Пруд двух лун - Кейт Форсит

До берега оставалось лишь несколько ярдов, а волки уже почти догнали его, когда раздался оглушительный треск проломившегося льда. Дико заржав, кобыла ухнула в ледяную черноту. На миг искатель оказался под водой, потом его голова вынырнула на поверхность и он ухватился за стремя. Кобыла отчаянно пыталась выбраться на лед, но он затягивал ее обратно, выбираясь сам. Потом он побежал, ибо замок уже маячил впереди, а волки добрались до трещины во льду. Он был совершенно уверен, что они набросятся на его кобылу, которая все еще отчаянно пыталась выбраться из ледяной воды. К его ужасу, они перескочили через ее голову и погнались за ним под ликующий вой черной волчицы.

Реншо несся, как никогда, пригибаемый к земле тяжестью своей промокшей одежды, которая уже начала обледеневать, становясь жесткой. Впереди уже виднелся подвесной мост, к счастью опущенный, и Реншо тяжело побежал по дороге, пытаясь кричать. Его шею опалило горячее дыхание, а потом невыносимая тяжесть придавила его к земле, и его накрыла волна жгучей боли.

Энгус Мак-Рурах, Прионнса Рураха и Шантана, склонился над стаканом с виски, вытянув ноги перед огнем, когда внизу послышался какой-то непонятный шум. Он поднял каштановую голову, но не сдвинулся с места. Вскоре пришел управляющий, почтительно поклонившийся ему.

— Там внизу искатель, милорд, — сказал он.

Энгус мгновенно напрягся.

— Здесь, в замке?

— Да, милорд. На него напали волки, и он едва спасся.

Очень жаль, горько подумал Энгус. Поднявшись на ноги, он поплотнее закутался в свой плед и пошел за управляющим вниз по длинной лестнице, по которой гуляли сквозняки, в нижний зал. Там ждали его слуга Дональд и несколько стражников с моста. Перебивая друг друга, они пытались объяснить ему, что произошло, и строили предположения всю дорогу по внутренним дворикам, садам и через заснеженный двор к сторожке. На одном из топчанов лежал искатель, из раны на голове которого сочилась кровь. Его малиновая туника была изорвана на спине, и Энгус увидел, что его жестоко искусали. Он услышал волчий вой и, подойдя к узкому окошку, выглянул наружу. Уже совершенно стемнело, но он разглядел огромную стаю волков, бродящих по мосту. Они нюхали окровавленный снег и рычали, чувствуя запах раненого искателя.

Одна из них, огромная волчица с черным вздыбленным загривком, спокойно сидела в самом центре моста, не сводя со сторожки желтых глаз. Энгус отчетливо видел ее в дымном свете факелов. Казалось, что она смотрит прямо на него.

Он знал эту волчицу. Она была вожаком стаи, охотившейся в краях вокруг замка Рурах, и он часто видел ее, когда выезжал в лес. Она выходила из кустов, садилась там, откуда могла наблюдать за ним, и смотрела на него своими странными желтыми глазами. Связь клана Мак-Рурахов с волками была давней, на их гербе был изображен черный волк, стоящий на задних лапах, и хранителями многих членов семьи Энгуса были волки.

Поэтому, несмотря на то, что стая, обитавшая у замка Рурах, за последние несколько лет совсем обнаглела, Энгус никому не позволял обижать их. Похоже, его покровительство не осталось незамеченным, ибо, хотя волки постоянно и нападали на группы солдат и купеческие караваны, ни одного человека, носящего герб Мак-Рурахов, они ни разу не тронули:

— И что нам делать с искателем, милорд? — спросил слуга. — Вышвырнуть обратно волкам? Мы не сообразили, что это искатель, до тех пор, пока не отогнали их и не внесли его сюда.

Энгус боролся с искушением. Он не испытывал особой любви к Оулу, равно как и его люди. Вполне можно было бы сказать, что искатель погиб, пытаясь добраться до них. Он нахмурился и вытащил из крепко сжатой руки искателя свиток с гербовой печатью. Он был подписан рукой самой Банри, и Энгус со страхом подумал о том, что дорого бы дал за то, чтобы не читать того, что скрывалось под этой печатью.

К сожалению, он был совершенно уверен в том, что у Банри были свои методы приглядывать за теми, кого она считала неблагонадежными. Несколько раз она узнавала о таких вещах, которых не должна была знать. Например, об опорном пункте повстанцев, разместившемся в Башне Пытливых пять лет назад. Энгус был счастлив позволить мятежникам занимать кучу сгоревших обломков при условии, что они не будут чересчур много охотиться в его лесах. Он не видел, кому они могут повредить здесь, так далеко от людей.

Банри думала по-другому. Она послала в земли Энгуса солдат и похитила его маленькую дочку, поступив умно и по-хитрому. Девочку захватили, когда она играла у ручья, пока женщины стирали белье. Все мужчины в это время были на охоте и услышали о произволе только когда вернулись, шесть дней спустя.

— Она будет заложницей, — холодно сказал командующий искатель, — поскольку Прионнса Энгус Мак-Рурах не сумел искоренить мятежников и ведьм, как предписывает указ Ри. Если вы не отведете гвардию Банри к их убежищу, вашу дочь убьют.

Энгус очень любил свою дочку, которой было всего шесть лет. Несмотря на ненависть к Красным Стражам, которые после Дня Предательства стали жестокими и высокомерными, Энгус согласился отвести их к Башне. Ему страстно хотелось попытаться предупредить повстанцев, но он очень боялся навлечь беду на свою дочь. Всех мятежников уничтожили, а Энгусу было велено найти тех, кому удалось бежать. Он неохотно, но от этого не менее хорошо справился и с этой задачей, гадая, кто же рассказал Банри о том, что он может найти что угодно, если знает что искать. Ибо не было никаких сомнении в том, что она знала это. Формулировка поручений была составлена таким образом, чтобы дать ему понять, что ему не следует пытаться водить ее за нос, оправдываясь тем, что они ускользнули от него. Он позволил бежать лишь одной ведьме, ученице его сестры Табитас, и то лишь потому, что знал Сейшеллу Вызывающую Ветер долгие годы. В юности она не дала им с сестрой утонуть, когда они втроем катались на лодке в озере у замка Рурах и неожиданно попали в сильную грозу. Сейшелла укротила неистовый ветер, так что лодка оказалась в безопасности, а гроза ушла в другую сторону. В память этого дня он позволил Сейшелле скрыться, поставив, когда его допрашивали, защиту на свои мысли, как его учили в Башне.

С холодным и тяжелым сердцем Энгус сказал;

— Нет, позаботьтесь о нем, и когда он будет в состоянии, перенесите в замок и поместите в третью лучшую комнату. Я поговорю с ним, когда он придет в себя.

— Вы уверены, милорд? — вполголоса спросил Дональд. — Мы в два счета от него избавимся, если скажете. Можно сделать это рано утром, когда все будут спать.

Энгус покачал головой.

— Слишком опасно, старый друг. Пусть живет. Я приму все, чему суждено произойти.