Запретные чувства - Анита Мур

Пусть потом, при экспертизе, меня вычислят как соучастника — плевать.

Убийца не должен уйти от правосудия.

Глава 13

Как именно происходит отсечение сознания от тела при реабилитации, я знала во всех интимных ужасающих подробностях.

Мать постаралась. Даже в центр сводила, чтобы я пронаблюдала за процессом. И на всю жизнь запомнила пустое лицо ребенка чуть старше меня, которого подвергли этой омерзительной, но необходимой для социализации процедуре. Настоящая кукла без желаний, потребностей и самоосознания.

Рванувшись вперед, стремительно, чтобы не передумать и не попасться, я окутала даром заигравшегося во всемогущество менталиста и заточила его в непроницаемое стекло заклинания.

Для того чтобы удержать его положенные пятнадцать секунд, кажется, ушли все силы, в том числе жизненные. Меддер бился, яростно рыча и пытаясь вырваться из ловушки, но я держала крепко.

За всех девушек, что лишились жизни по прихоти одного напортачившего эльфа.

За всех тех, кого подвергли этой страшной процедуре только потому, что они иные и не вписываются в стандартные критерии.

За свою рассыпающуюся на глазах психику.

Я удержала.

Разум Меддера затих.

При отрыве от тела магия быстро угасает. За те самые десять-пятнадцать секунд. Дальше он уже не опасен, можно спокойно отделить базовые когнитивные функции от излишеств вроде стремлений и увлечений.

Процесс необратим. Даже если после мага попытаются вернуть, он не станет прежним. Каналы, связывающие магию и разум, нарушены. Он останется на Изнанке, возможно, сохранит личность, но Высшим менталистом уже не будет никогда.

Пожалуй, достойная месть.

Я недооценила кровожадность драконов.

В мести за своих они неудержимы.

Почуяв, что защита мага дала слабину, Орвел набросился на него с неистовой яростью. Я едва успела увернуться, как все было кончено.

Что ж.

Тоже вариант.

Перед тем как вернуться в тело, я скопировала впечатления от битвы, всю собранную информацию и воспоминания самого Меддера и оставила их на месте его гибели. Дежурные полицейские менталисты разберутся.

Конечно, лучше было бы лично дать показания, позволить просканировать свою память специалистам, но подобной роскоши я позволить себе не могу.

Мне пора умереть.

Открыв глаза, первым делом я увидела напряженное лицо моего дракона. Он лежал подо мной, устроив меня на своей груди, прерывисто вздымавшейся от его бурного дыхания. Мерное движение убаюкивало и успокаивало, даря иллюзорное ощущение безопасности.

— Его больше нет! — выдохнула я. — Это был Меддер, и его больше нет.

— Вот и хорошо. — Валенс успокаивающе гладил меня по спине кончиками пальцев, мерно и ненавязчиво, от плеч к ягодицам и снова, сверху вниз. — Ты умница. Я тобой горжусь.

— Он делал это ради племянника. По крайней мере, так это обосновал. — Я передернулась от омерзения. — Но мне кажется, ему это и самому нравилось. В некоей извращенной, бесчувственной манере.

— Ни одно нормальное разумное существо не сделает ничего подобного, — заверил меня дракон. — Эльфы убили в себе не только эмоции. Они убили в себе любовь. А без любви, на одном разуме, недолго и с ума сойти.

— Что с ними обоими и произошло, — вздохнула я, невольно думая обо всей расе в целом.

Не совершили ли мы ошибку, убрав и запретив себе эмоции? Учитывая, что двести лет назад эльфы находились на грани безумия, иного выхода на тот момент не было. Но возможно за эти годы удалось что-то придумать, чтобы смягчить эффект?

Виски неожиданно обожгло болью. Кто-то с Изнанки пытался взломать мой щит.

Мое время истекло.

Я потянулась и бережно поцеловала Валенса, старательно игнорируя ментальные атаки. Но он все равно почуял неладное.

— Что с тобой? — оторвавшись от моих губ, встревоженно спросил он.

— Пора, — лаконично отозвалась я и грустно улыбнулась, вбирая напоследок каждую деталь облика любимого мужчины. Его мощные плечи, внимательные глаза и удивительно нежные для жесткого правителя и собственника губы.

— Ты обязана позвать меня, помнишь? — строго заявил дракон, стискивая меня крепче, так что стало сложновато дышать. — Связь истинности!

— Да, конечно.

Я уже с трудом соображала, что говорю. Атаки усилились, нападающих было как минимум трое, но щиты еще чудом держались.

Я набрала побольше воздуха в легкие и перерезала связь с Изнанкой.

Наверное, примерно так себя ощущаешь, перерезая собственное горло.

Меня окружила полнейшая пустота. Никого и ничего. Разум заметался, судорожно пытаясь восстановить жизненно важное соединение, но я не позволила, быстро прижигая обрубок заклинанием.

Боль усилилась многократно. Я забилась в судорогах, и если бы не удерживающие меня руки Валенса, скатилась бы на пол. Тьма наползала, лишая света и воздуха, грудь свело спазмом — я не могла сделать и вздоха.

Как тот неизвестный продержался месяц?

Я слабая. Похоже, умру прямо здесь и сейчас.

— Борись! Ну же! — рявкнул над ухом знакомый голос.

Угасающее сознание подсказывало, что его нужно игнорировать, я скользнула глубже и провалилась во тьму.

В смерти, оказывается, нет ничего страшного. Просто перестаешь чувствовать что бы то ни было. Почти как при жизни. Если бы могла, я рассмеялась бы от иронии происходящего. Эльфам не стоит бояться ухода на тот свет — они и так не живут толком. Лишь существуют. Ограниченные, зажатые оболочки, не способные ни любить, ни радоваться.

Где-то рядом зажегся яркий, ослепительно-горячий огонек.

Это и есть тот свет, на который мне нужно лететь?

Я несмело развернулась в его сторону.

— Не смей меня оставлять! — оглушительно раскатилось в пустоте эхо. — Ты моя!

Огонь затопил меня, выжигая и в то же время восстанавливая. Безжалостно обрубленная связь зарубцевалась, и на ее месте возникла тоненькая золотистая ниточка, привязавшая меня к сияющему огню. Ниточка росла и крепла, постепенно превращаясь в самый настоящий канат.

Я ахнула и открыла глаза.

И завизжала что было сил.

Прямо надо мной нависла здоровенная скалящаяся морда с распахнутой, полной острейших зубов пастью.

— Ну и зачем так бурно реагировать? — поинтересовалась Раймонда откуда-то со стороны.

Заткнувшись, как получив в рот кляп, я огляделась. Целительница сидела на крыльце, не обращая внимания на развороченную будто направленным взрывом стену дома, и умиленно смотрела в мою сторону. Но не на меня.

— Ты погляди, сработало! — рядом с целительницей появился Орвел.

Совершенно обнаженный.

Никого кроме меня это, похоже, не смутило.

Хотя нет…

Громогласный рык заставил золотого поморщиться, выудить откуда-то тряпку, судя по расцветке бывшую ранее занавеской, и замотаться на манер тоги.

— Да не нужна мне твоя пара, соблазнять ее еще! — буркнул он недовольно, но я чувствовала что на самом деле он не злится.

Внутри Орвела в кои-то веки не плескались ярость и боль. Осуществив месть, он немного успокоился. Иллюзий я не питала — ему