Любовные секреты - Монетт Камингз

— Мисс Дрейк!

Она обернулась, и он, рассмеявшись, произнес:

— Моя дорогая девочка, вы знаете, что забыли взять свои деньги?

Неужели он в самом деле сказал «деньги», удивился Джонатан. Но тот действительно сказал именно это, потому что когда она вернулась к экипажу, мужчина еще дальше высунулся из окна и вложил ей в руку нечто весьма похожее на пачку денег, свернутых в рулончик.

— Вы правы, сэр! — Миранда тоже засмеялась, запихивая деньги в сумочку. — Мне так понравилось ваше общество, что я ушла бы без них, если б вы меня не окликнули.

— Очень мило с вашей стороны сказать такое пожилому человеку. Но вы и сами очень милы, моя дорогая. — Он похлопал ее по протянутой к нему руке.

Джонатан стиснул зубы. Этот тип совершенно справедливо назвал себя пожилым человеком: по возрасту он годился ей в отцы. Почему это мисс Дрейк разъезжает по Лондону в таком дешевом экипаже с подобным человеком без сопровождения компаньонки или одной из своих кузин? Не похоже, что это человек ей родственник или близкий друг, в противном случае почему он не проявил достаточно вежливости, чтобы проводить ее до дома? Никто, имеющий право прийти к ней в дом, не позволил бы ей покинуть экипаж там, откуда она могла бы незаметно проскользнуть внутрь. Зачем бы им так скрываться? Единственный разумный ответ на это, который пришел ему в голову, был весьма непригляден.

— Когда же я увижу вас снова? — говорил тот тип, делая знак нетерпеливому вознице подождать, пока он не получит ответа.

— Сразу же, как только мне удастся благополучно от всех ускользнуть, — сказала ему Миранда и повернулась, направляясь к дому. Экипаж тронулся в противоположную сторону; ни его пассажир, ни молодая леди не заметили человека, который был свидетелем их прощания.

Джонатан стоял, уставившись вслед Миранде, пока какая-то женщина с тяжелой корзиной не велела ему пронзительным голосом «отойти с дороги». Он нехотя посторонился, все еще занятый своими мыслями. Что-то тут неладно, подумал он. Ни одна из знакомых ему порядочных молодых леди не будет кататься с кем-то, кого не хочет показать своим родственникам.

А ведь мисс Миранда Дрейк именно это и делала, тайно встречалась с мужчиной. С немолодым человеком, явно не годившимся на роль поклонника. Но разве она не сказала, что встретится с ним снова, когда ей «удастся благополучно от всех ускользнуть»? Да к тому же еще и взяла у него деньги.

Ведь Джонатан с первого же взгляда на нее говорил себе, что нельзя доверять ни одной женщине, которая так красива, как эта кузина милой Люси. На какое-то время, пока она была рядом, он отогнал было от себя эти мысли. Она завладела его чувствами, и он начал было думать, что она самое прелестное существо на свете. В ее присутствии он забывал даже о своем желании вернуться в армию. Находиться рядом с ней было гораздо важнее — это было единственное, что вообще имело для него значение.

Теперь он знал, что не ошибался в ней с самого начала. Она оказалась еще одной Констанцией — или даже хуже, потому что Констанция, по крайней мере, соблюдала приличия в своих liaisone. Она никогда бы не опустилась до того, чтобы встречаться с мужчинами на углу улиц, как обычная проститутка.

Уж не тем бодрым шагом, каким он шел до того, как увидел прощание Миранды с этим типом, и подсознательно щадя раненую ногу, Джонатан направился к боксерскому салону Джексона для джентльменов. Хороший матч с одним из щеголей, которые частенько посещали это заведение, — вот что поможет ему отвлечься от того, чему он стал свидетелем.

Его план отвлечь таким образом свои мысли потерпел полный провал. С каждым разом, как он вновь прокручивал в мозгу сцену прощания, этот тип казался ему все более старым. Теперь он уже вполне мог бы сойти за деда Миранды — вот только дедушки обычно не говорят своим внучкам, что те очень милы, похлопывая их по руке. А если даже и делают это, то уж, конечно, не платят им за услуги на уличном перекрестке.

Его мысли резко вернулись к тому, что делал он сам в данный момент, когда его противник ловко провел кулак через его ослабевшую защиту и нанес ему удар в челюсть, от которого он отшатнулся, опершись всей тяжестью на раненую ногу с такой силой, что у него перехватило дыхание, и он в поисках опоры приник к противнику.

— На сегодня достаточно, — скомандовал Джексон, наблюдавший за всем ходом схватки и недоумевавший, чем же занята голова капитана. Отчего один из его лучших учеников действует со столь необычной для него рассеянностью? — По крайней мере, для вас, капитан Мюррей. Думаю, лучше всего отложить ваши спарринг-встречи до того дня, когда вы будете в состоянии отдать все внимание тому, что вы делаете. Я не хотел бы, чтобы стали говорить, будто один из героев Буссакской кампании был убит у меня в зале.

— Пожалуй, вы правы, — согласился Джонатан и захромал в раздевалку; его раненая нога сильно болела от столь резкой внезапной нагрузки. Ясно, что сегодня для него неподходящий день, чтобы обмениваться ударами с кем-нибудь, кто знает, как работать кулаками — и головой. Вот уж на ком он бы с удовольствием проверил силу своих кулаков, так это на том старике из экипажа. Но даже если б он и знал, где найти этого типа, вряд ли можно наказывать человека за то, что он воспользовался услугами, предлагаемыми столь открыто. Вот кого действительно следовало бы поколотить — эту девицу, но и такого он тоже не мог себе позволить. Независимо от повода джентльмен не ударит женщину — женщину любого сорта. А он ведь, напомнил себе капитан, ей абсолютно никто, так что у него нет совершенно никакого права возражать против ее поведения.

Или есть?

Глава седьмая

Он спрашивал себя, не мог ли он неправильно истолковать сцену, которую наблюдал сегодня. Какая еще причина могла быть у Миранды Дрейк для подобного поведения? Это было — или, по крайней мере, так казалось, — поведением обычной потаскушки. Как еще можно это назвать; разве он не видел, как ей заплатил тот мужчина, с которым она каталась? Неужели родственница Чарльза и Люси в самом деле могла позволить себе столь непристойное поведение?

— Конечно, — пробормотал он, — то, что она приходится кузиной Люси, вовсе не означает, что она как-то похожа на нее в своих поступках. И вообще, эта семья ее почти не знает. Правда, Люси встала на ее защиту, когда я сказал, что ей не следует здесь оставаться, но Люси не способна ни в ком увидеть ничего дурного. Она думает, что у всех столь же чистые мысли, как у нее. Пусть у нее никогда не будет причин стать иной.

Говоря себе, что самым мудрым для него было бы держаться от нее подальше, пока он не решит, виновна эта особа или нет, он тем не менее обнаружил, что находится у дверей дома на Королевской улице. Теперь его обязанность по отношению к своим друзьям узнать все об этой незнакомке, чтобы защитить их от нее, если его подозрения окажутся правдой.