Песня реки - Синтия Томасон

– Не называйте меня так. Это не моя фамилия. Я – Анна Конолли, а моего дядю звали Мик Конолли. Мы просто использовали фамилию Роуз…

– По профессиональным соображениям?

– Что-то вроде того. Спасибо вам, мистер Бришар. Я считаю себя весьма обязанной вам за то, что вы только что сделали.

Филип повесил платье обратно в гардероб, выдвинул стул из-под конторки и поставил его у кровати. Повернул его спинкой от себя и сел верхом, положив руки на верхнюю перекладину.

– Можете начать расплачиваться со мной прямо сейчас, Анна. И расскажите мне точно, что произошло в Кейп-де-Райве этой ночью. Если я укрываю убийцу, мне положено знать все факты.

Было совершенно очевидно, что Филип не позволит ей остаться, если она промолчит. Значит, нужно рассказывать, заключила Анна. Но с другой стороны, почему нужно? Почему не сделать это по иным соображениям?

Соображениям доверия. Разве он только что не доказал, что является в некотором роде союзником, хотя и надоедливым из-за слишком пристального внимания к ее персоне? Анна оперлась на подушки и приступила к повествованию. Филип сидел очень тихо, вникая в каждое сказанное ею слово. Когда она рассказала о том, что произошло на стоянке, его глаза потемнели, а на скулах заиграли желваки.

Анна уже почти закончила свою историю, как откуда-то сверху, прямо над каютой Филипа, забил колокол. Звонкие удары рынды на «Герцогине Орлеанской» повторились еще несколько раз. Во чреве судна что-то зашевелилось, и началась упорная вибрация, продолжавшаяся пару минут. Затем пароход затрясло, и мощные моторы под действием пара в котлах привели в движение поршни и шарниры, а те, в свою очередь, лопасти большого колеса. Детонация оказалась настолько сильной, что ощущалась даже здесь, на третьей палубе. Потом все прекратилось, как раз перед тем как прозвучал троекратный свисток машиниста, и вскоре огромный лайнер пошел в спокойные воды Миссисипи.

– Что, уже? – спросила Анна. – И куда мы поплывем?

– Само собой, до следующей остановки, – сказал Филип. – Кстати, злодеяние покойного Стюарта Уилкса помешало нам отчалить раньше. Сейчас мы отстаем от расписания.

Анна досказала последние подробности, касающиеся рокового падения Уилкса, и выглянула из окошка рядом с кроватью. Вид исчезающего берега рождал противоречивые чувства. С одной стороны, она отдавала себе отчет, что могла быть поймана в городе, где за ней охотилась полиция, и спасение радовало ее. И в то же время горькая мысль, что вместе с Кейп-де-Райвом за кормой остаются последние вехи их жизни с Миком Конолли, разрывала ей сердце.

Оставалось так много мучивших ее вопросов. Где сейчас тело Мика Конолли? Что сделали с фургоном и их пожитками? Что сталось с Ирландкой и… что будет с ней самой? На все это у нее не было ответа.

Но Анна не могла отдаться своим мыслям. Она чувствовала на себе пытливый взгляд Филипа и боялась, что он все же не верит ее рассказу. Хотя он вел себя как ее союзник, для нее по-прежнему оставалось неясно, может ли она по-настоящему доверять ему. Она избегала его взгляда и потому сосредоточилась на своих руках, сложенных на коленях.

– Вы мне верите? – решилась она спросить наконец.

– Да, Анна, верю, – сказал Филип. У нее камень с души свалился. – Я знал Стюарта Уилкса. Мне хорошо известно, что это за фрукт, и я не сомневаюсь, что он мог совершить преступление, в котором вы обвиняете его. Сейчас вопрос в другом. Что будем делать с вами?

– Я не хочу доставлять вам беспокойство, мистер Бришар. Я понимаю, вы и так поступились своими принципами, солгав капитану.

Филип тихонько прыснул, и в его глазах, всего минуту назад тревожных и темных, заплясали смешинки.

