Магический лабиринт - Филип Фармер

Направляясь по коридору в каюты, они наткнулись на Логу. Она побледнела, потом покраснела и с криком: «Питер, сволочь ты этакая!» кинулась на Фрайгейта. Тот упал, а она вцепилась ему в горло. Негр и Микс со смехом оттащили ее.

— Ты сегодня определенно имеешь успех, — сказал Микс Фрайгейту.

— Вас опять не за того приняли. — И Бартон объяснил Логу, в чем дело.

Фрайгейт, кашляя и ощупывая расцарапанную шею, сказал:

— Не знаю, кто тот другой Фрайгейт, но человек он явно неприятный.

Логу неохотно извинилась, все еще не совсем уверенная в том, что этот Фрайгейт — не ее прежний любовник.

— Меня она могла бы хватать, когда ей угодно, — пробормотал Микс. — Только не за шею. Логу, услышав, ответила:

— Если инструмент у тебя такой же большой, как шляпа, могу ухватиться за него.

Микс покраснел до ушей, а когда она удалилась, покачивая бедрами, сказал:

— Чересчур большая нахалка, на мой вкус.

Два дня спустя они с Логу стали жить вместе.

Бартону не верилось в то, что сходство обоих Фрайгейтов — всего лишь совпадение. При каждом удобном случае он вступал с американцем в разговор, стараясь копнуть поглубже. И был поражен, узнав, что этот Фрайгейт, как и тот, изучал его, Бартона, жизнь.

Фрайгейт, в свою очередь, наблюдал за Бартоном, но скрытно. Бартон то и дело ловил на себе его взгляд. Однажды вечером, в салоне, убедившись, что их никто не слышит, Фрайгейт перешел прямо к делу. Говорил он по-английски.

— Я видел множество портретов Ричарда Фрэнсиса Бартона. Его большое фото, где он снят в пятьдесят лет, даже висело на стене у меня в кабинете. Так что я, пожалуй, узнал бы его и без усов и раздвоенной бородки.

— Да?

— Я хорошо помню его фотографию в тридцатилетнем возрасте. Тогда у него были только усы, очень пышные, правда. Так вот, если их убрать…

— Да?

— Тот Бартон будет очень похож на одного средневекового валлийца. Этот знакомый мне валлиец именует себя Гвалхгвинн, что в переводе означает «белый ястреб». Гвалхгвинн — это старинное валлийское имя, которое много позднее стало произноситься как Гавейн. А Гавейн — это рыцарь, который, в ранних легендах о короле Артуре, первым отправился на поиски Святого Грааля. Те металлические рога изобилия, что зовутся Граалями у нас, по форме очень похожи на башню, которая будто бы стоит посреди северного полярного моря — так я слышал. Значит, ее можно назвать Большим Граалем.

— Как интересно, — сказал Бартон, пригубив свой грог. — Сколько совпадений.

Пристальный взгляд Фрайгейта чуточку смущал его. Черт бы побрал этого парня. Он так похож на того, другого, что мог бы быть его братом. Может, он и есть его брат. Может, они оба агенты, и этот играет с ним точно так же, как тот.

— Бартон должен прекрасно знать все циклы о короле Артуре и более ранние народные предания, на которых они основаны. Выло бы очень похоже на него, если бы он выдал себя за другого — а на Земле он часто к этому прибегал, — взяв себе имя Гвалхгвинн. Сам он знал бы, что это имя искателя Святого Грааля, но полагал бы, что больше никто этого не знает.

— Я не настолько туп, чтобы не понять вас. Вы думаете, что я и есть тот самый Бартон. Но я никогда о нем не слыхивал и буду вам обязан, если вы оставите эту тему, как бы она вас ни занимала. Я вашего интереса не разделяю. — Бартон поднес бокал к губам и выпил.

— Нур говорил мне: этик, посетив его, сказал, что среди его избранников находится капитан, сэр Ричард Фрэнсис Бартон, знаменитый путешественник девятнадцатого века.

Бартон владел собой настолько, что ухитрился не пролить напиток. Он медленно поставил бокал на стойку.

— Нур?

— Вы его знаете. Мистер Бартон, остальные ждут нас в реквизиторской. Я вам открою кое-что, только чтобы показать, как я уверен в том, что вы — Бартон. Микс и Лондон тоже пользовались вымышленными именами, но теперь решили — хватит. Итак, мистер Бартон, идете вы со мной?

Бартон размышлял. Вдруг Фрайгейт и его спутники — агенты? Вдруг они намерены схватить его и допросить, как он сам намеревался поступить с мнимыми агентами?

Он оглядел людный и шумный салон и, увидев Казза, сказал:

— Что ж, если вы продолжаете настаивать на этой чепухе, я пойду, только прихвачу с собой своего друга-неандертальца. И мы будем вооружены.

Когда Бартон десять минут спустя вошел в реквизиторскую, его сопровождали также Алиса и Логу.

Микс, увидев Логу, изумленно разинул рот.

— Ты тоже посвящена?

Они условились никогда не говорить об этике или о чем-то связанном с ним в своих каютах. Там может быть подслушивающая аппаратура. В следующий раз они встретились за игрой в покер. Присутствовали Бартон, Алиса, Фрайгейт, Нур, Микс и Лондон. Логу и Умслопогаас несли вахту.

Выслушав рассказы Нура и Микса о визитах этика, Бартон поверил в то, что они действительно рекруты Икса. И только тогда открыл им, кто он на самом деле, а потом рассказал свою историю, ничего не утаивая.

— Добавляю до десяти, — говорил он теперь. — Нет, по-моему, не нужно ставить «жучки» в каютах подозреваемых. Может, мы и узнали бы что-то ценное, но если бы они нашли хоть один, то поняли бы, что на борту, есть агенты Икса думаю, нас можно называть так. Слишком опасно.

— Я согласен, — сказал маленький мавр. — А вы? Согласились все, даже Микс, который и предложил поставить «жучки».

— А как быть с Подебрадом? Когда я его вижу, он говорит мне «здрасьте» и идет себе мимо, скалясь, точно пастор, который только что узнал, что его подружка не беременна. Меня это бесит. Так бы и врезал ему.

— Я тоже, — сказал Лондон. — Он воображает, что, раз он оставил нас в дураках, ему это так и сойдет.

— Если вы начнете сводить с ним счеты, вас просто вышвырнут с парохода, — заметил Нур. — Кроме того, он необычайно силен Как бы он сам вам не врезал.

— Да слабо ему! — хором сказали Микс и Лондон.

— У вас имеется чертовски хороший повод ему отомстить, — вмешался Бартон. — Однако на время этот вопрос снимается Возражений нет?

— Но почему он пообещал взять нас с собой на дирижабле, а потом бросил в таких обстоятельствах?

— Я думал об этом, — сказал Нурэддин. — Единственное разумное объяснение в том, что он как-то заподозрил в нас агентов Икса. И это еще раз доказывает, что сам он — агент этиков.

— А по мне, он просто садист, — заявил Лондон.

— Нет.

— Если он вас подозревает, вам следует быть начеку, — сказал Бартон. — Мы тоже будем остерегаться. Предположение Нура— открытие для меня, иначе я не стал бы предлагать собраться в салоне.

— Теперь уж поздно беспокоиться, — сказала Алиса. — Если он и агент, он ничего не станет предпринимать, пока не окажется у истока Реки. Так же, как и мы.