Россия: движение вспять. От государственного социализма к периферийному капитализму - Владимир Корнеев

Здесь, на наш взгляд, необходимо кое-что вспомнить. Лозунг «независимости СМИ», сам по себе абсурдный, был ведущим на знамёнах Ельцина и его подручных из числа «выдающейся» интеллигенции. Через 20 лет оказалось, что в данном вопросе Россия отброшена далеко назад. СМИ в России прикормлены властью и олигархами, обслуживают их по высшему разряду, а сами журналисты стали послушным инструментом в руках своих богатых хозяев. Но неужели о таком развитии ситуации наши «выдающиеся мыслители» не предполагали? Знали, но для них важнее профессиональной этики оказались финансовые компоненты. А как же иначе в «демократической» России?

Анализ места и роли СМИ в РФ, напоминает нам об уже подзабытых обществоведческих истинах. В ноябре 1905 г. В.И.Ленин, обращаясь к теме «свободы слова», писал: «В обществе, основанном на власти денег, в обществе, где нищенствуют массы трудящихся и тунеядствуют горстки богачей, не может быть «свободы» реальной и действительной. Свободны ли вы от вашего буржуазного издателя, господин писатель? От вашей буржуазной публики, которая требует от вас порнографии в романах и картинках, проституции в виде «дополнения» к «святому» сценическому искусству?….Свобода буржуазного писателя, художника, актрисы есть лишь замаскированная (или лицемерно маскируемая) зависимость от денежного мешка, от подкупа, от содержания».[185] Судя по новейшей российской истории, ленинские полемические вопросы и оценки, — ныне весьма актуальны.

Так, в статье журналиста А.Колесниченко под весьма красноречивым названием «Прикормленная свобода слова» опубликованной в газете «Аргументы и факты» показаны истинные хозяева многих российских СМИ. В частности, известный олигарх В.Потанин контролирует шесть радиостанций, телеканал «2×2», издания «Комсомольская правда», «Экспресс-газета», «Афиша» и др.; другой капиталист В.Евтушенков — издания «Россия», «Литературная газета», «Вечерняя Москва» и др.; олигарх А.Усманов — «Коммерсантъ», «Власть», «Деньги», а владельцы Газпрома — три телеканала (НТВ, ТНТ, Прометей-АСТ) и пять радиостанций, издания «Итоги», «Известия», «Семь дней» и т. д.

Список можно продолжать, но главное даже не в этом. Как признается журналист, сегодня «…среди известных центральных СМИ практически не осталось таких, которые бы полностью принадлежали журналистским коллективам». Более того, «среди владельцев, — замечает А.Колесниченко, исключительно те «…у которых нет проблем с властью». Еще хуже, по мнению журналиста, ситуация в регионах, где учредителями, спонсорами изданий являются местные власти, которые тратят на это миллиарды рублей. «Новости околотка», — иронизирует автор статьи, — в таких газетах обильно сдобрены неприкрытыми восхвалениями местных губернаторов и мэров».[186] В подобных условиях, конечно же, ни о какой пресловутой «свободе слова», говорить не приходится.

В целом, исходя из вышесказанного, можно сделать вывод о том, что в РФ формирование государственных основ, выработка и реализация государственной политики принадлежит узкой, и весьма далекой от настоящего народа, группе лиц, пытающейся прикрыть свои личные интересы имитацией работы на общее благо. Данная «элита» в сравнении с советской партгосноменклатурой выглядит интеллектуальным убожеством, моральным уродцем, но заметно, в разы превзошла её по степени финансового, материального вознаграждения «за труды свои на благо народа».

Во-вторых, российская государственность представляет собой симбиоз западных, советских и дореволюционных (1917 г.) структур, форм и атрибутов власти.

В конце 80-х годов «поход на Москву» против Советской власти российские «демократы» совершали совместно с ура-патриотами, плакавшими об исчезновении при большевиках русской государственности. «Демократы» воспевали западную политическую систему, а возродившиеся монархисты — старую, царскую. Одни ставили в вину Советам разгон Учредительного собрания, а другие — ликвидацию монархии,[187] а также строительство федеративного государства на основе права наций на самоопределение, вместо «единой, неделимой и святой Руси». Подспудно вбивалась мысль о высокой эффективности западных «демократий» и прежней, досоветской системы. Вот почему разрушение советской государственности стало одной из важнейших задач новой власти. Вместо прежних советских структур стали создаваться новые, в первую очередь, по западному образу и подобию. Причём в России «демократы-западники» получили безусловный приоритет над, условно говоря, «монархистами», а вестернизация охватила все сферы жизни общества и даже быта граждан. Многие политические структуры в России формировались по прямой аналогии, один в один с аналогичными структурами в других странах. Поэтому даже внешне российские органы власти, как на федеральном, так и на местном уровне, копируют элементы государственного устройства США, Германии, Франции (президент, премьер-министр, мэр, префект, супрефект и другие должности).

Не осталось в стороне и государственное устройство дореволюционной России (Государственная Дума, Государственный Совет, суд присяжных, институты губернаторства и казачества, городские управы и т. п.). Пока, в основе своей сохраняются государственные институты, созданные в советское время, — Вооруженные силы, МВД, ФСБ. Тем не менее, налицо тенденция упразднения элементов советской государственности. Так, в ВС РФ в начале 90-х годов была введена новая, на манер германского бундесвера форма одежды, а ныне Министерством Обороны РФ принято решение о замене боевых красных знамен на российские триколоры. Все это свидетельствует о стремлении правительства ликвидировать в стране даже атрибутику советской государственности.

В 90-х гг. XX в. во многих субъектах Российской Федерации при поддержке центральной власти появились государственные установления традиционалистского типа. При формировании системы органов управления, атрибутов власти на местах широко использовали национальный и конфессиональный исторический опыт, учитывали особенности жизнедеятельности того или иного социума при разработке конституционных норм. Казалось бы, подобное творчество можно только приветствовать, но складывается впечатление, что в реальной жизни внедрение прежних традиций в ткань государственности служит только прикрытием неуёмного авторитаризма отдельных лиц. Так, в Калмыкии, где конституцией республики стало Степное уложение,[188] давно установлен культ личности президента К.Илюмжинова. Своеобразный режим, по выражению журналиста Г.Александрова — «Страна Рамзания», сочетающий в себе законы адата, традиции ислама и заповеди Кадыровых, — установлен в Чечне. Причем на взгляд командированных в республику сотрудников силовых структур, нынешняя власть в Чечне будет лояльна руководству России только до тех пор, пока туда будут идти финансовые средства.[189]

Не многим, от вышеназванных субъектов РФ отличается ситуация сложившаяся в Татарии, Башкирии, Туве, ряде северо-кавказских республик. Во многих из них, по сути, сложился ханский стиль управления,[190] при котором, надобность в демократических институтах даже традиционного типа, уже отпала. Во многих республиках вместе с дореволюционными установлениями появились уже подзабытые и порицавшиеся в советское время явления, такие как семейственность, клановость, подобострастие к начальству, приверженность родоплеменным отношениям, демонстрация религиозной и национальной исключительности. Так, в той же Калмыкии на районном уровне, в руководстве находится только один русский, а в органах исполнительной и законодательной власти — лишь отдельные представители некоренной национальности, выполняющие роль «ритуальных слуг». По мнению 1-го секретаря рескома КП РФ Н.Э.Нурова, глава республики К.Илюмжинов «…весьма изощренно, тонко, но ощутимо создает ситуацию латентного межнационального напряжения, чтобы использовать её в любое время с выгодой для собственных политических целей».[191]

Показательным, с точки зрения местной национальной политики, является факт массового выезда русских людей из республик Северного Кавказа, который, по сути своей принял характер бегства. О ситуации в Татарии выдающийся российский музыковед и мужественный человек Махмут Нигмедзянов говорит следующее: «Единственная цель сегодняшней власти — это сохранение приобретенного богатства. Эта примитивная цель тщательно скрывается за разглагольствованием о величии страны, её единении вокруг великого кормчего… Когда президент Шаймиев появляется в здании Госсовета, в вестибюле выстраивается коридор из депутатов, пытающихся уловить нежный взгляд вождя. Может ли такой Госсовет сказать неугодное Шаймиеву слово?».[192] Подытоживая, заметим, что подобные явления, характерные для общества феодальной эпохи, не тревожат московское руководство, ибо местные власти отличаются высокой политической преданностью Центру, с усердием демонстрируя эти качества в различных избирательных компаниях.