Сто оттенков страсти (СИ) - Майер Кристина

— Точно не знаю, Алмазов сказал через несколько дней.

— Успеем. Ты хочешь, чтобы я стала свидетельницей на вашей свадьбе? — я об этом даже не подумала…

— Да, — согласилась я. Пока подруга не начала вслух перебирать свой гардероб, в поисках платья, которое удостоится чести быть надетым на мою свадьбу, я продолжила: — Ленка, я не знаю, что мне надеть.

— Это не страшно, подбором платья займусь я, — слова подруги меня успокоили, и я готова была ее расцеловать, если бы не следующий вопрос: — На какую сумму я должна рассчитывать?

«Засада!»

— Тысячу восемьсот, — скрепя сердце произнесла я. Именно такая сумма оставалась у меня в кошельке.

— Евро, доллары? Не разгуляться, конечно, но что-нибудь подобрать можно.

— Рубли, Лена. Рубли… — не знала, плакать мне или смеяться.

— Наши, деревянные? — недоуменно звучал голос на том конце, а потом и вовсе наступила тишина.

— Угу.

— Никита́, я многое могу, но феячить пока не научилась. Ладно, если жених такой жмот, мы сами что-нибудь придумаем.

— Он как бы не настоящий жених, — попыталась я заступиться за Алмазова. — Я ему тоже не собираюсь костюм покупать.

— Все равно жмот! — вынесла окончательный вердикт Ленка. — У него любой костюм сними с вешалки и иди в ЗАГС. Все они козлы! И даже Ленька!

— Не заводись! — произнесла строго в трубку, а то сейчас Ленку понесет, не остановишь. Слушать о том, какой Леня гад, сейчас совсем не хотелось.

— Ты права. Жди моего звонка, а я пока поищу тебе платье, — выпалив все это на одном дыхании, она положила трубку.

«Где она собирается его искать?»

Заняться особо было нечем: рисовать не хотелось, идти в детский дом Алмазов мне запретил, в квартире чистота, даже пыль Ленка везде протерла.

Подняв рюкзак, оставшийся в коридоре, направилась в спальню, разобрать вещи. В глаза сразу бросилось отсутствие моего личного дневника. Вытряхнув содержимое на постель, принялась рыться в ворохе одежды, но дневника так и не обнаружила.

Я точно помню, что положила его в рюкзак! Куда он мог деться? В нем почти нет записей, только рисунки. Каждая страница дорога мне как отдельно взятое воспоминание! Лена бы не взяла, что она там не видела. Ленька уходил в чем мать родила… Остается Алмазов!

Хватаю телефон и тут же отбрасываю его в сердцах на постель. Номера Ромы у меня нет! Пока я думаю, ехать в детский дом или дождаться возвращения Алмазова из Москвы, мне звонит Лиза.

«Значит, он уже там!»

— Алло, Катя, это я, — восторженно звучит детский голосок в трубке.

— Лиза, я тебя сразу узнала. Роман Георгиевич рядом с тобой? — стараюсь говорить спокойно, чтобы не расстроить племяшку.

— Да.

— Передай ему, пожалуйста, телефон. Мне надо у него кое-что спросить.

— Хорошо. Катя хочет с вами поговорить, — доносятся до меня слова малышки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Фиалка, я тебя слушаю, — легко, непринужденно звучит его голос.

— Алмазов, ты зачем взял мой дневник?! — уверено обвиняю его.

— Фиалка, чтобы лучше тебя узнать, — ни капли раскаяния не слышно в его голосе. — У будущих супругов не должно быть друг от друга секретов, — еще больше злит он меня.

— Алмазов, мы с тобой никакие не супруги!

— Пока не супруги, — спокойно звучит его голос.

— Нас связывают только неудачно сложившиеся обстоятельства! И я не желаю, чтобы ты меня лучше узнавал!

— Фиалка, ты мешаешь нам с Лизой. Мы тебе попозже наберем, — проигнорировав мой выпад, он взял и сбросил звонок.

И куда девать всю ту злость, что сейчас кипит во мне?

Спрятав волосы под кепку, надела кеды и понеслась на остановку. По дороге вспоминала, закрыла я квартиру или нет. Даже если входная дверь осталась открытой, не страшно, все равно красть там практически нечего, а вот с Алмазовым мы можем разминуться.

Пока я ехала в маршрутке, Лиза позвонила мне еще раз. Поблагодарив за сказки и пообещав отправлять мне фотографии, которые ее научил делать Роман, она отключилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Успела!

Подбегая к воротам детского дома, увидела, как Алмазов уверенной походкой направляется к выходу. Притаившись за колонной, подождала, когда Роман приблизится.

— Дневник, — потянула открытую ладонь прямо перед ним. Надо отдать ему должное, он даже не вздрогнул, хотя моему появлению удивился.

— А если я скажу «нет», ты полетишь со мной в Москву, чтобы не позволить в него заглянуть? — вкрадчиво звучал его голос, Рома приблизился ко мне на шаг, и я отвлеклась. В следующую секунду он стянул с меня кепку и засунул ее в карман пиджака.

— Верни сейчас же!

— Нет! Ты больше не будешь прятать свою красоту! — заявил он жестко, а я от его комплимента, пусть и сделанного в такой форме, чуть не растаяла.

— Дневник верни, а кепку можешь оставить себе. Эту мне не жалко. — Роман приблизился еще на один шаг, я отступила и уперлась спиной в стену кирпичной колонны. Нависнув надо мной, он ничего не говорил, молчала и я. Прикрыв глаза, Алмазов вдохнул полной грудью, а голова отчего-то закружилась у меня.

— Поедешь в аэропорт меня провожать, — Алмазов не спросил, а поставил перед фактом.

— Дневник вернешь? — не отступала я. Смотреть в его глаза становилось опасно, я словно тонула в их темной глубине, поэтому отвела взгляд в сторону.

— Нет. Но ты все равно меня проводишь. Эти губы, — провел он подушечкой большого пальца по нижней губе, — я буду целовать всю дорогу, и мне плевать, что подумает водитель такси. И даже не думай просить меня остановиться! — схватив за руку, Алмазов потащил меня за собой.

Мне отчего-то стало очень жарко. А еще стыдно, ведь я так ярко представила, как это будет.

— Не надо целоваться в такси, — не своим голосом произнесла я какую-то ерунду. Значит, в других местах можно? Алмазов это тоже понял и ухмыльнулся.

— Выбирай место, но учти, времени у нас немного, — посмотрел Алмазов на часы. Непонятно, пошутил он или нет.

— Стой! — уперлась я ногами в асфальт. — Мне кто-то звонит.

— Струсила? — остановился он, но руку мою так и не отпустил. Кинув на него хмурый взгляд, полезла в сумочку за телефоном, который, не переставая, трезвонил.

«Тоже мне умник! Провокатор!»

— Ну, ты чего трубку не берешь? — возмущенно звучал голос Ленки из динамика. — Я нашла тебе платье, — не дав мне ответить, продолжила она с придыханием в голосе.

— Спасибо, Лен, — сухо произнесла я.

— Не слышу радости, Никита́. Платье, конечно, не новое, но вполне приличное, и за прокат с нас возьмут всего лишь полторы тысячи рублей, — «обрадовала» меня подруга.

— Ты шутишь?! — громко возмутилась и подняла взгляд на Алмазова, который пристально смотрел на меня. — Не вздумай его брать, я не согласна, и причину ты знаешь! — при Романе озвучивать свои материальные проблемы не хотелось, поэтому пришлось говорить завуалированно, ведь руку он мою так и не отпустил.

— Никита́, пусть это будет моим подарком тебе на свадьбу.

— Какой подарок, Лен? Свадьба липовая! — не выдержав, громко произнесла я. Нашлась мне миллионерша!

— Давай, кричи громче! — выхватив у меня из свободной руки телефон, Алмазов сбросил звонок.

Сначала я огляделась, будто тут поблизости могли затаиться представители органов опеки и попечительства, а потом подняла на него недовольный взгляд.

— Выключай свою принципиальность, — произнес жестко Роман, отпуская мою руку, а я поняла, что он не на шутку завелся. — Тебе обязательно тащиться на регистрацию брака в старом платье, лишь бы доказать свою независимость?!

— Тебя не учили, что подслушивать некрасиво? — с горящими от стыда щеками, возмущенно выговорила я, но Алмазова это нисколько не смутило. — Я не могу позволить себе бессмысленные траты, тем более ради фикции, — помня его предупреждение, последнее предложение я произнесла чуть слышно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})



— Фиалка, что тебе мешает взять у меня деньги? — сведя вместе брови, Алмазов холодно смотрел на меня. Между нами будто вновь выросла невидимая стена.