Шопинг в воздушном замке - Дарья Донцова

– Плюшка! – ахнула я. – Тебе, похоже, совсем плохо.

Собачка замерла, я подбежала к ней и взяла на руки. Плюшка взвизгнула, из ее глаз потекли слезы. Прижав к себе измученного песика, я влезла в автомобиль и первым делом расстегнула ошейник, слишком широкий для крохотного двортерьера. Швырнув полоску кожи под заднее сиденье, я устроила Плюшку на переднем пассажирском и забормотала, включив зажигание и трогаясь с места:

– Сейчас, Плюшечка, мы доедем до магазина «Марквет»... Там работают очень добрые люди, за прилавком отдела лекарств стоит ветеринарный врач, тебе непременно помогут, потерпи... Куплю тебе самые вкусные консервы, паштет или соте из куриных грудок, наши мопсы обожают эти лакомства...

Я говорила не умолкая, пытаясь утешить Плюшку, и вдруг в какой-то момент ощутила, как на мои колени легло что-то почти невесомое. На дороге отвлекаться опасно, но я все равно посмотрела вниз и увидела собачку на своих коленях. Так мы и приехали в «Марквет», где ветеринар пришел в ужас и стал обрабатывать ухо многострадальной Плюшки. В самый разгар неприятной процедуры ожил мой мобильный.

– Мы уже освободились, – сообщил Исидор.

Я глянула на часы. Восемь вечера, самый пик на дороге.

– Пожалуйста, не нервничайте, я непременно приеду, но, боюсь, через какое-то время.

– Нет нужды спешить, – остановил меня математик, – мы спускаемся в метро.

– Ой! Не надо!

– Почему? Отличный вид транспорта, – возразил Исидор. – Мотя, конечно, слепой филин, но я в отличие от молодящегося крота в хороших очках. Скоро будем дома, в подземке пока пробок нет.

Я подхватила Плюшку, пакеты с покупками и помчалась к машине. Очень надеюсь, что успею прибыть в квартиру Ринга раньше хозяина. Как бы Исидор не стал возмущаться: ну что за домработница такая – взяла и пропала на весь божий день!

Видно, капли и уколы помогли унять боль в ухе, потому что Плюшка явно повеселела. Она вновь залезла ко мне на колени, но не заснула, а всю дорогу до дома профессора с интересом смотрела в окно.

Припарковав свою малолитражку, я побежала к подъезду и внезапно остановилась. В пяти метрах от входа в дом чернел «Мерседес», номерной знак «0 830 ЕС», а на стекле красовалась наклейка «Мой зад стоит денег». Это же та самая машина, к которой подходил неопрятный мужик, желавший во что бы то ни стало увидеть в клинике Пелагею! В салоне автомобиля никого не было. В полном изумлении я потрогала рукой крышку багажника. Дело за малым – узнать, кому принадлежит иномарка. Ну да это очень просто!

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что двор абсолютно пуст, я дернула ручку двери водителя. Незамедлительно раздался протяжный вой, перешедшей в противный писк, затем снова заголосила сирена. Я шмыгнула за угол дома и стала ждать. Долго нервничать не пришлось – не прошло и нескольких минут, как к «Мерседесу» подбежал мужчина в джинсах и ярко-красной рубашке. Он щелкнул брелоком, потом повернулся... Я разинула рот. Павел Брыкин! Жених Веры Путинковой, бывший зять Исидора, а ныне его названый сын! Какое отношение он имеет к Пелагее Андреевне? Почему сам побоялся спросить о здоровье Суворовой и подослал какого-то пьянчужку?

Брыкин ушел. Я опомнилась, сунула несопротивляющуюся Плюшку в сумку и поспешила в дом.

Весь вечер я хлопотала по хозяйству. Едва я очутилась в прихожей, как Вера закричала.

– Лика, где вы пропадали?

– Отвозила Исидора и Матвея в академию, – быстро ответила я.

И тут увидела потертый портфель математика у вешалки. Значит, старики оказались правы, они добрались на метро до квартиры быстрее, чем я на колесах.

– Целый день их по городу катали? – ехидно осведомилась Вера. – Обзорную экскурсию устроили? Интересно!

– Я загрузил Лику работой, – вдруг заявил Исидор, входя в холл. – Забыл у тебя, Вера, разрешения спросить, уж извини за своевольство. Отправил ее сначала в аптеку, потом в издательство за корректурой, а еще к Фельдману послал.

– Конечно, Сидя, – защебетала Путинкова, – Лика может быть целыми сутками в вашем распоряжении. Просто не хочется, чтобы домработница получала деньги, ничего не делая.

– Мне давно нужен секретарь, – продолжал Исидор, – Лика ответственная, заберу ее к себе.

– Но, Сидя, – растерялась Вера, – а как же хозяйство?

– Думаю, ты сама справишься, – отрезал математик. – Впрочем, Лика тебе поможет. Девочка, иди умойся и возвращайся к своим обязанностям. Вера, ты имеешь что-нибудь против?

– Конечно, нет, – кисло ответила невеста. – Ваше желание – закон!

Я вошла в свою комнату, положила Плюшку на кровать и позвонила Кирюше.

– Лампа! – обрадовался он. – Как дела?

– Пока не очень, но скоро наладятся. Ты можешь завтра приехать в Москву?

– Да. А зачем?

Я рассказала Кирюшке о несчастной Плюшке, не забыв уточнить, что нахожусь в доме под видом домработницы и никто не разрешит мне оставить здесь животное.

– Можешь не продолжать, – закричал Кирюша. – Бедная Плюшка! Ровно в десять утра я прикачу.

– Стой во дворе, не звони в квартиру.

– Принимаешь меня за дурака? – полез в бутылку мальчик.

– Нет, просто предупреждаю, – ответила я.

Исидора в кабинете не было, а на кухне сидела одна Вера, которая язвительно протянула:

– Ты понравилась старику.

– Это случайно, – улыбнулась я.

– Будешь у него секретарем?

– Исидор скоро меня выгонит. Я ничего не понимаю в математике!

Вера подошла ко мне вплотную.

– Павел не хочет наводнять дом прислугой.

– Понятно.

– Его раздражают посторонние.

– Ясно.

– Здесь раньше распоряжалась одна Олимпиада.

– Похоже, она не очень хорошо справлялась с обязанностями, – отметила я.

– Не очень хорошо? Отвратительно! Посмотри вокруг – грязь от пола до потолка, и кошками воняет.

– Может, поменять лоток? – предложила я.

– Какой? – заморгала Вера.

– Кискин туалет, – пояснила я.

– В доме нет животных.

– Но я видела кошку!

– Тебе показалось.

Пальцы моих ног невольно дернулись. Ладно, можно отнести серую тень, шмыгнувшую мимо, к обману зрения, но как квалифицировать лужу на полу?

– Был кот! – воскликнула я.

– Никогда! – отрезала Вера. – Вонь осталась после Лидии. Жена Матвея обожала свою сиамку Лидку и вечно приводила ее к Исидору. Я, естественно, даму никогда не видела, но Паша рассказывал. Сейчас тут котов нет. А у Моти их семь штук, он ими обзавелся, когда его дочь Галя в Америку уехала.

– Ясно, – я решила не спорить.

– А пыльные журналы, книги... – не успокаивалась Вера. – Они везде! Падают на голову даже в туалете. Исидор за всю свою жизнь ничего не выбросил, а то, с чем он решал расстаться, прибирала Олимпиада. Не удивлюсь, если где-нибудь лежат в коробочке молочные зубы академика и хранится его первая пеленка. Нет, скоро здесь все будет по-моему.

– Как? – не утерпела я.

Вера уперла руки в бока.

– Сначала найму бригаду, которая рассортирует книги. Ненужные снесут на помойку. Потом туда же отправятся статуэтки, салатнички, ракушки и салфетки. Затем – ремонт. Смена всего! Куплю мебель...

– Навряд ли Исидор согласится, – покачала я головой, – он не захочет перемен.

– И спрашивать его не стану! – фыркнула Вера. – Только распишемся, и я возьмусь за дело.

– Вы не боитесь проклятия? – спросила я.

Путинкова осеклась, потом неуверенно сказала:

– Нет. Павел рассказал мне о прежних женах, но они умерли случайно. И это было давно.

– У вас есть враги?

– У меня? Шутишь! Откуда?

Я пожала плечами.

– Даже у ангела найдутся завистники. Может, кто-то не хочет, чтобы свадьба Брыкина состоялась.

– Глупости.

– Но Клара умерла, надев ваш палантин!

Вера нахмурилась.

– Лучше поставь чайник. И выстирай рубашку Павла.

Я молча выполнила первую часть приказа. Потом шагнула в коридор и не удержалась:

– Вера, будьте осторожны. Заприте черный ход!

– Ладно, – сказала она, – сходи и задвинь щеколду.

Я сгоняла к запасной лестнице и с большим трудом сумела засунуть в пазы огромный железный прут, служащий шпингалетом. Затем, слегка успокоившись, тщательно заперла парадную дверь, проверила, закрыты ли окна – первый этаж все-таки! – и с чувством выполненного долга отправилась стирать рубашку.

Автоматической «прачки» в необъятной ванной комнате не нашлось, зато в углу стояло громоздкое сооружение со шлангами. Больше всего оно напоминало гигантскую кастрюлю на колесах. Я почесала в затылке и сообразила: при помощи одной резиновой трубки в чрево бабушки современных стиральных машин наливается вода, на дне расположен винт, вон та зеленая кнопка, вероятно, включает систему, а красная останавливает. За дело, Лампа!

Я натянула конец шланга на носик крана и открыла воду. Потом я открыла плетеную корзину, нашла там один халат, несколько полотенец, рубашку и запихнула все это в «прачку». Теперь мне понадобился стиральный порошок. Никаких коробок или бутылок с гелем на виду не было. Я пошарила в шкафчике под раковиной и обнаружила там около ста штук черного, отвратительно пахнущего хозяйственного мыла с выдавленной на каждом бруске таинственной цифрой: «72>– вот Зина, наша домработница, плюхает такой „кирпич“ в воду и протяжно говорит: