Лев в долине - Элизабет Питерс

Мы с Эмерсоном сбежали вниз и опустились рядом с ней на колени. Вблизи выяснилось, что наше с ней сходство исчерпывается покроем одежды и цветом волос. Даже мертвенная бледность незнакомки не могла скрыть разницы в возрасте: эта особа была возмутительно молода. При падении ее очки в золотой оправе съехали в сторону. В иной ситуации я бы решила, что она сдвинула их специально, дабы продемонстрировать неимоверно длинные и шелковистые ресницы. Правда, какого цвета глаза, я определить не смогла – веки незнакомки были опущены.

– Это уже слишком, – недовольно пробурчал Эмерсон. – Ты знаешь, Амелия, что на свете не найдется второго такого терпеливого и великодушного человека, как твой покладистый муж. Я готов денно и нощно протягивать руку помощи страждущим, но если они повадятся таскаться к нам табунами, то мое терпение иссякнет. Надеюсь, она хотя бы жива?

– Кажется, это обморок. Будь так добр, приподними ей ноги.

Эмерсон просунул загорелую лапищу под стройные лодыжки девушки и резким движением задрал ей ноги так, что они образовали прямой угол с туловищем. Я исправила эту погрешность и побрызгала ей на лицо водой из фляжки.

– Не шевелится, – констатировал Эмерсон. Его голос дрожал – признак чувствительной натуры, о которой мало кому, кроме меня, известно. – Ты уверена, что она?..

– Абсолютно. У нее ровный пульс. Можешь опустить ноги. Только не бросай. Нежнее!

Эмерсон успокоился и снова принялся бурчать:

– Питри перегибает палку. Его людей косят болезни, а ему хоть бы хны! Наверняка специально все подстроил. Чтобы они бегали к нам и путались под ногами. При следующей встрече непременно скажу ему пару ласковых слов.

– Думаешь, это одна из помощниц мистера Питри?

– Кто же еще? Квибелл ведь сказал, что их девицы больны. Этой бедняжке, видать, надоело гнуть спину на маньяка Питри. И правильно! Только почему она никак не очнется?

– Она уже приходит в себя.

Вообще-то я подозревала, что сознание вернулось к девушке несколько минут назад. Непонятно, зачем ей понадобилось притворяться.

– Наконец-то! – Эмерсон склонился над незнакомкой, едва не смахнув носом ее очки.

Я отстранила его, смочила лицо девушки и поправила очки, подивившись, зачем она их носит: стекла были простые, все равно что оконные.

– Разумеется, мы с радостью окажем помощь бедняжке, – сказала я, наблюдая, как дрожат ее ресницы и шевелятся губы. Выглядело это вполне естественно: видимо, у девушки был опыт любительских театральных постановок. – Но, надеюсь, она не захочет с нами остаться. Профессор Питри решит, что мы намеренно переманили его ассистентку.

– Что мне до Питри с его дурацкими выкрутасами?! Что бы я ни сделал, он все равно обольет меня помоями. Пускай сама решает. Но лишняя пара рук нам пригодится. Да и тебе не помешает еще одна женщина в экспедиции.

Последнее замечание до того противоречило истине, что я невольно фыркнула.

– Я не из тех особ, что не могут обойтись без себе подобных. У меня и так хватает дел!

– В том то и дело, что не хватает, Амелия! Тебе все время хочется чем-то занять свой активный ум. Вот ты и вмешиваешься в полицейские расследования, высасываешь из пальца невообразимые версии о каком-то Гении... в общем, о разных преступных заговорах. Если рядом появится молодая ученица, которую можно было бы посвящать в азы археологии, у тебя не останется времени гоняться за преступниками. Никогда не видел такого долгого обморока! Может, надавать ей пощечин?

Намек был тотчас понят. Девушка уже познакомилась с медвежьей хваткой Эмерсона и, наверное, представила себя со свернутой челюстью. Ее глаза как по команде открылись.

– Где я? – Голос звучал на редкость неубедительно.

– Там, где собирались быть, – проворчал мой супруг. – У мистера и миссис Эмерсон, мисс...

Мне было интересно, что она скажет. Ответ прозвучал почти без задержки, – во всяком случае, для Эмерсона, не подозревавшего о ее притворстве.

– Маршалл. Энид Маршалл.

Эмерсон присел на камень и улыбнулся. Для посторонних женщин у него припасена специальная улыбочка. Век бы ее не видеть!

– Что ж, мисс Маршалл, поздравляю с мудрым решением удрать от Питри. Ученый он неплохой – я знавал и похуже, но его образ жизни не годится для нормальных людей. Правда, тащиться сюда пешком из самой Саккары – это уже не мудрость, а опрометчивость, тем более в вашем состоянии.

– В моем состоянии?.. – переспросила девушка.

