Великие дерзания - Брене Браун

Будучи новичком в средней школе, он вступил в футбольную команду. В первый день тренировки тренер попросил ребят выстроиться на линии розыгрыша мяча. Этот психоаналитик в детстве много играл в футбол в своем районе, но это был его первый опыт на поле в борьбе с командой других мальчиков. Он сказал: «Я внезапно ощутил страх. Я думал о том, что все это будет тяжело и больно, и страх отразился на моем лице».

Тренер выкрикнул его фамилию и бросил: «Не будь слабаком! Вставай на линию». Он сказал, что сразу почувствовал, как мурашки стыда пробежали по его телу. «В тот самый момент, я очень четко понял, как устроен мир и что значит быть мужчиной.

– Я не имею права бояться.

– Я не имею права показывать свой страх.

– Я не имею права быть уязвимым.

Стыд – это страх, демонстрация своего страха или уязвимость.

Когда я спросила его, что же было потом, он посмотрел на меня и произнес: «Я превратил свой страх в гнев и сконцентрировался на том, чтобы сокрушить парня, стоящего передо мной. Это сработало так хорошо, что я провел следующие 20 лет, превращая свой страх и уязвимость в ярость и сокрушая любого, кто стоит на моем пути. Свою жену. Своих детей. Своих коллег. Я не видел никакого другого выхода для страха и стыда».

В его голосе отчетливо звенело горе и понимание, когда он рассказывал мне об этом. Это помогло поставить все на свои места. Страх и уязвимость – это очень мощные эмоции. Нельзя уничтожить их своим желанием. Их нужно преодолевать. Многие мужчины используют физиологические описания, когда они говорят со мной о «злости или молчании». От их описаний создается ощущение, будто стыд, критика и насмешки являются физически невыносимыми.

Психоаналитик заключил: «Когда мой гнев и выпивка перестали быть управляемыми, я согласился на помощь. Мой брак распался, отношения с детьми разладились. Вот почему сегодня я занимаюсь именно тем, чем занимаюсь».

Устойчивость к стыду – четыре элемента, которые мы обсуждали в предыдущей главе – помогают нам найти нечто среднее, вариант, позволяющий нам не потерять связь с другими людьми и найти эмоциональное мужество, необходимое для реакции, соответствующей нашим ценностям.

Я суров по отношению к другим ровно настолько, насколько я строг к себе

Так же, как отец накинулся на своего сына – начинающего художника; или как тренер, который обеспечил неприятный жизненный опыт игроку, женщины тоже могут быть очень жестоки по отношению к другим женщинам. Мы суровы к другим, потому что мы строги к себе. Именно так работает осуждение. Возможность когото осудить или раскритиковать становится попыткой выпутаться из своей собственной паутины или отвлечь внимание от своей коробки. Если вы в чемто хуже меня, то, я думаю, что мои шансы на выживание выше.

Мы со Стивом встретились на курсах спасателей на воде. Важным правилом в спасении на воде является использование любых возможных способов до того, чтобы вытянуть когото из воды. Даже если вы хороший пловец, а человек, которому вы пытаетесь помочь, в 2 раза меньше вас по комплекции, будьте уверены, что отчаявшийся человек будет делать все, чтобы спастись, в том числе утягивать вас на дно. То же верно для женщин и паутины стыда. Мы так отчаянно пытаемся выпутаться и держаться подальше от стыда, что постоянно используем людей вокруг себя, как более достойную добычу для этой паутины.

Что забавно и возможно, естественно, так это то, что, по данным исследования, мы особенно яростно судим людей в тех сферах, где сами уязвимы к стыду. И выбираем для этого людей, у которых якобы получается чтото хуже, чем у нас. Если я уверена в правильности воспитания своих детей, то мне неинтересно судить о выборе других. Если меня устраивает мое тело, я не буду высмеивать вес или внешний вид других людей. Мы жестоки друг с другом, потому что используем друг друга в качестве высмеивания своей собственной неуверенности и стыда. Это вредно и неэффективно, и если посмотреть на девушек в средних школах и вузах, то можно увидеть, что это очень быстро распространяющаяся тенденция. Мы передали этот поддельный механизм выживания своим детям.

В интервью с учителями я обнаружила две модели, имеющие непосредственное отношение к этому вопросу. Первая модель, по словам преподавателей и директоров, состоит в том, что часто у детей, которые участвуют в травле сверстников или пытаются подняться в социальном рейтинге за счет унижения окружающих, родители ведут себя так же. Вот фраза, которая постоянно проявлялась в интервью, когда речь шла о девочках: «Родителей не огорчает поведение их дочерей; они гордятся ими за то, что они популярны». Один директор сравнил такое поведение с поведением отцов, которые сначала спрашивают: «Ну, а кто победилто?»

