Черная метель - Игорь Лахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вовремя, мать твою! — кашляя, произнесла Вика. — Ещё пару минут задушевных бесед, и готова братская могила!
Ничего не говоря после такого мощного стимула, побежали в сторону внутренней стены Оплота.
— Живы? Это обнадёживает, — спокойно встретил нас Эдмонд. — Занять позиции справа от моего штаба. Извините, что приказываю, но стрелять без команды, чтобы ни происходило на внешнем рубеже.
Последнее франк мог бы и не говорить. Стоя на вверенном нам участке, мы наблюдали настоящую кашу из княжеских бойцов и шляхтичей. Тут если пальнёшь, то и в своего можешь попасть! Это уже не современная война у них, а настоящая рукопашная стенка на стенку! Огнестрельное оружие практически не применяется. Как в древние века, где ножи, кулаки и заклинания служат надёжнее автоматов!
— Внимание! — скомандовал Леду по рации. — Только что был дан приказ оставить внешнюю стену. Наша задача — прикрыть отход! Нулевая готовность!
Тут же картина боя изменилась. Остатки княжеских войск стали уходить, медленно пятясь и огрызаясь из всего, что ещё могло стрелять. Как только произошло чёткое разделение между нашими ребятами и противником, от Леду прозвучала новая команда.
— Огонь!
Ох, мы и вдарили от всей души, за минуту очистив стену от неприятеля! Только успех этот был временный, хотя и дал возможность отступающим наполовину преодолеть расстояние до второй линии обороны. Вскоре опять орды шляхтичей оккупировали внешний периметр и бросились в атаку. Не знаю, что идёт в подземных коридорах Оплота: судя по дрожи под ногами, и там страшная бойня, но у нас на поверхности мясорубка раскалилась добела.
Враги словно берсерки, плюющие на смерть, продвигались вперёд, не считаясь с потерями. Не могут нормальные люди так себя вести! Уверен, что не обошлось без менталистов, снявших чувство опасности у солдат. Слышал, что подобное практикуется у западников в критических ситуациях.
— Истома! — ору я в рацию. — Они зачарованы! Ищи ментальные установки поблизости от Оплота!
— Понял, — прозвучал короткий ответ.
Бой перекинулся на нашу стену. Первого врага, вынырнувшего из двери, расстреливаю в упор. Тут же раздаются выстрелы и моих товарищей. Вскоре, как и бойцы на первом рубеже, мы сцепились в рукопашной. Мелькают лица, ножи, брызжет чья-то кровь. Полностью войдя в боевой режим, одновременно луплю и магией, и кулаками, стараясь в этой неразберихе ликвидировать не простых кнехтов, а паладинов, представляющих наибольшую опасность.
Вот один нацелился заклинанием на Гната. Кидаю Воздушную Плеть, перерубая паладина надвое. Чёрт! Злату с Викторией зажали! Применяя магию, могу задеть девушек. Быстро перемещаюсь и действую, как на ринге с морлом, не жалея ни себя, ни врагов.
Уворачиваюсь от огненного шара. Противник сбоку и кастует новый фаербол. Только нет у него времени, пока я на взводе! Слишком медленный он для меня! Запускаю Воздушный Кулак и, не дожидаясь его прибытия в конечную точку, хватаю двух подвернувшихся кнехтов, размозжив их головы друг об друга.
Постепенно силы уходят, всё труднее находиться в боевом режиме. Отключаю его, пока замертво не свалился, и сразу же ощущаю всю скорость этой кровавой драки. Появились первые раны, но в горячке боя пока не болят. Сцепился ещё с одним паладином. Уже без магии мы мутузим друг друга, лёжа на полу среди тел. Моя подготовка оказалась лучше, и вскоре противник затихает.
Вскакиваю на ноги, чтобы снова упасть от удара ногой в спину. Под руку подвернулся чей-то потерянный пистолет. Не раздумывая, стреляю в нависшее надо мной тело. Потом ещё в одного шляхтича. Потом ещё! Обойма пуста! Лежать нельзя, а то затопчут!
С превеликим трудом опять вхожу в боевой режим, но ничего не успеваю сделать. На стене показались бойцы княжеских войск. Свеженькие, в чистенькой форме! Успели тыловики к нам пробиться! За несколько минут они добивают растерянных шляхтичей и тут же начинают оказывать нам первую помощь. Прислонившись к стене, пытаюсь связаться с Истомой. Упс… Опять рацию похерил! Что-то не держится у меня связь.
Глаза закрываются сами собой.
— Друг, — обращаюсь к одному из ратников, немного придя в себя. — Какая обстановка на районе?
— На районе не знаю. Я в армии, а не в банде городской, — бурчит он, наклеивая мне на шею широкий кровоостанавливающий пластырь. — Но на этом участке всё под нашим контролем. Ты, паря, особо не разговаривай: на тебе места живого нет. Вот подлечат волхвы, тогда хоть песни пой.
