещи, которую порой невозможно купить.

— С вашими деньгами, Роман Андреевич,.. вряд ли есть что-то, чего вы не могли бы купить.

— Значит, я могу купить и вас? – от этих слов меня бросает в дрожь, как хладнокровно он это сказал.

— Вы уже купили меня. Я работаю на вас, - выдавливаю улыбку, стараясь не подавать виду, как задели его слова.

— Что же мне делать, если я хочу большего? – внезапно подступает он ближе.

— Вы шутите? – тут же делаю шаг назад. Он помолвлен с моей мачехой, а его дочь моя лучшая подруга... Зачем он это говорит? Зачем заставляет задуматься о запретном?

— Ты мне нравишься, Дина, - смотрит в глаза, и мне хочется крикнуть ему в лицо «да». Сказать, что не первый день мечтаю о нем, как о мужчине, но не могу... Мы не должны быть вместе.

— Ты смущена моими словами, - еще шаг в мою сторону, и я задыхаюсь в его запахе. Мята и морская свежесть с головой меня окутывают, дурманит. Я с большими глазами смотрю в голубые омуты, не знаю, что делать: тонуть или пробовать спастись. Как же все неправильно.

— Роман Андреевич... - голос сипит, словно простыла, глаза, что так близко, прищуриваются. Сердце готово выпрыгнуть из груди, лицо горит, вместе с ним полыхает мое тело. Облизываю пересохшие губы, ощущая себя в западне, пойманной птицей. Непроизвольно приподнимаю голову, чувствуя горячее дыхание у себя на подбородке, на губах. Он так близко, совсем рядом. И...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Пап! – громко раздается в пару метров от нас. Мы вдвоем вздрагиваем. Роман Андреевич резко отстраняется от меня, быстро берет себя в руки и оборачивается на голос дочери. Откуда она только тут взялась? Но хорошо, что Регина внезапно появилась. Ее появление не дало мне морально упасть ниже плинтуса.