За вуалью (ЛП) - Хэлли Карина

Я издала сухой смешок.

— Важно? Ты понимаешь, как ты сейчас звучишь?

— Прости, — быстро сказал он. Наверное, было нагло желать увидеть стыд на его лице. — Я не хотел звучать строго, но…

— Ты такой?

Он кивнул, включил радио. Словить ничего толком не удавалось, заиграл блюз.

— Бессмертные не боятся смерти. И если ее не боишься…

— То ты не человек.

— Страх дает людям человечность. Страх потери. Я ничего не боюсь.

Мне впервые стало страшно рядом с ним. Было жутко слушать, как он ведет себя как робот. Он был слишком честным, ему не хватало людского страха признаться.

Я выглянула в окно, мы приближались к центру.

— Ты должен бояться поражения. Иначе тебе плевать, что будет со мной.

— Я не боюсь поражения, но и не рад ему. Дело не в страхе. А в долге. Моя работа глубоко во мне. Я должен защищать тебя, пока ты не сможешь защищать себя.

Разговор умудрялся становиться все интереснее.

— Я смогу защищать себя?

Он молчал.

— Джей? — не сдавалась я. — Нельзя начать и недоговорить.

Он глубоко вдохнул, я не знала, зачем он так делал, если дыхание ему не требовалось.

— Работа Якоба отличается с каждым человеком. Мне нужно направлять тебя и защищать, пока ты не станешь достаточно сильной и умной, чтобы защищать себя. И я уйду. Начну с кем — то другим.

— Но от чего мне защищаться? Кроме демонов в шкафу.

— В том и дело. Это лишь кусочек того, что происходит вокруг тебя, — он пожевал губу, хмурясь от мыслей. Он явно хотел что — то сказать, но, может, не должен был.

— А что происходит вокруг меня? — тихо спросила я.

— Я был не только в твоих снах, — признался он. — Я наблюдал за тобой. В реальной жизни. Издалека. Порой ближе. Ты не замечала меня. До одного дня.

В «Сефоре».

— Почему ты был там?

— Следил за тобой. Чтобы ты не пострадала.

Мои глаза расширились, я села прямо.

— Пострадала? Что бы мне навредило? Люди в киосках бросили бы в меня кремом для рук и телефонами?

— Ала, ты уже какое — то время видела призраков. Но не только они могут навредить тебе. Есть демоны, которых ты пока не видишь. Но они тебя видят.

Я поежилась, холод проник в душу.

— Демоны? Я не видела…

— Ты пока их не видишь, как я и сказал. И потому ты уязвима. Есть много брешей и порталов, чтобы они могли пройти. Они знают твой запах, знали годами. Чем ты сильнее и старше… взрослее, женственнее, тем больше они хотят найти и забрать тебя.

Демоны охотились на меня все время, а я не знала? Я подняла руку, не понимая.

— Погоди — погоди. Перри было двадцать три, когда все вышло из — под контроля… Бабушка…

— Ты не Перри, — быстро сказал Джей, пронзив меня тяжелым взглядом. — И не Пиппа. Ты — Ада Паломино, и у тебя другая история. Ты совсем другая. Тебя ждет бой, и ты такое еще не видела во снах.

Черт возьми.

— Расскажи что — нибудь хорошее, — прошептала я, впиваясь ногтями в ладони. — Твои страшилки ужасны.

— Я — твоя хорошая новость.

Я взглянула на него. Конечно, он не шутил.

— Да, — буркнула я. — Связанный сверхъестественным долгом.

— И я связан, — сказал он, — чтобы наблюдать и защищать. Чтобы открыть твои глаза. Научить тебя давать отпор.

Я покачала головой. Я отогнала все, что он говорил. Так было проще.

— У меня скоро начнется учеба. Мне все еще сложно без мамы. И я сделаю вид, что ничего этого не слышала. Я не буду трогать шкаф. Не буду слушать маму во снах. И я буду порой видеть призраков. И все.

Я не любила жизнь в этот миг, но хоть знала, что от нее ожидать. Я знала, как двигаться, что принимать, к чему привыкать. Никто не просил видеть призраков, но я неплохо справлялась с повседневной жизнью. Все, что сказал Джей, не имело места в жизни, которую я вела.

— Жизнь не справедлива, Ада, — сказал он с редкой мягкостью в голосе. — Ты это знаешь. Порой мы не ожидаем того, что происходит. Порой выбора лишь два. Жить. Или умереть. А порой есть третий вариант, — я взглянула на него. — Страдать вечно в аду.

— Я уже не хочу кофе, — буркнула я.

Но мы приехали в центр, нашли идеальное место на парковке перед моей любимой кофейней. Там когда — то работала моя сестра.

Я посмотрела на витрину, выходя из машины, радуясь, что в кофейне полно людей. Мне нужен был карамельный мокко с взбитыми сливками и сиропом, и чтобы его подала бариста, что неправильно делала ударение в моем имени (на вторую «а»), и чтобы меня окружали хипстеры, как обычно. Я даже не спросила у Джея, знает ли он, что я люблю это место.

Мы вошли, и он предложил заказать мне кофе. Я не знала, какими деньгами он платил, и платили ли Якобы вообще, но не спорила. Я почти ничего не постила в блоге, так что денег было мало. Я была рада пока занять место.

Мое любимое место — кабинка у окна — было свободным. Может, удачно сложились обстоятельства, может, дело было в Джее. Если он мог сделать так, что в дороге не было пробок, и парковка была свободной, то мог и прогнать демонов. Наверное.

Я смотрела, как он выбирал кофе. Он не любил болтать, хоть бариста попалась общительной, строила ему глазки и склонялась, чтобы показать вырез блузки над фартуком. Он был для нее красивым и взрослым, каким видела его и я. Он не поддался на ее попытки соблазнения. Лишь вежливо улыбался.

Наверное, будучи бесстрастным бессмертным, он не переживал о таких делах людей. Но он смотрел на мою попу. И порой в его взгляде был жар, и что — то исходило от него. Такое почти всегда было во снах, а мое подсознание во снах было распущенным.

И что он сказал? Что знает, как нравится мне? Знает, что меня влечет к нему, а ему все равно?

Типичный парень.

Он пришел с напитками в руке. Бариста назвала меня неправильно, как я и думала.

— Наверное, так делают часто, — он подвинул чашку ко мне. — Ада — красивое имя. Ты знаешь, что оно значит?

— «Благородство», — сказала я, снимая крышку и вдыхая запах кофе и сахара, — мама часто напоминала мне об этом.

— Тебе идет, — отметил он.

Я сделала глоток, глядя на него.

— Спасибо, — я не знала, как реагировать на его комплимент. Мне казалось, что он редко их произносил. Я кашлянула, сахар попал в организм и успокаивал меня. — Итак, ты сам выбрал имя Джей или проснулся с ним?

Он обхватил свой стакан с кофе и смотрел на меня. Он выждал миг.

— Я проснулся с ним.

— И ты не помнишь, как тебя звали раньше или кем был?

Он покачал головой.

— Ты знаешь хоть, откуда прибыл? Век? Сколько тебе было, когда…

— Джейкоб говорит, мне под тридцать.

— Слишком старый для меня, — сухо отметила я.

Он смотрел на меня. Я выдавила улыбку.

— Это все, что ты знаешь?

Он медленно кивнул и сделал небольшой глоток кофе. Он отклонился на стуле, посмотрел в окно.

— В моей голове стена, — тихо сказал он. — И там есть дверь. Черная. Тяжелая. Она заперта. Я не хочу знать, что за ней, — он сделал паузу. — Не важно, что там. Теперь я Джей. Не важно, кем я был раньше.

Он словно пытался себя убедить.

— И тебе не любопытно? — сказала я. — А если то, кем ты был, может повлиять на тебя сейчас? А если то, как ты себя ведешь, не инстинкт человека, а инстинкт конкретного человека?

Его кадык покачнулся, когда он сглотнул и холодно посмотрел на меня.

— Не важно, — снова сказал он. — Прошлое в прошлом.

— Прошлое делает нас теми, кто мы есть, — сказала я ему.

— У людей, — сказал он, озираясь, проверяя, слушали ли нас. К счастью, в кофейне было шумно. — Если тебе нужно напомнить, я не такой, как ты. Я могу быть похожим внешне, но я не такой. И даже если бы было иначе, прошлое не определяет нас. То, что мы делаем сейчас — да. Этот мир построен на вторых шансах.

Он смотрел на улицу и что — то ощутил. Если бы я не следила за ним, не заметила бы этого. Он нахмурился, сжал стакан сильнее. А потом это прошло. Его взгляд стал холодным и без эмоций, безразличным к миру. Я не знала, может, он на миг попытался отпереть ту черную дверь в своей голове.