Два пути нашей жизни - Долли Нейл

В полдень они, смешавшись с толпой туристов, остановились посмотреть на изображение святого Георгия, защищающего Время от трех могущественных и беспощадных сил — Воздуха, Огня и Воды, — на знаменитых механических часах. Они постояли немного, наблюдая за замысловатым сюжетом, взятым из древней легенды о Времени. Когда с движением минутной стрелки соперники начали исчезать, толпа тоже постепенно рассеялась. Рэй спросил:

— Где вы хотите пообедать?

Он назвал ресторан с мировым именем, славящийся своей кухней и сервисом, но Джейн неохотно ответила:

— Если вы действительно хотите пойти туда.

— Значит, вы не хотите, — заключил Рэй. — Если вы беспокоитесь о подходящем к случаю наряде, то для ланча он не требуется.

— Я не беспокоюсь… — Джейн поколебалась минуту и затем решительно сказала: — Понимаете, фешенебельные рестораны — это не настоящий Париж. Они все похожи друг на друга — они международные.

— А вы хотите увидеть настоящий Париж? Вы уверены? — Он все еще беспокоился за нее.

— Да. Я хочу увидеть Париж, который я знаю и люблю.

Рэй не спорил. Он просто сказал:

— Я знаю одно бистро, тут недалеко. Это на Левом берегу, так что мы зайдем туда по дороге к вашим друзьям.

Бистро находилось на одной из старых парижских улочек, которые вызывают в памяти сказки о прекрасных принцессах и добрых разбойниках. Белоснежные столики стояли прямо на тротуаре. Джейн и Рэй сидели, нежась в лучах солнца, и ели бретонских омаров с артишоками и горячий хрустящий хлеб с маслом, тающий во рту, а на десерт было что-то фруктовое и воздушное, залитое изысканным медовым ликером. Официант признался им, что этот ликер был гордостью шеф-повара.

Джейн размешала ложечкой кофе и откинулась на спинку стула, полностью расслабившись.

— Это Париж, который я люблю, — радостно произнесла она.

Это был Париж тех замечательных, беззаботных дней, когда они жили здесь с отцом. Тогда ей казалось, что так будет всегда. Счастливая пора ее жизни, которая никогда не повторится. В то время в ее жизни не было такой неопределенности, как сейчас. Чем она будет заниматься через полгода, год? Будут восстановлены гобелены, закончится ярмарка, закончится реставрация поместья. Выполнив свою работу, Джейн должна будет уехать и искать более определенное и постоянное занятие в жизни. Все было так запутано…

Жена Пьера Равая встретила Джейн с распростертыми объятиями. Ее миниатюрный белый пудель, разделявший радость хозяйки, вертелся у ног, требуя к себе внимания.

— Он помнит меня! — радостно воскликнула Джейн и подхватила на руки этот вертлявый кудрявый комочек.

— Конечно, он помнит тебя, — улыбнулась Астрид. — Как же ему не помнить, когда ты целыми днями возилась с ним в свой последний приезд. Ты так любишь собак! Почему бы тебе не завести щенка? Ты не хочешь?

— О, я всегда мечтала о собаке, — призналась Джейн, — но я не могла брать на себя такую ответственность. Невозможно держать любимца, когда все время переезжаешь с места на место. Это жестоко по отношению к животным.

— Может быть, сейчас? — деликатно намекнула Астрид.

— Может быть, — уклончиво ответила Джейн. — Когда я где-нибудь осяду. А сейчас все слишком неопределенно. Но я приехала по делу.

Джейн предвосхитила вопрос, который, она знала, вертелся в голове у француженки.

Как и все женщины, родившиеся и проведшие юные годы в деревне, ее подруга была безнадежно романтична. Оживление Джейн, объяснявшей цель визита, угасло, когда она заметила многозначительный взгляд Астрид при виде Рэя.

— Проходите, — быстро произнесла Астрид. — Пьер сейчас работает в своей мастерской.

Она повернулась, жестом приглашая последовать за ней, и провела их через свой маленький, но всегда безукоризненно чистый дом. В мастерской ее муж занимался обшивкой старого стула.

— Сейчас это мой хлеб, Джейн, — заметил Пьер после бурных приветствий. — У людей больше нет денег, чтобы реставрировать гобелены, — сокрушался мастер. — Работа эта долгая, кропотливая, на каждую деталь уходит куча времени. Конечно, все это делает ее дорогой, но ведь это искусство, бесценное искусство! Ну, не важно, — он показал на свои натруженные руки, — пока у меня есть руки, я прокормлю себя и семью. Хоть люди и не могут позволить себе отреставрировать фамильное наследие, у них все еще рвется обшивка на стульях.

Джейн понимала, что эта работа была ему не по душе. Лица ее друзей загорелись неподдельным интересом, когда они узнали, что привело Джейн в их дом.

— Я буду рад осмотреть ваши гобелены, — с энтузиазмом заявил француз, принимая предложение Рэя.

— Их всего шесть, — сказал Рэй. — Они все нуждаются в реставрации, но один из них особенно в плохом состоянии, да, Джейн?

— Да, рука пастушка почти полностью стерлась…

Она, сконфузившись, запнулась. Она ясно представила себе этот гобелен, вернее то, что возле него произошло. Рэй весело посмотрел на нее; Джейн поняла, что он умышленно задал ей этот вопрос.

Как всегда, от смущения Джейн покраснела. Она чувствовала, как кровь горячей волной приливает к щекам. Казалось, она покраснела до корней волос.

Нет, я ему этого так не оставлю, взбешенно подумала Джейн, заметив, что от темных живых глаз Астрид не укрылся ее румянец. Конечно, ее подруга размышляет сейчас о его причине. Стараясь не замечать интереса в глазах француженки, Джейн решительно закончила:

— Рука полностью стерлась с холста.

Она послала Рэю торжествующий взгляд, но его смеющиеся глаза как будто говорили: нет, победу одержал я, потому что ты показала свое уязвимое место!

— Тогда мы отреставрируем ее!

Счастливый мастер не замечал выразительных взглядов своих гостей. Зато от его проницательной жены ничего нельзя было скрыть. Фантазия француженки, вероятно, уже рисовала бурный, страстный роман.

— Я уверен, что он будет счастлив получить свою руку обратно, да, Джейн?

Как всегда, последнее слово осталось за Рэем. Ну почему он все испортил, ведь еще утром между ними был мир и согласие. Зачем он опять дразнит ее, показывает свою власть над ней? Нет, она никогда до конца не поймет его.

Джейн захотелось залепить ему звонкую пощечину. Она ненавидела себя за то, что не умела владеть своими эмоциями, выражением лица, за то, что вообще допускала в себе такие чувства. Но надо же чем-то отплатить этому насмешнику! Она набрала в легкие побольше воздуха.

— Обшивка на стульях в поместье тоже истерлась. Было бы прекрасно вернуть ей прежние цвета. Некоторые узоры упоминаются в описании интерьера поместья, в тех документах, которые вы мне дали. Я делала записки об образцах и материалах. Это французская парча. Пьер должен знать, где можно найти старинные ткани. Может, в каких-нибудь мастерских или у антикваров. Что вы об этом думаете, Пьер?