Начало начал - Ребекка Уинтерз

— Спокойной ночи, Никос.

Она положила трубку. Услышав голос Никоса, она совершенно забыла, что Мария находится в ее комнате. И почему это она вдруг вспомнила про Карла? Она вообразила, как оскорбился Никос. А ведь она уже начала скучать по своей жесткой неудобной койке в старом доме, что стояла прямо напротив его постели. Видя ее настроение, понимающая Мария не стала задерживаться. Попрощавшись, она ушла, и через несколько минут явилась горничная, которая принесла ночную сорочку и прелестный халатик.

Трейси легла в постель и стала рассеянно просматривать SMS — сообщения на своем мобильном. Среди них было одно от Карла, который в самых мрачных выражениях известил ее, что он был вынужден расстаться с его любовью последних восьми лет, что не спас даже развод с формальной супругой. Трейси мысленно посочувствовала бедняге, но ее мысли были всецело заняты Никосом. Ее загадочным и величественным Никосом, с которым никто не мог сравниться. Она не понимала, как его родственники могут так строго судить о его поступках, когда для нее он по-прежнему оставался богоподобным существом, в чем она даже не стыдилась признаться вслух.

Трейси решила, что должна связаться с Карлом, который сейчас, наверное, сильно страдает и нуждается в ее дружеской поддержке.

— Трейси, ты даже не представляешь, как мне нужно с тобой поговорить, — услышала она его голос в трубке.

— Прости, Карл, что не позвонила тебе раньше. Но, веришь ли, не было никакой возможности. Что у тебя стряслось? Неужели все настолько безнадежно, как ты об этом пишешь?

— Постой, Трейси. Где ты сейчас?

— Да это не важно. Рассказывай, что там у тебя.

— Ерунда. Просто моя жизнь кончена. Трейси, приезжай немедленно. Мне нужна твоя помощь. Я сейчас в Монтрё.

— Ты там надолго?

— Пока не утоплюсь в Женевском озере.

— Даже не шути так! Ты меня пугаешь, Карл. Ты сможешь подождать меня два-три дня? Карл, прости, мне звонят по другой линии. Подожди несколько минут.

Она не могла не ответить. На экране телефона она узнала номер Никоса.

— Перезвони мне сразу, как поговоришь, Трейси. Обещаешь?

— Обещаю, Карл.

— Я жду...

Она перевела дыхание и ответила:

— Никос?

— Трейси, прости меня, если я чем-то тебя обидел, — без всяких вступлений повинился Никос.

— Никос, ты меня не обидел. Тебе не за что просить прощения.

— Как ты себя чувствуешь? Скажи мне правду.

— Я в порядке, я тебе уже говорила. Не беспокойся за меня.

— Я только что вернулся в дом с поля и нашел у дверей посылку на твое имя.

— Интересно, что бы это могло быть. Ведь никто не знает, что я жила в том доме. Ты можешь ее открыть, Никос?

Трейси разбирало сильнейшее любопытство, и вместе с тем она испытывала неосознанный страх.

— Как я могу ее открыть, Трейси, если она адресована тебе?

— Никос, у меня нет от тебя никаких секретов. Сделай одолжение, открой посылку. Мне хочется узнать, что там и от кого.

Она услышала смех в телефонной трубке.

— Не томи, Никос!

— Это от Ари. Он прислал тебе ковбойскую шляпу и открытку. Судя по штампу, он сделал это вчера, еще не зная, что твоя фермерская карьера закончилась.

— Шутишь? Что он там пишет? — полюбопытствовала Трейси.

Ей очень понравился этот молодой человек. Он так напоминал ей Никоса.

Никос принялся читать открытку:

— «Этот подарок защитит прекрасную головку юной и такой очаровательной американской леди, чьи глаза, подобные бездонным южным морям, смогут, не щурясь, взирать из-под широких полей этой шляпы на живописные просторы моей любимой страны. Не пообедать ли нам завтра вместе, красавица? С любовью, твой преданный Ари...» — Прочитав послание, Никос залился безудержным смехом

— Очень мило и талантливо написано, — робко заметила Трейси, которую несколько задел хохот Никоса.

— Мой племянник! — гордо заметил Никос. Хотя про себя признал, что Ари опережал его самого в умении ухаживать за женщинами.

— Если бы мне было лет на пять меньше, я бы с удовольствием пообедала с ним, — дерзко отозвалась Трейси.

— Рад это слышать. Но вот его разница в возрасте, похоже, совсем не заботит. А ведь семь лет — многовато. Он, должно быть, не догадывается, насколько ты искушеннее его.

Безжалостная откровенность Никоса глубоко ранила Трейси. У нее было желание оборвать этот, ставший таким оскорбительным, телефонный разговор. Но она сдержалась и произнесла:

— Я думаю, Ари все отлично понимает. Но он достаточно благороден и великодушен, чтобы ценить человека за то доброе, что в нем есть, и не замечать дурного. И поэтому он мне так понравился. Никос, тебе не следует беспокоиться за своего племянника, я не буду его ничем смущать. Завтра утром, когда мы встретимся за завтраком, если ты не забудешь о своем намерении, мы обсудим наши дальнейшие отношения. Если ты слагаешь с себя наставнические обязанности, то я бы предпочла покинуть Грецию. У меня появились неотложные дела. Желаю тебе хорошо выспаться, Никос, — холодно проговорила Трейси и положила трубку.

Трейси не сразу перезвонила Карлу. Она обдумывала свой разговор с человеком, которого прежде считала совершенством. То ли благодаря субъективному мнению его родственников, то ли из-за его промахов в обращении с ней Трейси постепенно меняла свое отношение к Никосу. Но ей было больно, и боль эта была тем сильна, что день ото дня она все больше привязывалась к нему.

— Карл, ну что там у тебя? — усталым и несколько безразличным тоном обратилась Трейси к бывшему мужу.

— Когда ты сможешь приехать, Трейси?

— Постараюсь на днях. Возможно, даже завтра.

— Трейси, я действительно могу на тебя рассчитывать?

— Даже не сомневайся, Карл.

— Вот и хорошо. Потому что ты даже представить не можешь, в каком я сейчас состоянии.

— Карл, ложись спать. Завтра утром ты проснешься и будешь смеяться над своими нынешними переживаниями.

— Тебе легко говорить, ледышка.

— Уже нет.

— Влюбилась? — вспыхнул Карл.

— Не телефонный разговор, — пресекла его любопытство Трейси. — Спокойной ночи.

— Ну, я буду ждать тебя, — взбодрившись, попрощался с ней Карл.

Став женой Карла фон Акселя, Трейси ни на секунду не пожалела о своем решении. Переехав к нему в Европу, она поселилась в большом радушном доме, завязала теплые отношения со всей его многочисленной родней. Но в тот период юношеского эгоизма она не могла по-настоящему оценить всего, о чем позже пожалела. Впрочем, отношения с Карлом складывались прекрасно. Будучи верными друзьями, они старались не влезать без надобности в личную жизнь друг друга. Именно с Карлом она училась тем доверительным отношениям, которые были немыслимы в доме ее деда, несмотря на все старания ее матери.