Ленинградские немцы: судьба военных поколений (1941–1955 гг.) - Черкизьянова Ирина Васильевна

ссыльная из Латвии, работавшая в Усть-Хантайке.

≪27.02.43. Усть-Хантайка. Из Игарки (130 км) вернулись три финна, ко-

торые туда сбежали <…> они рассказали жуткую трагедию <…> Наш путь

лежал вдоль правого берега Енисея по льду. На станке Агапитово (45 км) мы

увидели палаточный городок, где в 30-местных палатках лежали примерзшие

к жердям и подстилке люди, в основном женщины, дети и меньше — стари-

ки. В палатках нет железных печек, не видны дрова и вообще признаки жизни

массы людей. Обходить все палатки нам было страшно — кругом трупы. И все-

таки „живого скелета“ мы нашли и узнали от него, что сюда перед самым ледо-

ставом Енисея на пароходе было доставлено порядка 500 человек, в основном

немцы из Поволжья и Прибалтики. Людям дали только палатки — ни печек,

ни труб для них, ни топоров и пил для заготовки дров и, главное, высадили без

питания. По сути, людей списали полностью. И вот результат — люди умерли

с голоду и замерзли.

Мы почти ползком добрались до Игарки, и о виденном в Агапитово сооб-

щили в спецкомендатуре НКВД. Комендант, выслушав нас, спросил: ≪А есть

там еще живые?≫ Мы поняли из разговора, что спецконтингент, доставленный

на станок Агапитово, властью был просто „забыт“ и выпал из внимания. Как

бы там ни было, по вине власти погибло около 500 человек. <…>

Через 4 месяца на обратном пути ни одной живой души в Агапитово мы

не встретили. Возможно, после нашего разговора в спецкомендатуре Игарки,

оставшихся в живых нескольких немцев и латышей все-таки успели спасти≫103.

101 Центр хранения и изучения документов новейшей истории Красноярско-

го края (ЦХИДНИКК). Ф. 26. Оп. 3. Д 463. Л. 115. Сведения любезно предоставила

Е.Л. Зберовская.

102 Цит. по: Петри Л.О., Петри В.Т.Немцы Таймыра. — М., 2005. — С. 58.

103 Свидетельствует Янкович Рута // Петри Л.О., Петри В.Т.Указ. соч. — С. 52.

Трудармия и спецпоселение

Депортация немцев на восток после преодоления ледовой трассы велась желез-

нодорожным транспортом. После высадки в Кобоно-Кареджском порту людей

перевозили в вагонах в Вологду, Ярославль и Иваново, откуда они уже следовали

в пункты назначения. Для обслуживания ленинградцев в пути на Финляндском

вокзале, в Борисовой Гриве, Кобоне, Лаврове, Волховстрое работали эвако-

пункты. Кроме того, за пределами Ленинградского фронта эвакопункты были

созданы на станциях Тихвин, Вологда, Череповец, Бабаево. НКВД разработал

инструкцию для начальников эшелонов, которая определяла порядок приема

и сопровождения выселяемых. Определялась администрация эшелона: началь-

ник эшелона (командир конвойных войск), его заместитель (из оперативного

состава органов НКВД), врач, две медсестры, конвой из 21 человека. Каждый из

выселенцев должен был получать ежедневно по 500 граммов хлеба и два раза

горячее питание. В большинстве своем инструкция не выполнялась.

Скученность людей в неприспособленных вагонах, совместное размеще-

ние мужчин и женщин, детей и взрослых, больных и здоровых, нехватка воды и

пищи, невозможность интимного отправления естественных потребностей —

это длилось неделями. По воспоминаниям семьи Финк из Новопарголовской

колонии, выселенной 27 марта, их эшелон прибыл в Красноярск 27 апреля.

О дороге к месту высылки пишет А.А. Шмидт: ≪Мы на колесах. Нет ни мыла, ни

условий для стирки. Вши стали нашими главными врагами. Самой большой

радостью в пути были дни санобработки и бани. <…> Иногда нас кормили

в ресторанах ж. д. станций — галушками, щами и т. д. Дорожные заботы по вы-

живанию семьи не оставляли времени для скуки. Мы распределяли обязанно-

сти — кому готовить, кому уголь воровать с составов с углем, кому доставать

кипяток, кому идти на базар около станции, кому что продать или обменять на

съестное <…>≫100.