— Ничего! — шатаясь, поднялся я, ища глазами Злату. — На мне, как на собаке. Ты боярышню Луганскую не видел?
— Ого! Даже такие люди тут воюют⁈ — удивился ратник. — Из свиты её, что ль?
— Почти. Чуть помладше меня она. С ней ещё другая должна быть, с одним глазом.
— С одним помню! Тяжёлая рана — уже унесли. Кажись, ещё одни носилки с девкой молодой были.
— Живая⁈
— Мёртвых потом выносить будут. Так что не печалься, выкарабкается твоя хозяйка, если до эвакуации дожила. Ты-то кто при ней?
— Просто мимо проходил, а тут хулиганы.
— Шутник! — рассмеялся мужчина. — Значит, нервы крепкие! Ты службу, «проходимец», не бросай! Глядишь, и до гранд-сержантских погон дослужишься! Всё. Некогда с тобой лясы точить. Своим ходом дуй в лазарет, а у нас тут дел полно.
— Ой! — раздалось за моей спиной, как только я решил последовать совету. — Так ты же из витязей! Извини, что вот так по-простому: нашивки кровью залиты — не разглядел сразу.
— Нормально, ратник. Хорошо поговорили. После боя самое то. Вы нам жизнь спасли, так что не до чинов. Хотя… Передай-ка своему командиру, чтобы объявил тебе благодарность.
— Это я завсегда пожалте! А от кого передать?
— От княжича Ратибора Тулина.
— Едрит твою… Виноват! — вытянулся по стойке смирно он. — Разрешите доложить…
— Не надо. Бывай, друг!
Идя по коридорам базы до лазарета, везде видел следы случившейся бойни. Пахнет порохом и кровью. Обугленные стены и мёртвые люди… Владения Мораны сегодня пополнятся новыми «снежинками». Хотя не все попадут в её чёрную метель. Есть ещё те, кто окажется среди душ родичей, которые с почестями примут достойного сына в свой круг. Каждому своё…
Придя на место, сразу же попал под обследование волхва Жизни.
— Ничего не грозит, — вынес вердикт он. — Потерпишь до завтра.
— Да я сам себя подлечить могу. Уже начал.
— Тогда зачем припёрся?
— Злата Луганская… Она же у вас? Я Ратибор Тулин. Княжич.
— Извини, не узнал. Боярышня здесь. Рану получила тяжёлую, но не смертельную. С ней ещё одна витязь была. Знаешь некоего Адама?
— Конечно!
— Он почти здоров и от подруги своей не отходит. Пытались выгнать, но буйный слишком, хоть и шатается из стороны в сторону. Орёт, матерится. Говорит, что жена ему. Не врёт?
— Жена.
— Тогда пусть побудет. Рана нехорошая, и может до утра не дотянуть.
— Но шансы есть?
— За каждого боремся, в ком есть сильная частичка жизни. Не было бы шансов, не стали бы мучить.
— Спасибо.
— Богам спасибо скажи! Следующий!
Выйдя из лазарета, столкнулся нос к носу с Леду и Гнатом. Франк поддерживал витязя, хотя и сам был, словно в работающей молотилке ночевал.
— Вождь! Я рад вас видеть! — улыбнулся Эдмонд разбитыми губами. — Гнат, уверен, тоже, но у него горло обожжено — говорить не может.
— Да чего ж так не везёт Жжёному на огонь⁈ Вроде и стихия его, а постоянно получает.
— Раздаёт не хуже. Против трёх сильных паладинов бился и победителем вышел.
— Давай, помогу дотащить.
— Не откажусь.
Волхв Жизни, увидев меня с пополнением, сразу же приступил к своим обязанностям. Осмотрев Гната и Эда, моментально определил их в стационар, клятвенно заверив, что утром смогут хороводы водить.
Впервые за долгое время понял, что остался один. Практически всем выжившим оказывают медицинскую помощь. Тем немногим счастливчикам из «Племени», кто не пострадал серьёзно, сейчас тоже не до командира: сутки будут отсыпаться минимум. Я бы и сам вырубился, но есть ещё масса важных дел.
В бункере коменданта увидел помимо Истомы ещё одно знакомое лицо.
— Гранд-полковник Искандер⁈
— О! Сам княжич! — тепло поприветствовал он меня. — Ну вы и молодцы со своим «Племенем»! Не ожидал! Если из армии попрут, то к тебе попрошусь! Возьмёшь?
— Пройдёшь все тесты, сдашь нормативы на общих основаниях, и милости прошу!
— Боюсь, что нескоро подобное случится, — встрял в разговор Истома. — Искандеру ещё воевать и воевать.
