С тобой мое сердце (Врата рая) - Барбара Ауэр

Ему до смерти надоело быть объектом доморощенного психоанализа Дженис. Ее взгляд выражал плохо скрытое презрение. Она пошла было обратно в дом, но остановилась, повернулась к Райли лицом и выпалила:

— Ты не можешь управлять чувствами другого человека! — Ее слова хлестали, как плетка. — Ты вообще за них не в ответе! И тебе бы лучше усвоить эту истину поскорее, пока из-за своей глупости ты не упустил Кортни Грант.

— Думаешь, меня это волнует?

Нисколько, сказал себе Райли, но понимал, что обманывает себя, что это лишь очередная попытка уйти от признания очевидного.

Дженис криво улыбнулась, покачала головой и с удовлетворением врача, получившего подтверждение диагноза, сказала:

— Ты все отрицаешь. Если бы тебе было все равно, этот спор вообще не происходил бы.

Недовольный собой и раздраженный проницательностью Дженис, Райли отвел глаза. Он не хотел встречаться взглядом с Дженис, чтобы она не поняла, что попала в точку. Он не желал признавать себе и не желал давать понять другим, что Кортни, с ее большими выразительными глазами, дерзким ртом и телом, достойным поклонения, сумела пробить брешь в панцире, в который он заковал свое сердце. А это означало только одно: то, чего Райли боялся, уже произошло, Кортни стала ему небезразлична, она стала значить для него больше, чем он готов был признать.

В дверь выглянул мальчуган, племянник Клары.

— Дядя Райли, вас к телефону.

Райли удивился. Кто мог звонить ему в дом невесты брата?

— Спасибо, дружище, я поговорю из кухни, а ты, пожалуйста, повесь трубку в гостиной, или где там у вас телефон.

Мальчик ушел, Дженис тоже тактично удалилась.

— Райли Трелани слушает.

— Райли? — Облегчение, явственно прозвучавшее в приятном голосе Кортни, мгновенно пробудило в Райли инстинкт защитника.

— Кортни? Что случилось? Как ты меня нашла?

— Я позвонила тебе домой, там никто не ответил, тогда я позвонила в участок, и мне дали этот номер, — быстро протараторила Кортни. — Ничего страшного не случилось, просто я потерялась. Вернее не совсем потерялась, я села не на тот автобус и оказалась в не очень хорошем районе…

По спине Райли пробежал холодок тревоги, споры с Дженис мгновенно вылетели у него из головы.

— Ты где?

— Сейчас посмотрю на табличку. Я на Силвер-стрит. — Кортни помолчала и виновато добавила: — Извини, что я тебя побеспокоила, но я не знаю, как быть. Я не могу вернуться обратно, тот автобус, на котором я приехала, был последним, обратных до утра не будет.

— На Силвер-стрит, говоришь?

Райли отлично знал район, в котором оказалась Кортни. После захода солнца там всегда многолюдно, но это не то место, где приличной женщине стоит гулять в одиночестве по вечерам. Райли мысленно прикинул разделяющее их расстояние и ситуацию на дорогах.

— Я выезжаю прямо сейчас, буду минут через тридцать.

Кортни снова вздохнула с облегчением.

— Спасибо.

— Где конкретно ты стоишь?

— Я буду ждать тебя у входа в театр. Ни за что больше не буду болтаться у дороги.

— Болтаться у дороги? — недоуменно переспросил Райли, хмурясь.

— Ну да, я рассчитывала поймать такси, но не удалось, зато ко мне пристал какой-то лысый толстяк, он почему-то решил, что я ловлю не такси, а клиента, — хихикнув, пояснила Кортни.

Несмотря на тревогу за Кортни, Райли хмыкнул в ответ.

— Считай, что я уже выехал.

Кортни еще раз поблагодарила его и повесила трубку.

7

Кортни, прислонившись к резной деревянной колонне возле входа в театр, с интересом наблюдала, как по мере сгущения сумерек улица преображается. Разномастная смесь уличных артистов пыталась разными способами выманить деньги у туристов. Местное население было представлено широко — начиная дешевыми проститутками и заканчивая патрульными полицейскими. Здесь в самом буквальном смысле соседствовали блеск и нищета.

Звонить Райли, особенно после того, как она громогласно заявила, что не нуждается в его помощи, Кортни было неловко. Но в какой-то мере в ее нынешнем положении был виноват именно Райли: если бы она была повнимательнее, а не грезила наяву о нем, то не села бы не в тот автобус и не заблудилась бы.

Утром Кортни вышла из дома, прихватив с собой детективный роман, бутылку воды и на всякий случай — легкий свитер. Она собиралась провести весь день с бабушкой. А теперь у нее болели ноги в новых босоножках, а голубая блузка и джинсовый комбинезон свободного покроя липли к вспотевшему телу. Тот факт, что ночью она спала всего несколько часов, не улучшал ни ее настроения, ни ее самочувствия. Кортни ругала себя за неудачный выбор одежды и обуви и кляла Райли за то, что не выспалась ночью.

При обычных обстоятельствах Кортни быстро засыпала и крепко спала до утра, но прошлой ночью, стоило ей закрыть глаза, как воображение мгновенно начинало рисовать сцены с участием Райли, после которых заснуть было совершенно невозможно. Вернее, не воображение, а память, мысленно уточнила Кортни. Сцены, всплывавшие перед ее глазами, не были вымышленными, она непрестанно вспоминала поцелуй, от которого кружилась голова и земля уходила из-под ног, поцелуй, суливший райское блаженство. Кортни и сейчас отчетливо помнила, как руки Райли скользили по ее телу, заряжая его сексуальной энергией, когда он привлек ее к себе так близко, что между ними не осталось ни полдюйма, только слои одежды, от которой Кортни бы быстро и с радостью избавилась… если бы Райли первым не образумился.

Ни один из мужчин, с которыми Кортни прежде встречалась, не вызывал у нее ощущений хотя бы вполовину таких острых, как Райли. И это притом, что дело у них не зашло дальше поцелуев! Даже сейчас, при воспоминании о том, что Райли вытворял своими губами и языком, Кортни, несмотря на жару, покрывалась гусиной кожей. Прошлый опыт неудачных романов не мешал Кортни ясно осознавать, что она уже пала добровольной жертвой чувственных чар Райли. Да и как не пасть, когда он целовал ее так, словно она была для него единственной женщиной на свете?

В то же время Кортни не настолько потеряла разум, чтобы не понимать, что Райли не место в ее жизни, особенно сейчас. У нее было более чем достаточно проблем, ей предстояло принять несколько очень серьезных решений, и связаться в этой ситуации с мужчиной означало бы осложнить свою жизнь еще сильнее. Тем более с мужчиной, записная книжка которого распухла от женских имен и телефонов.

Она не собиралась падать к его ногам, как спелая груша. Но она все-таки упала к его ногам — в буквальном смысле, и это вовсе не дает ей оснований надеяться, что она станет последним завоеванием Райли.