Должник - Сергей Зверев

Он погладил себе подбородок. Вспомнил посещение своей квартиры, подумал об увальне, однако…

– Как они могли узнать о твоей мастерской?

– Они уже были здесь, – ответила Лера. – Раньше.

– Что?

– А то. Пятеро человек. Эти двое были среди тех пятерых.

– Почему ты мне сразу о том не сказала? – он стал мрачен, как могильный камень; неизвестно, что еще скрыла от него эта легкомысленная девчонка.

– А нужно ли было? – с сомнением спросила она.

– По тому, что произошло сейчас, – было просто необходимо.

– Если бы знать наперед.

– Когда они в первый раз объявились у тебя?

– В тот день, когда я нашла тебя, истекающим кровью.

Она не впервые видела кровь. И знала ее запах. Но сейчас все было по-другому.

Человек лежал не на операционном столе, не в стерильных условиях, и над ним не «колдовали» люди в белых халатах. Человек лежал на грязном полу возле рабочего стола, среди мусора и в бензиновой вони.

Лере стало нехорошо. Она не ожидала увидеть в своей мастерской такую картину. Девушка находилась в состоянии прострации и не услышала звука шагов у себя за спиной. И лишь когда кто-то легонько тронул ее за плечо, она пришла в себя и резко повернула голову.

Возле нее стоял бритоголовый парень и лениво жевал спичку. Позади этого субъекта стояли еще двое. А у самого входа в мастерскую – другие.

– Ты? – сказал парень, не выплевывая спичку.

– Я… – она не знала их; и не знала, что нужно говорить; она догадалась, что эти пятеро как-то связаны с тем, кого она обнаружила у себя в автомастерской.

– Ну? – парень, видно, изрядным словарным запасом похвастать не мог.

– Это моя мастерская, – укрепившись духом, выдала она и тут же обмякла, словно вложила во фразу последние силы.

– Ага, – обрадовался бритоголовый. – И че?

Эти «вопросы» выбили ее из колеи. Совсем можно было с ума сойти.

– Я не понимаю, – призналась она.

– Ты че – тупая? – решил прояснить ситуацию он. – Или дурку решила валять?

Она поморщилась. И решила вообще ничего не говорить – валять дурку.

У бритоголового было каменное лицо:

– Я хочу знать, что здесь произошло. Сечешь?

Она кивнула, как бы говоря, что теперь уже, кажется, начала просекать.

– Ну и лады. Так че тут случилось?

– Не знаю. Я только приехала.

– Ну, – бритоголовый был недоволен ответом. – Я ж по твоей роже вижу, что это не так.

– Все так, – протестующе вскинула она руки. – Я приехала и увидела мертвого человека.

И она кивнула в глубь помещения, где у стола в крови лежало тело мужчины.

– Ага, – ухмыльнулся парень. – А говоришь, не знаешь.

Он отстранил девушку и решительно двинулся к рабочему столу.

У неподвижно распростертого тела он остановился, задумчиво окинул его взглядом:

– И кто его?

Вопрос был адресован девушке.

– Откуда я знаю? – нервы у нее не выдерживали, руки тряслись. – Я приехала – он здесь лежал. Можете проверить. Мотор моей машины еще теплый.

– И кроме этого, – бритоголовый кивнул на тело, – больше никого не видела?

– Никого, – твердо заявила она.

– Беня, ко мне… Вы двое обшарьте мастерскую. Вы – машину этой крали и… прилегающую к мастерской территорию.

Приятели бритоголового двинулись в разные стороны согласно распределенным ролям – кто остался в мастерской, а кто вышел наружу.

– Ты тоже – ко мне, – отдававший команды кивнул Лере. – И давай рассказывай.

– Что рассказывать-то? – уже несколько успокоилась она.

– Все. Только поподробней. Когда ты приехала? Точное время. И точно, что видела.

Протестовать она не стала. А потому повторила то, что уже говорила. Она полагала, что до бритоголового туго доходит, и поэтому он заставляет ее все повторять.

Бритоголовый только посверкивал глазищами и жевал свою спичку. Когда она замолчала, он посмотрел на одного из своих дружков и велел:

– Ну-ка, проверь его.

– Шо? – Беня насупился.

– Я говорю – проверь, мертв ли этот… на самом деле.

– А шо я – врач?

– А я? – бритоголовый грозно свел брови. – Тебе че говорят, дурик? Ты делай.

– Если хотите, я посмотрю, – неожиданно нашла в себе смелость встрять в этот изящный разговор Лера. – Я медсестра. Вернее, работала раньше ею.

– А че, – обрадовался Беня. – Пусть посмотрит.

– Заткнись, – рявкнул бритоголовый. – Ты не врешь?

– А зачем? Вам?

