Добыча волка (СИ) - Осборн Линда

— Может быть, ты ее спрятала от нас? — в страхе я распахнула глаза шире, потому что в голосе ведьмы отчетливо прозвучали стальные нотки, предупреждающие, что за этим вопросом не может последовать ничего хорошего.

Почти перед моим носом остановились женские ноги, обутые в остроносые туфли. И вдруг каким-то невероятным образом практически сверху бухнулись кроссовки Евы. Оборотница заплясала на цыпочках. Раздались хрипы и странное бульканье.

— Псс-с-с-стт…

Я снова затаила дыхание, поняв, что происходит – ведьма схватила девушку за горло.

Иисусе…

— Ты обманула нас! — ведьма тянула оборотницу все выше и выше, и ножки девушки отплясывали страшный смертельный танец едва касаясь носочками кроссовок пола. Она хрипела и пыталась вырваться, но куда там! Ведьма явно была сильна не только физически.

— Она, наверное, хотела устроить для нас ловушку! — буквально зарычала вторая, оказавшись рядом. Ее черные туфли, все в горчичной дорожной пыли, казались отвратительными, как и то, что она сделала дальше.

— Как ты смела нас обмануть? — завизжала она, и мне показалось, что ведьма запустила руку в волосы Евы, чтобы наклонить ее ниже, причиняя сильную боль.

— Пус-с-с-ст… — Ева все еще пыталась бороться, а мое сердце трепыхалось, как у загнанного зайца. Слезы набухали в глазах, я совершенно не представляла, что делать. Протянула руку вперед, будто бы пытаясь пробудить в себе магию и поджечь ноги двух злых ведьм, но волшебство даже не думало строиться по венам, ничего не происходило…

— Ты нас обманула, шавка! — громко воскликнула главная ведьма. После ее резких слов в тишине комнаты раздался треск. Еще и еще. Боже…

Через секунду передо мной на пол грохнулось безвольное тело Евы…

— Уходим!

— Надо убираться отсюда, пока не вернулся охотник.

Ведьмы одна за другой вышли из комнаты.

Я в ужасе уставилась на Еву.

Она лежала прямо передо мной в неестественной позе, тонкая рука закинута на лоб, большие карие глаза выпучены в смертельном ужасе, а из горла лилась тугой струей бордовая, густая кровь…

Прижимая ладонь ко рту, я беззвучно заплакала, горько, страшно.

И вдруг тело Евы дернулось.

Она сморгнула.

Наши глаза встретились.

Мои – напуганные, неверящие.

И ее – злые, больные, но при этом жестокие.

Тонкая рука бабочкой вспорхнула со лба и рухнула на пол. С усилием оборотница выпростала ладонь вперед, в моем направлении, и застонала.

— Тут! Она…ведьма…тут!

Нет, нет!

Только не это!

Но Ева продолжала булькать своим страшным голосом, прерываемым кашлем от наливающейся крови:

— Ведьма…тут!

Я зажала ладонями уши, только бы не слышать эти предательские слова, выдающие мое местонахождение страшным, жутким ведьмам, которые пришли по мою душу…

— Сю…сюда! Она здесь!..

-16-

Джеймс припарковал машину у огромного дома. Он знал, что как только камеры на дорогах засекут его на дорогах города, оборотни из стаи с нетерпением будут ждать его появления в доме альфы.

Думал только об одном: только бы альфа не отправил по его следам оборотней, чтобы они схватили Бьянку. Избежать разговора с главой самой многочисленной стаи волков было невозможно.

Он медленно прошел в дом, проигнорировав нескольких волков, которые склонили перед ним свои мохнатые головы, после темного коридора повернул к кабинету. Тот встретил его прохладой и полутьмой. Альфа был слишком стар, не выбирался из дома и руководил вопросами стаи из своего огромного кабинета, заставленного старинной мебелью, пыльными книгами, поглядывая на залитый солнцем луг через тяжелые плотные портьеры. Джеймс подумал: как давно альфа не перевоплощался? Вряд ли его волку по нраву сидеть в темной комнате сутками напролет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я знал, что у тебя хватит ума не идти против нашего закона, — пророкотал отец. Он поднялся с кресла и встал напротив окна. — Но ты не привез сюда ведьму.

— Ей тут не место.

Отец хмыкнул.

