Пациент мафии - Михаил Серегин

Перспектива, на которую намекал Щербаков, повергла меня в окончательную депрессию. Я едва дождался двух часов, оставил в ординаторской белый халат и, распрощавшись с коллегами, ушел.

Напротив ворот больницы у противоположного тротуара стоял черный «Мерседес». Рядом с ним прохаживался мой тезка Тупиков, сосредоточенный и прямой, как столб. Костюм на нем сегодня был темно-серый, но мне пришло в голову, что все-таки ему к лицу больше была бы военная форма. Завидев меня, он сдержанно махнул рукой.

– Здравствуйте, Владимир Сергеевич! – серьезно произнес он, распахивая передо мной дверцу «Мерседеса». – Прошу вас!

Садясь в машину, я успел заметить, что наши охранники, столпившись у окна, наблюдают за мной с мрачным любопытством. Я становился популярной фигурой.

Артем Николаевич ждал меня, развалившись на заднем сиденье. Как и в прошлый раз, он радушно протянул мне руку и улыбнулся.

– Подбросите меня? – спросил я с надеждой. – Никогда не ездил на «Мерседесе».

– Восполним этот пробел! – пообещал Артем Николаевич. – Но сначала – дело. Принесли нам что-нибудь?

Я вытащил из нагрудного кармана стеклянную трубочку и уже совсем собирался торжественно вручить ее наследнику, как вдруг меня пронзило мучительное ощущение оплошности, и я поспешно отдернул руку.

– Что с вами, Владимир Сергеевич? – недоуменно произнес Артем Николаевич.

– Я хочу убедиться, – с вызовом сказал я, – что вы тот, за кого себя выдаете… Взглянуть на ваши документы!

Артем Николаевич высоко поднял брови и переглянулся с Тупиковым. Потом он полез во внутренний карман и, достав оттуда книжечку в малиновой корочке, небрежно протянул ее мне.

– Лучше, как говорится, поздно, чем никогда, – верно, Владимир Сергеевич? – сказал он, посмеиваясь.

Мне было наплевать на его смех – главное, документ был, кажется, настоящий. Я даже узнал фамилию его хозяина – Мамаев.

– Вы удовлетворены? – поинтересовался он у меня.

– Вполне, – буркнул я и отдал ему трубочку без всякой торжественности.

Артем Николаевич мельком взглянул на нее и бережно опустил в карман.

– Ну и как, Владимир Сергеевич, – как бы между прочим осведомился Мамаев. – Выяснили природу инородного тела? – Он вдруг резко повернул голову и уставился, не мигая, мне в глаза.

Мои природные качества обеспечили мне по крайней мере один талант – врать я умел с детства.

– Да я, собственно, и не собирался выяснять, – не моргнув глазом, ответил я.

– Отчего же так долго держали предмет у себя?

– Валялся в столе на работе, – сказал я. – Еле отыскал. А потом еще номерок ваш потерял…

– Надо быть собраннее, Владимир Сергеевич! – назидательно промолвил Мамаев и тронул водителя за плечо. – Поехали, Володя! Владимир Сергеевич, видимо, торопится домой? Тяжелый был день?

– У нас легких не бывает, – ответил я. – Между прочим, Артем Николаевич, вы знаете о том, что жена Казарина исчезла?

– В самом деле? – удивился Мамаев. – Когда же?

– Сразу после смерти мужа. Вышла из больницы, и все… Домой уже не приходила.

– Печально, – покачал головой Артем Николаевич. – А вы откуда же об этом узнали?

– От следователя. Он ведет дело об убийстве. Видимо, это как-то связано?

– Возможно. Но не берусь утверждать. Это не моя компетенция.

– И вы никак не можете помочь?

– Что? Найти Казарину? – Мамаев с интересом посмотрел на меня. – А почему это вас так волнует? Вы что, знали ее?

– Нет. Но я разговаривал с ней в ту ночь. А наутро она пропала. Неприятная история.

– Неприятная, – согласился Артем Николаевич. – Но не вижу, чем бы я тут мог помочь. Хотя, впрочем… Как фамилия следователя?

– Рыбин, – ответил я. – Может быть, мне стоит рассказать ему об инородном теле?

– А вы не рассказывали? – рассеянно спросил Мамаев.

– Нет. Посчитал, что это к делу не относится…

– А почему вы теперь решили, что относится? – насмешливо поинтересовался Мамаев.

– Вы сами навели меня на эту мысль.

– Вот как? Пожалуй… Знаете что, вы можете рассказывать следователю все, что считаете нужным. Но только это должны быть факты, а не ваши предположения и фантазии, понимаете меня? Если следователю понадобятся уточнения, он всегда может попробовать связаться со мной. Договорились?.. А вот, кстати, и ваш дом. Ну, всего хорошего, Владимир Сергеевич! Удачи вам!

Мамаев крепко пожал мне руку. Я благодарно кивнул, открыл дверцу и с облегчением вылез из машины. Почему-то в этих лимузинах я чувствовал себя совсем неуютно. Не оглядываясь, я пошел к дому.

Уже на ступеньках подъезда меня окликнули. Я оглянулся и увидел торопливо шагающего ко мне Рыбина. На нем были все тот же серый костюм и черная рубашка. Только в руках он держал не кожаную папку, а сложенную газету.

– На интересных машинах раскатываете, Владимир Сергеевич! – сказал он, подходя. – Здравствуйте!.. Удачно я подгадал. Как раз вас и поймал. Кто это вас подвозил, если не секрет?

– Да так, приятель один, – небрежно ответил я. – А вы вроде не собирались меня навещать больше? Я помню, вы сказали…

– Не беспокойтесь, это неофициальный визит. Просто хотел побеседовать. По душам. Говорят, тут у вас ночью несчастье случилось? Не везет вам… – Он пытливо посмотрел мне в лицо.

– Да уж, – кивнул я. – Кстати, это хорошо, что вы появились. Я, вообще-то, сам собирался вас искать. И именно по этому поводу.

– Любопытно, – сказал Рыбин. – И что же вы собирались мне сообщить?

– Может быть, поднимемся в квартиру? – предложил я.

Рыбин замялся.

– Я бы предпочел пройтись, – сказал он и со смешком добавил: – Предпочел бы пройтись, и желательно в сторону метро. У меня очень мало времени. Вы не возражаете?

Я пожал плечами:

– Мне, пожалуй, спешить некуда.

Мы неторопливо направились в сторону станции метро.

– Послушайте, – спросил я, – вы разыскали Казарину?

– Вы, Владимир Сергеевич, – недовольно воскликнул Рыбин, – меня, должно быть, за Шерлока Холмса принимаете?! За комиссара Торелло?.. Это так быстро не делается. Я пока не вижу мотивов, не вижу, кому выгодно, понимаете?! На работе Казарина характеризуют положительно, фирма солидная, кстати… Я наводил справки – никаких серьезных претензий со стороны правоохранительных органов до сих пор не имелось… Наша версия пока – убийство на бытовой почве. Или с целью ограбления. Возможно, сама Казарина как-то в этом замешана… Одно меня смущает, – нахмурился он и рубанул воздух зажатой в руке газетой. – То, что следом за этими событиями кто-то пытается проникнуть в вашу квартиру. Что это – простое совпадение?

– Нет, я думаю, что не совпадение, – хмуро сказал я.

– А что же? – Рыбин быстро взглянул на меня.

– Первый раз я вам не все рассказал, – признался я. – Посчитал, что это не имеет значения… В общем, я оперировал Казарина в машине. Стандартная операция – трахеотомия. Извлек из гортани такую пластмассовую фитюльку – видимо, он держал ее во рту и нечаянно вдохнул. Именно за ней, наверное, ко мне и лезли…

Рыбин даже остановился и недоверчиво оглядел меня с головы до пят.

– Вы серьезно? Откуда у вас такая уверенность? – пытливо спросил он.

– Да нет у меня никакой уверенности, – неохотно сказал я. – Просто этой штукой интересовался Мамаев из службы безопасности президента, и я ему ее передал… За разъяснениями обращайтесь к нему.

– Мамаев, Мамаев… – наморщил лоб следователь. – Да, кажется, был телефонный звонок… Разговаривал мой помощник… М-да! Дезориентировали, выходит, вы нас, Владимир Сергеевич! Ну, ладно! Не могли бы вы подойти, скажем, завтра ко мне…

– Завтра не могу, – прервал я его. – Весь день занят, ночью дежурю на «Скорой». На меня и так на работе уже косятся. Давайте послезавтра, во второй половине дня?

Рыбин, наморщив лоб, что-то прикинул в уме.

– Ну что ж! Значит, послезавтра я жду вас в пятнадцать часов. Двадцать шестой кабинет. Не забудете?

– Не забуду. Но, собственно, я с вами хотел о другом поговорить. Тот тип, что сорвался с моего балкона, он перед смертью кое-что сказал… Может быть, это наведет вас на след Казариной?

– И что же он такое сказал?

– Он назвал Путилковское шоссе…

– И все? – разочарованно спросил Рыбин и покачал головой. – Вряд ли, вряд ли… Во-первых, сорвавшись с седьмого этажа, чего только не скажешь… Во-вторых, что это значит – Путилковское шоссе? Вы предлагаете взять все шоссе под контроль?

– Да ничего я не предлагаю! – с досадой сказал я. – Мне просто кажется, что в этом деле может пригодиться любая мелочь…

– И чего это вы сердитесь, Владимир Сергеевич? – неодобрительно покосился на меня Рыбин. – Это я должен на вас сердиться – вы постоянно что-то скрываете… То одну мелочь, то другую… Почему в протоколе, который был составлен ночью, отсутствуют сведения о Путилковском шоссе?

– Вот этого уж я не знаю! – ядовито произнес я. – Я вашим коллегам сразу же доложил и даже просил направить туда машину – по свежим, так сказать, следам. От меня отмахнулись!