Другая модель, которая проявилась в последние несколько лет, связана с возрастом детей. Когда я начинала эту работу, издевательства еще не были горячей темой, но как исследователь стыда, я знала, что это растущая тенденция. На самом деле, я написала обзорную статью по издевательствам и реалитишоу [22] для издания Houston Chronicle более 10 лет назад. Тогда мое внимание было сосредоточено на подростках, потому что данные указывали, что именно подростковый возраст характерен для такого поведения. В последние несколько лет я все чаще слышу о таком поведении девочек и мальчиков уже в первом классе школе.

Как мы можем разорвать эту коварную закономерность? Может, нам стоит показывать своим детям, что нельзя очернять других людей, которые запутались в паутине стыда, а нужно протянуть им руку помощи? Например, если мы находимся в продуктовом магазине, и проходим мимо другой матери, чей ребенок отчаянно кричит и разбрасывает хлопья по полу, мы всегда можем выбрать, как себя вести. Если мы решим использовать этот момент, чтобы подтвердить, что мы лучше, чем она, и что она запуталась в сети стыда, а мы нет, то мы пройдем мимо с неодобрением во взгляде. Но есть и другой выбор: улыбнуться ей, как бы сказав: «Вы не одиноки – я знаю, каково это», – потому что мы знаем, что она чувствует в данный момент. Да, сопереживание требует некоторой уязвимости, и мы рискуем получить в ответ взгляд: «не твое собачье дело», – но дело того стоит. Это не просто поможет ослабить паутину, в которой находится мать малыша, но это ослабит и нашу собственную паутину, когда в следующий раз это уже будет наш ребенок и наши хлопья.

Мой оптимизм относительно готовности людей протянуть руку помощи и поддерживать друг друга укрепляется. Это происходит благодаря заметной тенденции увеличения числа мужчин и женщин, которые готовы рисковать уязвимостью и поделиться своими историями стыдоустойчивости. Я вижу это в различных наставнических программах. Это проявляется в блогах, где люди делятся своим опытом с читателями. Я вижу это в школах, которые не только становятся все менее терпимыми к издевательствам среди учеников, но и увеличивают ответственность учителей и директоров за их поведение. Взрослых просят самих показывать ту искренность, которую они хотят видеть в своих детях.

Происходит тихое преобразование, которое помогает нам двигаться от того, чтобы «отворачиваться друг от друга», к тому, чтобы «поворачиваться друг к другу». Несомненно, такая трансформация требует устойчивости к стыду. Если мы готовы к великим дерзаниям и риску уязвимости, то у самоуважения есть власть, чтобы сделать нас свободными.

Мужчины, женщины, секс и тело

В 2006 году я встретилась с 22 студентами колледжа, чтобы поговорить о стыде. Это был мой первый опыт коллективного интервью. В какойто момент молодой человек чуть старше 20 лет рассказал, как он недавно развелся с женой после того, как вернулся из армии и узнал, что у нее был роман, пока он служил. Он сказал, что в принципе даже не был удивлен, потому что он никогда не чувствовал себя «достойным ее». Он объяснил, что постоянно интересовался ее потребностями и мечтами, и каждый раз, когда он приближался к исполнению ее желаний, она «переносила планку еще на 3 метра вверх».

Одна девушка возразила: «Так парни такие же. Им постоянно чегото не хватает. Вечно они считают нас недостаточно красивыми, сексуальными или стройными». Через несколько секунд разговор зашел о теле и сексе. Обсуждение главным образом крутилось вокруг темы о том, как страшно заниматься сексом с кемто, кто вам дорог, изза переживаний относительно того, как выглядит ваше тело. Девушки вторили: «Думаете, легко заниматься сексом и постоянно втягивать живот? Как мы можем расслабиться и получать удовольствие, когда мы переживаем за то, как мы выглядим в этот момент?»

Молодой человек, который рассказал историю своего развода, внезапно стукнул рукой по столу и крикнул: «Дело не в вашем животе! Это вы переживаете по этому поводу. Мы – нет. Не думаем мы об этом, черт возьми!» В комнате повисла тишина. Он сделал несколько глубоких вдохов и продолжил: «Прекратите строить догадки, о чем мы думаем! Вот о чем мы действительно думаем: “Ты любишь меня? Я нужен тебе? Ты хочешь меня? Я важен для тебя? Достаточно ли я хорош для тебя?” Вот что мы думаем. Когда дело доходит до секса, кажется, что вся наша жизнь поставлена на карту, а вы беспокоитесь непонятно о чем».