– Ничего, – не унимался мой простодушный муж, – миссис Эмерсон от души напоит вас рвотным корнем и прочими приятными снадобьями, и вам мигом полегчает. Давайте я отнесу вас в дом...

– Нет-нет, спасибо, я дойду сама.

Опираясь на мою руку, Энид – раз уж она выбрала себе это имя – встала с земли. Вид у нее был растерянный, и немудрено: Эмерсон уже навесил на нашу гостью ярлык и так уверенно обрисовал ее мотивы, что девушка вполне могла задуматься, а кто же она такая на самом деле.

Но у меня сомнений на этот счет, разумеется, не было. Эмерсон ни о чем не догадывался, потому что загорелся желанием насолить ни в чем не повинному мистеру Питри. Да и вообще мой ненаглядный, как и всякий мужчина, становится сущим дурнем, едва только увидит юбку с оборками и губки бантиком. Темные глаза девушки, прежде смешливые, теперь смотрели испуганно, тонкое личико было слишком изнуренным и бледным. Но меня не обманешь: я сразу узнала пропавшую англичанку, мисс Дебенхэм.

Глава пятая

I

Энтузиазм Эмерсона увял, как только он понял, что появление новой ассистентки кладет конец его планам провести романтическую ночь в углублении в скале.

– И речи быть не может, Эмерсон! – отмела я все его доводы. – Что бы мисс Маршалл ни решила завтра, этой ночью мы должны быть рядом с ней. Нельзя же оставить ее в доме вдвоем с молодым мужчиной! Ты знаешь, как я презираю условности, но есть же пределы бесстыдству!

– Гм! – сказал Эмерсон. – Но ведь там будет Рамсес...

– И мы, можешь не сомневаться. Но не расстраивайся, завтра я прямо с утра сделаю так, что нам больше не придется ночевать на крыше. – Не знаю, кому больше предназначалось это обещание – мужу или ловкой притворщице.

– Гм! – сказал Эмерсон более жизнерадостно, чем в первый раз.

Девушка смолчала. Она брела меж нами, опустив голову, но решительным и твердым шагом. Похвальная сообразительность: при всей неопределенности своего положения молодая особа набрала в рот воды и ничего не сказала в опровержение диких измышлений Эмерсона.

Мой муж – натура порывистая. Вспышки длятся у него недолго, после чего он начинает воспринимать действительность в радужном свете. Вот и сейчас он заявил:

– Честное слово, Пибоди, я очень рад! Если нам не подойдет Немо, замена под рукой. Мисс Маршалл наверняка не будет возражать, если мы попросим ее помочь нам с Рамсесом. Удивительно, как удачно все складывается!

– И я удивляюсь, Эмерсон, – поддакнула я, высчитывая, когда смогу улизнуть в Каир за палатками. Заодно можно будет узнать, как продвигается расследование убийства Каленищеффа. Я так или иначе собиралась этим заняться, но теперь заручилась хорошим оправданием. – Просто чудеса, – добавила я негромко.

II

К дому мы подошли уже в темноте. Работники спрятались в свою хижину. Несмотря на все наше влияние, ни один из них не остался бы по доброй воле под открытым небом с наступлением ночи. Ведь любому египтянину известно, что ночь принадлежит демонам.

Наш сын в одиночестве коротал время в гостиной. Его неизменную хвостатую спутницу я в расчет не принимаю: Рамсес, к своему великому сожалению, не мог разглагольствовать перед Бастет, поскольку кошка его болтовню оставляла без внимания. Рамсес что-то писал за столом, но мы его спугнули. Отодвинув листок, он встал, не проявив никакого удивления.

– Где мистер Немо? – спросила я.

– Только что был здесь. Наверное, ушел к себе. – Рамсес сделал шаг вперед и протянул руку. – Кажется, мы еще не имели удовольствия встречаться? Позвольте представиться: Уолтер Пибоди Эмерсон.

– Более известный как Рамсес, – подсказал Эмерсон. – А это мисс Маршалл, сынок, видный археолог. Отнесись к ней с уважением.

– "Видный" археолог – это чересчур, профессор, – поспешно откликнулась девушка. – Скорее, начинающий... Значит, это ваш сын? Какой забавный!

Рамсес скривил губы, недовольный эпитетом, но, поймав мой взгляд, оставил недовольство при себе. Зато у «мисс Маршалл» его следующие слова должны были вызвать даже не недовольство, а попросту панику.

– Ваше ученое звание мне неизвестно, мисс. Позвольте полюбопытствовать, выпускницей какого учебного заведения вы являетесь?

– Лучше разожги огонь, Рамсес, – вмешалась я. – Уверена, мисс Маршалл не откажется от чая. Пока будет закипать вода, я покажу ей ее комнату.