Звонок в дверь - Рекс Тодхантер Стаут

class="p1">— Арчи! — рявкнул Вулф, нажав на кнопку. — Выведи его вон. Пусть Фриц откроет дверь.

Я остановился на расстоянии вытянутой руки от красного кожаного кресла и посмотрел сверху вниз на героя-любовника. Когда в кабинет вошел Фриц, Вулф велел открыть входную дверь, и Фриц сразу вышел.

Куэйл оказался в трудном положении. Я нависал прямо над ним и, если он попытается встать с кресла, мог применить любой захват. Впрочем, мое положение было ненамного лучше. Поднимать мужчину весом 180 фунтов с мягкого сиденья — уже проблема, а у Куэйла могло хватить ума откинуться на спинку кресла. Однако, на свою беду, он не сообразил поджать ноги. Поэтому я, сделав вид, будто собираюсь схватить его за плечи, поднырнул, вцепился ему в щиколотки, дернул на себя, уложил на спину и выволок в прихожую. Несчастный дурак попытался перевернуться, чтобы упереться руками в пол, но стоявший наготове у входной двери Фриц помешал ему это сделать.

— На крыльце полно снега, — сказал я. — Если я поставлю вас на ноги и дам вам пальто, вы спокойно уйдете. Договорились?

— Да. Бандит недоделанный.

— Моя фамилия Гудвин. Ну да ладно, я вас прощаю. Оставь его, Фриц.

Мы отпустили беднягу. Он с трудом поднялся на ноги. Фриц снял с вешалки его пальто, однако Куэйл встал как вкопанный:

— Я хочу вернуться. Мне нужно кое о чем спросить.

— Нет. У вас плохие манеры. Нам придется вас снова вышвырнуть.

— Не придется. Я только хочу задать вопрос.

— Вежливо и тактично.

— Хорошо.

Я закрыл дверь:

— У вас две минуты. Не смейте садиться, повышать голос и не употреблять таких слов, как «бандит». Фриц, веди нас.

Мы потянулись обратно в сторону кабинета. Фриц возглавлял шествие, я шел в арьергарде. Вулф, с его острым слухом, все слышал и наградил вставшего столбом Куэйла холодным взглядом.

— Вы хотели, чтобы я нашел приемлемую причину, — начал Куэйл. — Как я уже говорил, я друг мисс Хинкли. И друг настолько близкий, что она сразу позвонила мне, чтобы рассказать о встрече с Гудвином у миссис Элтхауз. Я посоветовал ей воздержаться от визита к вам сегодня вечером, однако она меня не послушалась. В девять часов?

— Да.

— Тогда я намерен… — Он понял, что выбрал неверный тон, и, сделав над собой усилие, произнес: — Я тоже хочу быть здесь. Вы позволите… Можно мне тоже прийти?

— Если будете держать себя в руках.

— Обещаю.

— Время вышло. — Я взял Куэйла под руку и повернул в сторону двери.

Глава 7

В десять минут десятого вчера этого трудного дня я отправился на кухню. Вулф, сидевший за столом рядом с Фрицем, обсуждал с ним, сколько ягод можжевельника необходимо класть в маринад для отбивных котлет из филе оленины. Зная, что их спор может продолжаться до бесконечности, я произнес:

— Прошу прощения. Все собрались. И даже более того. Пришел Дэвид Элтхауз, отец убитого. Лысый мужчина сзади, справа от вас. Он привел с собой адвоката, некоего Бернарда Фромма. Тоже сзади, но слева от вас. Яйцеголовый, с тяжелым взглядом.

— Я его не звал, — нахмурился Вулф.

— Конечно нет. Мне что, так ему и передать?

— Проклятье! — Вулф повернулся к Фрицу. — Очень хорошо, продолжай. Я считаю, что нужно класть три, но поступай по своему усмотрению. Хотя, если положишь пять, мне даже не придется пробовать маринад. Я все пойму по запаху. Думаю, четыре будет в самый раз. — Вулф кивнул мне, и я направился в кабинет, он — следом за мной.

Обогнув красное кожаное кресло с сидевшей в нем миссис Элтхауз, Вулф выслушал имена присутствующих, которые я назвал. В первом ряду желтых кресел, поставленных в два ряда, сидели Винсент Ярмек, Мэриан Хинкли и Тимоти Куэйл, а во втором — Дэвид Элтхауз и Бернард Фромм. Таким образом, Куэйл оказался достаточно близко от меня, что было не лишено смысла. Вулф сел, обвел глазами присутствующих и произнес:

— Должен предупредить вас, что этот кабинет, возможно, прослушивается агентами ФБР, которые могли установить здесь электронные подслушивающие устройства. Мы с мистером Гудвином считаем подобное маловероятным, хотя и не исключаем такой возможности. Я чувствую себя обязанным…

— С какой стати им это понадобилось? — Адвокат Фромм вел себя почти как на перекрестном допросе в суде.

— Всему свое время, мистер Фромм. Вы наверняка отдавали себе отчет о такой возможности, пусть и отдаленной. Ну а теперь, с вашего позволения, прошу внимания. Я собираюсь кое-что вам сказать. Надеюсь, вы будете подогревать мой интерес лишь в том случае, если он будет совпадать с вашим. Итак, здесь присутствуют отец, мать, невеста и знакомые человека, убитого семь недель назад, причем убийство это до сих пор не раскрыто. Я намерен найти убийцу. Я намерен установить, что Моррис Элтхауз был убит агентом Федерального бюро расследований. Мое намерение…

Двое из присутствующих отреагировали одновременно. Ярмек поинтересовался: «Как?» — а Фромм требовательно спросил: «Зачем?»

— Мое намерение раскрыть убийство обусловлено двумя причинами. Недавно я взялся за работу, в ходе которой мне пришлось навести справки относительно кое-какой деятельности ФБР, на что фэбээровцы незамедлительно отреагировали, попытавшись лишить меня лицензии частного детектива. Возможно, им это удастся, но, как частное лицо, я вправе инициировать расследование в своих частных интересах, и дискредитация их претензии на роль блюстителей законов и справедливости определенно будет в моих интересах. Это первая причина. Причина вторая — мое назревшее недовольство работой отдела расследования убийств Полицейского управления Нью-Йорка. У меня к ним две претензии. Они неоднократно ставили препоны на пути моей законной деятельности. Они также неоднократно угрожали привлечь меня к ответственности за сокрытие улик или препятствование правосудию. Я с удовольствием расквитаюсь с ними и продемонстрирую, что именно они, зная или подозревая о причастности ФБР к этому убийству, препятствовали правосудию. Это также…

— Вы слишком пространно говорите, — не выдержал Фромм. — Нельзя ли ближе к делу?

— Хорошо. Перейдем к выводам. Полиция и окружной прокурор знали, что Моррис Элтхауз собирал материал для статьи о ФБР, но в его квартире никаких материалов обнаружено не было. Мистер Ярмек, насколько мне известно, вы имели отношение к проекту?

Винсент Ярмек больше соответствовал моим представлениям о старшем редакторе, нежели Тимоти Куэйл: покатые пухлые плечи, поджатый маленький рот и выцветшие глаза, прятавшиеся за стеклами очков в массивной черной оправе.

— Имел. — Голос Ярмека сорвался на писк.

— И мистер Элтхауз уже собрал материалы?

— Определенно.

— Он успел вам их передать или они оставались в его распоряжении?

— Я считал, что все материалы у него. Хотя в полиции мне сообщили, что никаких материалов о ФБР