– Меня не слишком волнуют принципы, Анна, – сказал он. – Что касается морали, то я уже не единожды нагрешил во время прошлых круизов. Как раз на этой самой реке. Вы, должно быть, заметили, что мне не понадобилось долго убеждать капитана. Он с ходу поверил в мою сказку относительно дамы!

Анне пришлось признать его справедливость. Весь эпизод выглядел так, словно капитан и не ждал иного от Филипа Бришара, человека, чьи глаза определенно смущали ее покой. Она снова выглянула из окошка и стала разглядывать западный берег с ровным рядом деревьев, пока «Герцогиня» медленно дрейфовала вдоль него.

– И все-таки, куда мы направляемся? – спросила Анна, когда в голове у нее наметился некий план.

– Следующая остановка будет в Ганнибале, штат Миссури, – пояснил Филип. – Даже при нашем позднем отплытии мы должны прибыть туда до наступления темноты.

– Тогда это, должно быть, не так далеко от Кейп-де-Райва.

– Да, не так далеко. Но достаточно близко, чтобы вы мне поверили, что правоохранительные органы будут активно разыскивать вас. – Филип пронзил ее недоверчивым взглядом. – Уж не думаете ли вы сбежать с судна?

– Как бы я это сделала? Без одежды, без денег. Как подумаю, просто ужас берет!

Анна подняла на него почти невинные глаза, и он размяк. Можно было надеяться, что она убедила его. Вероятно, он поверил, что она не дойдет до такой глупости, как возвращаться в Кейп-де-Райв, тем более не станет добираться туда собственными силами.

– Отдых – вот что вам нужно, – сказал он и улыбнулся. – И должно быть, вы безумно голодны. Что бы вы сейчас съели? Возможно, я сумею достать для вас супа и хлеба.

– Это было бы очень любезно с вашей стороны. Может быть, еще чая. Но что я действительно хочу, так это горячую ванну!

– Хорошо. Я посмотрю, что я смогу для вас сделать, – пообещал Филип и добавил: – Не знаю, поверит ли шеф-повар, что я вдруг воспылал любовью к чаю. Попробую убедить его, хотя это может вызвать лишние подозрения! – Он прошел к двери, но прежде чем открыть ее, повернулся к Анне. – Держите дверь на задвижке, – предупредил он, – и не открывайте никому, кроме меня.

Анна покорно кивнула и снова устроилась на подушках. В отсутствие Филипа она решила попытаться не думать ни о чем, только сосредоточиться на теплой очищающей ванне, возможно, последней роскоши в ближайшей перспективе.

Вскоре Филип вернулся. Он открыл дверь, но только так, чтобы можно было просунуть голову. Когда Анна выглянула из-под простыни, он одними губами произнес:

– Вылезайте и спрячьтесь.

Она сползла на пол и притаилась за кроватью. Филип в сопровождении стюарда, одетого в сине-белую форму, вошел в каюту. Юноша втащил через дверь деревянную ванну и установил ее в центре комнаты.

– Я сейчас вернусь, мистер Бришар. Принесу ведра с горячей водой.

– Хорошо, Джим. Только не надо заносить сюда. Оставь их за дверью, возле прогулочной дорожки. Я сразу же заберу их.

Молодой человек утвердительно кивнул и удалился. После его ухода Анна встала и подошла к полированной ванне из золотистого дуба, с высокой закругленной спинкой и бронзовым подголовником. На внутренней поверхности ванны имелись поручни из такого же металла, а снаружи корзиночка с выгравированной надписью «Герцогиня Орлеанская». В корзиночке находились флаконы с эфирными маслами и одеколоном, толстая мягкая губка, обернутая цветочной бумагой, и непочатый кусок мыла. На другом конце ванны было перекинуто через борт большое полотенце, суше и мягче желать нельзя! Анна представила, как вскоре она будет шевелить пальцами в теплой воде, и восхищенно выдохнула: