Телохранители - Михаил Николаев

Ехал я на плечах у Сергея и размышлял об успешности нашей миссии. Вроде всё, что требовалось, сделали. Основную работу выполнили, да ещё и с двойной оплатой. Планету новую посмотрели. Может когда, и завернём сюда. Сергей на самом высшем уровне связи установил. У меня тоже программа минимум выполнена. Не менее десятка моих отпрысков скоро на Суоми появится. Как у них с мозгами будет обстоять, не знаю, но породу должны улучшить. Вот так, постепенно, галактику и окучим. Или окотим?

А Сергей так и капает на мозги Антеро. Вот ведь классная работа. И ведь не придерёшься, что чувствует, то и говорит. А что думает при этом, это уже никого не касается. Мысли читать капитан не умеет. Только эмоциональный фон. Толковый у меня напарник. Теперь глава местной контрразведки — наш человек. Ещё и советоваться потом будет.

Только вот пахнет от Сергея неприятно. Очень я не люблю запах алкоголя. Таблетку, нейтрализующую интоксикацию, он, ещё выходя из дома, проглотил, а запах остался.

Вот так, за разговорами и размышлениями, мы и дошли до портального комплекса. Сегодня на выходе полицейских было значительно больше, чем в прошлый раз. Да и группа усиления из местных здоровяков рядом с ними кучкуется. Вот это правильно. Быстро сориентировались. Но нам сюда не нужно. Мы дальше идём, к входу. Точнее, идут Сергей и Антеро. А я еду.

Так, а тут ещё больше народу. Периодически садятся флаеры. Из них выбираются несколько крепких мужчин в сопровождении полицейского, и два — три «туриста». Заходят во входной узел. Назад возвращаются уже без «туристов». Всё понятно: депортация продолжается. Чётко у них это всё тут организовано.

Вот и всё. Прощаемся с Антеро. Сергей набирает код и шагает в мерцающую плёнку. Короткий всплеск ярчайшего ни с чем несравнимого восторга, которым я щедро делюсь с напарником, и мы уже на Земле.

Часть II

Рукав Наугольника

Сергей

Вызов в Главное разведуправление ВКС пришёл через две недели после нашего возвращения с Суоми. И он оказался очень кстати, так как ни одного контракта, условия которого нас устроили бы, за это время предложено не было.

Всё это время мы с Иннокентием отдыхали. Я много тренировался, в том числе и в условиях повышенной тяжести, постепенно доводя утяжеление до двукратного. Иннокентию подобные тренировки категорически не нравились, но после того как я провёл с ним беседу, популярно объяснив, что планет, где сила тяжести больше, чем на Земле, в галактике подавляющее большинство, и мне не хотелось бы отправляться на них в одиночку, смирился. Малый тренажёр с объёмом зала в 175 кубометров я приобрёл сразу же по возвращению, вбухав в него почти все заработанные на Суоми деньги. К концу второй недели тренировок я уже мог при двойном утяжелении не только провести в хорошем темпе большой разминочный комплекс, но и спокойно крутил прямые и обратные сальто. Иннокентий бегать по потолку в условиях двойной тяжести пока не научился, но до верха 3,5 метровой стены уже добирался играючи.

О том, что первое упражнение, которое он начал отрабатывать, заключалось в запрыгивании мне на плечи, можно было и не упоминать. Учитывая, что какими бы то ни было диетами котяра, отнюдь, не злоупотреблял, а мышечную массу активно наращивал, такие прыжки стали очередным испытанием и для меня. Когда сам весишь под два центнера, и тебе на плечи неожиданно обрушивается ещё два с лишним пуда упругой массы, обладающей неслабой инерцией, иногда трудно даже просто устоять на ногах.

Код вызова был зелёным, что позволяло не особенно торопиться с прибытием, но праздное существование нам с напарником уже начало приедаться, и в Управление мы отправились в тот же день. Сборы были недолгими. Я переоделся, а Иннокентий слегка помылся. Вещей брать с собой не стали. Две тысячи километров были преодолены по баллистической траектории менее чем за 15 минут. Оставив флаер на площадке у входа в неприметное здание, расположенное у подножия одного из отрогов Уральского хребта, мы зашли в помещение. На контрольно-пропускном пункте нас встретил молодой улыбчивый парень, двигавшийся с грацией леопарда. Поздоровавшись, он уточнил, что пропуск на меня заказан, и вежливо попросил заглянуть в соседнюю комнату для выполнения нескольких чисто формальных идентификационных процедур.

Я кисло улыбнулся в ответ, и мы проследовали на идентификацию. «Формальные» процедуры, описывать которые я по вполне понятным соображениям не стану, заняли больше времени, чем мы добирались из Карелии. Зато потом, когда мне на грудь, а Иннокентию на шею повесили небольшие пластиковые бирочки с фотографией и красной диагональной полосой, нас уже нигде не задерживали. Сначала мы спустились на лифте на несколько десятков метров вниз. Потом, вместе с сопровождающим, проехали несколько километров на маленькой вагонетке, двигающейся с огромной скоростью по толстому монорельсу. Дальше — новый сопровождающий и спуск на скоростном лифте, по меньшей мере, на двухкилометровую глубину. Еще один небольшой коридор, отъезжающая в сторону защитная дверь метровой толщины, и мы входим в просторный кабинет. Немолодой подтянутый человек упруго поднимается из-за стола и идёт нам навстречу. Строгий цивильный костюм сидит на нём как влитой. На первый взгляд ему никто не даст больше шестидесяти. На самом деле — уже давно хорошо за восемьдесят. Его волевое, чисто выбритое лицо с почти чёрными пронзительными глазами, над которым ерошится короткий ёжик седых волос, мне знакомо. Это генерал-лейтенант Кузнецов.

Ранее я знал его как первого заместителя начальника разведуправления ВКС и, похоже, что с тех пор ничего не изменилось. Да и не могло измениться. Начальники разведупра ВКС приходят и уходят. Это публичные люди. Они присутствуют на совещаниях, проводят официальные встречи, их показывают в выпусках новостей. Только вот, всей полнотой реальной власти они не обладают. И информацией владеют только частичной, сильно урезанной. А все основные рычаги управления, на самом деле, находятся в руках Николая Степановича Кузнецова.

— Ну, здравствуй, Сергей, — улыбается мне генерал-лейтенант, протягивая руку. — Знакомь меня со своим напарником. Наслышан я о его подвигах.

Иннокентий невозмутимо подаёт лапу и смотрит в глаза Кузнецова как равный. Некоторое время они буравят друг друга взглядами. Генерал первым отводит взгляд и заразительно смеётся.

— Да уж, меня предупреждали, но я не ожидал, что воздействие может быть настолько сильным. Я ведь абсолютно не гипнабелен.

— А Иннокентий и не владеет гипнозом. Он активный эмпат. Транслирует не мысли, а эмоции. При этом, может инстинктивно, практически не прилагая усилий, блокировать чужие эмоции. Мне это не под силу, а он умеет защищать не только себя, но и меня заодно.

— Поразительно. Ну что же мы стоим? Присаживайтесь, — Кузнецов указал на два кресла, стоящие у кофейного столика в углу кабинета.

— А вам, Иннокентий, я могу предложить вот эту площадку, — кивнул он в сторону декоративной полки, установленной над кофейным автоматом.

Кот величественно кивнул и сиганул на полку прямо с моего плеча, пролетев по воздуху более двух метров. Мягко оттормозился в миллиметре от хрустальной вазы, аккуратно отодвинул её лапой к стене и невозмутимо улёгся, свесив вниз голову и правую лапу.

— Чай, кофе, молоко, — поинтересовался Кузнецов.

— Кофе. И молоко для Иннокентия.

Расставив на столе чашечки и подав блюдце с молоком Иннокентию, генерал-лейтенант перешёл к делу:

— Ну, Сергей, рассказывай: полностью ли восстановился, какие мысли о возвращении на службу?

— Восстановился пока не полностью, процентов восемьдесят от старых кондиций. Но улучшения идут быстро. Начал тренироваться при двукратной тяжести. Реакцию уже почти восстановил. И с головой намного лучше. Так что, если надо, готов вернуться на службу.

— Нет, этого нам, пока, как раз и не нужно. Более того, сейчас вы нужны нам именно в своём нынешнем статусе. Есть желание поработать?

— Николай Степанович, неужели, вы сомневаетесь?

— Не сомневаюсь. Поэтому, операция уже спланирована с твоим участием. А точнее, вы нам нужны оба, в качестве сработавшейся пары. У Иннокентия нет возражений?

Кот отрицательно муркнул, положил голову на лапу и настроил локаторы, приготовившись впитывать информацию.

— Итак, Сергей, что ты знаешь о нашей галактике?

— Как понимать Ваш вопрос? С одной стороны, знаю всё, что мне положено знать как кадровому разведчику. С другой стороны — ничтожно мало, так как бывал пока только в рукаве Ориона. По галактическим меркам это и не рукав даже, а так, рукавчик — протяжённость менее четырёх килопарсеков, общее количество звёзд примерно 240 миллионов.

— А ты попробуй в общих чертах, попроще. Представь, что объясняешь особенности галактической структуры Иннокентию.