Основная часть выселенных в марте 1942 г. немцев попала в Красноярский

край, Иркутскую и Омскую (совр. Тюменскую) области. После прибытия на

конечный железнодорожный пункт (Голышманово, Канск, Красноярск и т. д.)

людей распределяли небольшими группами по селам. Но вскоре их ожидало

повторное переселение — на рыбные промыслы Севера и в трудармейские

лагеря. В октябре 1942 г. появилось подобное январскому постановление

СНК СССР и ЦК ВКП(б) № 172-сс, в соответствии с которым в 1943 г. на рыб-

ные промыслы Сибири отправили еще 30 тыс. человек.

Перераспределение трудовых ресурсов началось уже в январе 1942 г., по-

сле выхода постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) о развитии рыбных про-

мыслов. Из 50 тыс. человек, предназначенных для рыбообрабатывающей про-

мышленности, 15 тыс. переселялись из Новосибирской области в Нарымский

край. Остальные 35 тысяч направлялись в Омский, Якутский и Красноярский

рыбтресты.

По состоянию на 25 июля 1942 г., в Красноярском крае на рыбные промыс-

лы было отправлено всего 12 375 чел., из них 2091 чел. из числа депортирован-

100 Немецкая колония в Новосаратовке. — С. 85.

48 Немцы Ленинграда и Ленинградской области в 1941–1955 гг. Немцы Ленинграда и Ленинградской области в 1941–1955 гг.49

оказались на Тагилстрое, Соликамскстрое, в Вятлаге. Краслаг принял нем-

цев из Красноярского края, Бурят-Монгольской АССР, Иркутской и Читин-

ской областей. На Умальтстрой, на станцию Ургал Дальневосточной желез-

ной дороги, попали немцы из Хабаровского и Приморского краев. Всего

в ходе второго массового призыва немцев в трудармию было мобилизовано

около 40,9 тыс. чел.

Дополнительная мобилизация немцев для народного хозяйства СССР про-

водилась согласно постановлению ГКО СССР № 2383 от 7 октября 1942 г. Рас-

ширялся возрастной состав мобилизованных: призывались мужчины в возрас-

те от 15 до 55 лет. Кроме того, мобилизации подверглись и женщины-немки в

возрасте от 16 до 45 лет, кроме беременных и имевших детей до трехлетнего

возраста. Дети трех лет и старше должны были передаваться на воспитание

остальным членам семьи, а в случае их отсутствия — ближайшим родствен-

никам или колхозам. В обязанности местных советов вменялось принимать

меры к устройству остающихся без родителей детей мобилизованных. Моби-

лизации советских немцев продолжались и в 1943 г. Постановлениями ГКО

СССР № 3095 от 26 апреля, № 3857 от 2 августа и № 3860 от 19 августа 1943 г.

в трудармию было призвано еще свыше 30 тыс. немцев.

По данным на 1 января 1944 г., только на территории Уральского регио-

на (без Курганской области) численность мобилизованных немцев составляла

119 358 чел.: в Башкирии — 5543, Удмуртии — 650, Молотовской (Пермской)

области — 33 787, Свердловской — 40 075, Челябинской — 34 580, Чкалов-

ской (Оренбургской) — 6308108. На Урале выделялись четыре крупных концла-

геря: в Челябинске (Челябметаллургстрой НКВД), Краснотурьинске (Базстрой

НКВД), Нижнем Тагиле (Тагилстрой-Тагиллаг НКВД) и Ивдельлаг. Смертность

в этих лагерях была чрезвычайно высокой. В 1942 г. Тагиллаг занимал первое

место в регионе по абсолютной смертности заключенных (умерло 10 640 чел.,

или 32 % от среднесписочного состава). В Богословлаге была самая высокая

смертность среди лагерей Главпромстроя — 41,8 %. В Ивдельлаге из 15 тыс.

человек, мобилизованных в феврале 1942 г., к концу года осталось 3 тыс., а за

тот же период в Молотовлаге из 10 тыс. осталось 3 тыс. чел.109

Основными лагерями, специализировавшимися на лесозаготовках, были:

Востураллаг, Вятлаг, Ивдельлаг, Краслаг, Севураллаг, Унжлаг, Усольлаг110.

Крупнейшим из них был Усольлаг, в котором смертность немцев-трудармейцев

в 1942 г. составляла 18,9 %111.