— Ты очень сильно ошибаешься. Пойдем, я покажу тебе кое-что…

Он нажал на кнопку на столе и шкаф с книгами за спиной Джеймса отъехал в сторону. Оборотень не выказал удивления, однако затаил дыхание – за столько лет он и не догадывался, что тут есть скрытый ход. Но это объясняло, отчего отец так много времени проводил тут.

Узкий короткий коридор – и глазам Джеймса открылось невероятное. Огромный зал, состоящий, казалось, из одного только стекла и света. Хирургический кабинет самой лучшей клиники только позавидовал бы оснащению этой тайной стороне жизни отца.

Джеймс, помедлив, шагнул вперед.

Огромный стол с компьютерным оборудованием, на котором помимо проводов лежали  шприцы, пинцеты, резаки. При этом все – чистое, такое белое, что резало глаз.

— Да, стараюсь следить за состоянием операционной, — хмуро послышался голос отца из-за спины.

— Что это значит? — Джеймс медленным шагом обследовал странное место. Здесь почти ничем не пахло, только лекарствами, травами и очень сильно – обеззараживающими препаратами.

Слыша только свои шаги, он дошел до конца комнаты и затаил дыхание. Там, под прозрачным куполом лежали двое: мужчина и женщина, связанные между собой трубками, по которым текла мутноватая жидкость. Они лежали без сознания, но, несомненно были еще живы. На теле мужчины уже начала проступать щетина, та, которая появляется у оборотней в самом начале преображения.

— Значит, это правда… — Джеймс зажмурился – смотреть на оборотня и ведьму казалось неправильным, страшным. Он даже представил себе на мгновение, как сражался этот мужчина прежде чем оказаться тут, под стеклом, как выпускал когти, как рычал и отбивался, но тщетно. — Ты ставишь опыты над волками…

— Значит, слухи в стае все же ходят на этот счет, — хохотнул старик позади Джеймса.

Оборотень повел плечом. Он вдруг посмотрел в лицо молоденькой ведьмы, и ему захотелось зажмуриться. У нее были искусаны губы. Руки и тело покрыты синяками, и не поймешь, то ли это от капельниц, то ли от чего-то еще. В мире Джеймса она была черно-белой, но он вдруг представил на секунду, как бы чувствовал себя, если бы эта несчастная молодая женщина распространяла вокруг себя цвет. Влекуще – алый, невинно-розовый, зовущий зеленый…Черт, если бы на этом самом месте находилась Бьянка, он бы не медля разнес этот процедурный кабинет в одно мгновение, не оставив после себя и щепотки стекла.

Волк внутри Джеймса зарычал. Кожу в районе плеч стали покалывать щетинки – ярость разрасталась в нем медленно, едва только понимание ужаса поступало в мозг. Когти выдвинулись из лунок, а клыки поранили губы, не успевшие подстроиться под превращение.

Не известно, что взбесило Джеймса больше – то, что он понял, для чего отцу нужна была Бьянка, или то, что тот решил использовать волков как расходный материал.

— И давно…давно ты этим занимаешься?

Голос оборотня переливался угрожающими нотками, он прищурился, чтобы удержать зверя внутри себя, стараясь выровнять дыхание. Мужчина не спешил поворачиваться к отцу передом, чтобы не показать угрожающе выдвинутые клыки.

— Ну-ну, мой мальчик, — отец так и стоял за спиной Джеймса, и говорил расслабленно и тихо, будто понимая, что навредить альфе никто не сможет. — Это жизнь. Это прогресс. Мы же не можем вечно зависеть от ведьм. Нам нужно найти способ для естественного воспроизводства.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Держу пари, что эти люди, – он кивнул в сторону стеклянного гроба, — согласия на опыты не давали.

— И не они одни. За столько лет…кладбище вышло внушительным. Но…

— И как? Есть результаты? — Джеймс с трудом сдерживался, чтобы не обернуться волком и не начать крошить в месиво все, что видит. Видеть медленную смерть собрата, представлять, что на его месте точно так же лежали еще десятки тел, было мучительно. Волк царапал когтями душу, бился в грудную клетку, выгрызая себе выход, но человек в Джеймсе был сильнее – не даром он был самым лучшим охотником в стае. Ненадолго прищурив глаза, он попытался выровнять дыхание, но перед внутренним взором встала Бьянка – бледная, испуганная, но такая влекущая, что хотелось завыть. Если бы Джеймс сегодня привез ее сюда…