Грехи прошлого - Estrella Rose
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Давай присаживайся за стол.
Ракель подходит к столу, присаживается за него и быстро окидывает взглядом окружающую ее обстановку. Кухня сама по себе довольно небольшая, но очень светлая, поскольку в дневное время сюда попадает большое количество света благодаря широкому окну, что едва прикрыто прозрачной тюлью. Здесь есть вместительный холодильник, несколько кухонных ящиков, что висят на стене или же расположены на полу, дорогостоящая белоснежная плита, стиральная машинка и небольшой столик, рассчитанный на четверых человек, за которым сейчас сидит девушка. На полу постелен светло-коричневый ламинат, а на потолке висят несколько галогеновых лампочек, что освещают это место в вечернее время.
— Ты с чем будешь кофе? — интересуется Фредерик.
— Да просто съем немного ванильного печенья, — задумчиво отвечает Ракель. — Ты же знаешь, что я не могу много есть с утра.
— Хорошо.
Спустя несколько секунд Фредерик находит в одном из кухонных ящиков пачку печенья, быстро раскрывает ее и выкладывает все ее содержимое на белоснежную тарелку, которую ставит на стол перед Ракель вместе с ее чашкой кофе.
— Спасибо большое, — скромно улыбается Ракель.
— Слушай, мне кажется, или ты вдруг стала какая-то грустная? — слегка хмурится Фредерик, присев за столик вместе со своей чашкой кофе, и повнимательнее присмотревшись к Ракель, пока та с грустью во взгляде о чем-то призадумывается. — С тобой все хорошо?
— Да, все в порядке.
— А чего ты тогда такая грустная?
— Ничего особенного. — Ракель выпивает немного кофе из своей чашки и откусывает кусочек печенья. — Просто мои ненавистники опять понаписали мне кучу гадостей на мою электронную почту.
— Ненавистники? — уточняет Фредерик.
— Знаю, ты скажешь, что не стоит обращать на них внимание, но порой это очень тяжело.
— Неужели ты читаешь все, что они пишут?
— Нет. Я прочитала только лишь одно письмо, которое мне написали вчера.
— Зачем, Ракель? — Фредерик выпивает немного кофе из своей чашки. — Зачем портить себе настроение из-за тех, кого не стоит даже одной твоей слезинки?
— Просто они напоминают мне о тех временах, когда меня унижали и оскорбляли в школе.
— Внученька…
— Прошло уже очень много лет, но я до сих пор не могу забыть то, что произошло. Прошлое до сих пор преследует меня и не оставляет в покое.
— Я все понимаю, солнышко, но ты зря себя мучаешь. Тебе просто не повезло оказаться среди таких жестоких людей.
— Однако они разрушили мою самооценку. — Ракель выпивает немного кофе из своей чашки. — Из-за них я начала считать себя бездарной, уродливой и бесполезной. Мне до сих пор трудно окончательно поверить в свою красоту.
— Но ты знаешь, что это не так. Ты у меня очень красивая и талантливая девочка, которого многого добилась своими силами.
— Но видно, этого недостаточно, чтобы доказать, что они ошибались.
— Ракель, зачем тебе кому-то что-то доказывать? Думаешь, что твои ненавистники рано или поздно это оценят и начнут любить тебя? Не будут! Если кто-то сильно ненавидел тебя раньше, то он будет испытывать к тебе не самые приятные чувства и потом. Вряд ли кто-то сможет резко полюбить тебя и начать заваливать комплиментами.
— Я знаю…
— И запомни, не бывает идеальных людей. Не бывает тех, кого любят все без исключения. Не любят даже самых добрых и порядочных. Не любят даже святых ангелов, которые несут людям только добро и позитив. Это нормально. Невозможно нравиться абсолютно всем.
— Знаю…
— Не надо пытаться завоевать любовь всех и каждого. Ты никогда этого не добьешься. Только зря время потратишь.
— Но я хочу доказать, что хоть чего-то стою.
— Кому?
— Всем.
— А смысл, Ракель? Смысл? — Фредерик выпивает немного кофе из своей чашки. — Какой будет толк? Зачем тебе все это надо?
— Я хочу перестать знать, что есть кто-то, кто не любит меня, — неуверенно признается Ракель и съедает немного печенья.
— Я еще раз тебе говорю, этого никогда не будет. Никогда, слышишь. Ты можешь работать как проклятая, не жалеть себя и всем время всем угождать. Но поверь, никто этого не оценит. Никто из твоих ненавистников не начнет возносить тебя до небес.
— Да, дедушка, ты прав…
— Запомни, самое главное в жизни — быть любимой твоими близкими. Твоей семьей. Твоими самыми лучшими друзьями. Ты должна прислушиваться только к их мнению. А на других должна наплевать. Пусть они говорят тебе все что угодно, но ты должна двигаться дальше, не оборачиваясь на их зов.
— Я стараюсь, но у меня не получается.
— Плохо стараешься, раз до сих пор помнишь о том, что тебе говорили твои одноклассники. И как будто хочешь доказать им, что они ошибались.
— Не знаю… Наверное…
— Господи… Прошло уже столько лет с тех пор, но ты до сих пор все помнишь. Хотя другие уже наверняка забыли про тебя и сейчас живут своей интересной и насыщенной жизнью.
— Я не могу это сделать, понимаешь.
— Не надо быть эдакой перфекционисткой и стараться делать все просто идеально. Совершать ошибки — нормально и совсем не стыдно. К тому же, иногда человека тоже нужно немножко покритиковать. Не для того, чтобы оскорбить его и отбить охоту заниматься своим делом. А для того, чтобы помочу ему стать лучше. Ведь критика существует не только для того, чтобы кого-то обидеть или унизить, но еще и для того, чтобы помочь ему исправить свои недочеты и сделать какую-то работу намного лучше.
— Ты прав…
— Так что, солнце мое, просто занимайся своим делом и никого не слушай. Пусть тебе говорят и пишут все что угодно. Самое главное — ты любима и будешь любима своей семьей и своими близкими друзьями.
— Это и спасает меня в трудные ситуации, — бросает легкую улыбку Ракель.
— Не позволяй ненавистникам испортить тебе настроение своими оскорблениями. А лучше вообще не читай их. Удаляй все письма. Игнорируй все плохое. Сосредоточься только на хорошем. На том, что дает тебе веру в себя.
— Я стараюсь, дедушка Фредерик.
— И вообще, мне казалось, что ты уже научилась с этим бороться. Ведь за столько лет тебя столько раз критиковали и оскорбляли, а ты все равно продолжала делать то, что делаешь. Однако иногда от этого не остается и следа.
— Увы, я не могу оставаться каменной.
— Значит, ты только убеждаешь себя в том, что научилась. Значит, тебе еще очень далеко до этого.
— Наверное…
В воздухе на несколько секунд воцаряется пауза, во время которой Фредерик и Ракель попивают свой кофе и охотно едят печенье, которое лежит на тарелке перед ними.
— Ладно, дорогая, перестань мучить себя, — мягко говорит Фредерик, погладив Ракель по руке, пока она с грустью во