– Вроде, незачем. А так – хер его знает.

– Если не хотите… – она пожала плечами.

Парень достал спичку изо рта, поковырял ею в зубах, оценивающе глянул на девушку и лишь после этого дал «добро»:

– Ну давай. Зыркни.

Она нагнулась над телом и стала прощупывать пульс сначала на руке, а затем на шее. Причем делала это явно профессионально. Потом она, слегка раздвинув веки, посмотрела зрачки.

Пульс прощупывался, хотя и слабо. Лежавший в луже крови человек был еще жив.

– Он мертв, – убежденно сказала она. – Можете сами убедиться.

Бритоголовый сунул спичку в рот и отвернулся. А Беня тут же радостно заявил:

– Да и так видно. Вон две дырищи, да и кровищи тут.

– Заткнись, дурик, – властно рыкнул бритый и обратился к Лере. – Сколько он тут уже лежит?

– Я не эксперт, – глянула на человека в крови Лера. – Но полчаса – точно. А может, и больше… Вот он, – она кивнула на Беню, – он точно подметил. Крови много.

Бритоголовый почесал себе затылок. Он собирался с мыслями, пытаясь найти правильное решение.

Лера боялась одного: чтобы раненый человек не вздумал пошевелиться. То, что кто-то из присутствующих мог ее проверить, она не боялась. Они не были медиками – так что не нащупают и обычный пульс, не то что слабый.

Лежащий на полу человек ее не подвел.

Бритоголовый не успел прийти к какому-либо решению. Вернулись остальные и сказали, что ничего существенного не обнаружили, мотор машины девицы, как та и говорила, горячий, а значит, словам ее вполне можно верить.

– А вы думали, что это я его… – Лера прямо возмутилась.

Бритоголовый ухмыльнулся.

– Вот насчет этого мы как раз и не думали, – уверенно сказал он; и Лере не было понятно, откуда у него такая уверенность.

А парень присел возле раненого и не без брезгливости ощупал карманы его одежды. Эту процедуру он не хотел никому доверять.

Лера знала, что ничего существенного он найти не мог. До этого она уже успела вытащить у незнакомого ей человека пистолет и паспорт и сунуть их себе в объемный карман комбинезона. Вот это она успела. И теперь ей оставалось молить Бога, чтобы ее не стали обыскивать.

Ей повезло. Бритоголовый спешил. Он поднялся, выплюнул наконец спичку, вытащил из кармана рубашки сотовый телефон и стал набивать номер.

– Это я, – бросил он в трубку. – Мы на месте. Ага… Все так и есть. Ага… Это он. Точняк. Мертв… Две дырки. Натурально… Не-а. Этого нет. Больше никого… Точняк. Все обыскали…

После этого он стал слушать, что ему говорят, и с его уст слетали лишь «ага» да «ага».

Завершив разговор, он спрятал трубку, посмотрел на свои часы, а затем на ребят.

– Время, – он махнул рукой. – Сваливаем отседа.

Четверка ринулась на выход. Он двинулся следом, а затем у дверей остановился и оглянулся.

Она стояла, боясь сдвинуться с места и все еще не веря, что ей не причинят вреда.

Когда бритоголовый оглянулся, она подумала, что рано радовалась. Это еще не все.

Парень оглядел ее с головы до ног:

– У тебя хорошая мордашка. Ага.

Она поежилась.

– Ты вот что… – он зевнул, выдержал паузу, а затем закончил: – Нас здесь не было. Вообще не было. Сечешь?

Она с поспешностью кивнула:

– Я поняла. Вас здесь не было.

– Молодец.

– А…

– А, ну да, – понял ее по-своему бритоголовый, вытащил из кармана брюк стодолларовую банкноту и небрежно положил ее на стоящее рядом вверх дном ведро. – Ты это… Закопай его где-нибудь. И все. А это тебе за труды. Как могильщику… – и он засмеялся, но глаза у него оставались холодными. – Конечно, надежнее было бы и тебя закопать. Но мы спешим. Ага. Да и стоит ли? Ты, я вижу, понятливая. Сделаешь, как мы сказали, и забудешь. Кроме одного… Мы иногда возвращаемся.

– Я должен был знать об этом раньше, – сказал он, выслушав ее рассказ.

– Что-то изменилось бы? – она устало смотрела на него.

Он не знал. Точного ответа на этот вопрос у него не было.

– Может быть.

– Ну, тогда извини.

Он хотел ее понять.

– Ты нашла меня истекающим кровью, затем к тебе явились пятеро отчаянных мужиков, и ты выдала им меня за труп. А затем вытащила меня с того света. Хорошо сознавая, какому подвергаешься риску. И тем не менее… Ты рискнула. Я не могу понять – зачем?