Оправа для бездны - Сергей Малицкий

Кузнец не появлялся даже на круглой поляне у стола, возле которого ежевечерне собирались старики и воины ремини с деревянными кубками, наполненными бодрящим древесным соком, и Марик каждое утро снова отправлялся к кузне. Но заканчивались его походы всегда одинаково – из-за полога появлялась миловидная женщина средних лет, подарившая лет двадцать назад Насьте черные глаза и полные губы, с поклоном протягивала Марику завернутый в тонкую лепешку сладкий корень, и баль с таким же поклоном отправлялся восвояси. Предложенное угощение ясно давало понять: иди, парень, тебя и сегодня не хотят видеть даже у порога. Впрочем, Насьту это изрядно забавляло. Он даже предлагал Марику приходить к кузне три раза в день, чтобы снять с него всяческие заботы о пропитании, но баль отмахивался. События подчинялись только собственному течению, и Марика это изрядно раздражало. Правда, надолго его раздражения не хватало. Стоило Марику по одной из узких троп углубиться в заросли белоствольных великанов, как его тут же окружали два или три десятка детей в возрасте от трех до восьми лет и наперебой зазывали к себе домой на угощение, требовали сражаться с ними на деревянных мечах в высокой траве, прятаться в папоротниках и если не рассказывать старинные сказания и страшные охотничьи истории, то хотя бы петь бальские песни. Так и получилось, что уже к середине недели Марик перебывал в десятке уютных бревенчатых домов, а уж из полусотни юных озорников не меньше половины знал по именам. Вот только радушие реминьских хозяек казалось ему напускным, а безразличие седых старцев – раздраженным. Да и к самодовольным мордам зеленых белок, которые возлежали на низких кровлях жилищ, никак Марик не мог привыкнуть. Мороз подирал по коже, когда видел страшные когти, выползающие из передних лап. И даже треньканье беззаботных тенек, которые жили в узких дуплянках у каждого дома, не заботясь об опасном соседстве, не приносило Марику обычной радости.

Зеленая долина была застроена довольно плотно: по прикидкам Марика, число дворов переваливало за две сотни, но, если бы жители решили и в самом деле притаиться в своих жилищах, баль, пожалуй, миновал бы пространство по одной из тропок насквозь, даже и не задумавшись о том, что пересекает реминьский поселок. Конечно, если бы смог пройти мимо чудесных деревьев, не прижавшись щекой к теплой коре, не сорвав глянцевого листа, не вышелушив ни одной шишки. Да, городом Марик потаенное селение не назвал бы, но и обычной деревней тоже. Хотя здесь точно так же, как и в покинутом Мариком селении на берегу Мглянки, мужчины по утрам уходили из жилищ, дабы вернуться под родной кров только вместе с темнотой, и не всегда в тот же самый день. Ремини занимались охотой, бортничеством, рыболовством, собирали смолу, корни, орехи, грибы и ягоды. Женщины и подростки умудрялись добывать оленье молоко и яйца лесных кур, и, судя по редкости в рационе оленьего и птичьего мяса, им удавалось это делать без особого вреда для лесных обитателей. Впрочем, после явления прирученных зеленых белок все остальное можно было считать забавным и любопытным, но уж никак не чудом. Одно не давало Марику покоя: он смотрел по сторонам и не замечал богатства. Да, ремини не просто властвовали над лесом, как баль, – они срослись с ним в одно целое, но быт их показался парню простым и скромным, достаток ни в одном доме не оборачивался роскошью, а скромность одежды и украшений вполне можно было принять за бедность. Куда же делось золото храма Исс? Или есть в сеторских лесах другие поселки, жители которых живут богаче? Именно об этом спросил Марик Насьту, когда после очередной отлучки того за пределы зеленой долины поймал приятеля у его домика, который, так же как и хижина Марика, был сплетен из упругих стеблей болотной травы, только стоял не на гребне долины, а в самой гуще одров.

– Сколько таких городов или поселков в сеторских лесах?

– Десятка два, хотя именно таких больше нет.

Насьта устало присел на низкий лежак и принялся стаскивать сапоги.

– Я понимаю, Марик, о чем ты спрашиваешь. – Ремини откинулся на спину и стал жевать вываренный с медом стебель щавеля. – Нас мало. Конечно, ремини живут не только в поселках, похожих на наш, достаточно и поселений в один или два дома, но ремини очень мало. Нас всегда было мало. В семье ремини редко бывает больше двух детей.

– Почему? – не понял Марик.

– Такушки принято, – хмыкнул Насьта. – Двоих прокормить легче, чем троих. Мы не раним землю лопатами и мотыгами, берем только то, что сам лес готов нам отдать. К тому же нас и не должно быть много – иначе не мы будем жить в лесу, а лес будет расти среди наших домов.

– Послушай… – Марик недоуменно почесал затылок. – Вот у меня был мудрый опекун. Он говорил, что никакая семья не может себе позволить иметь мало детей. Дети умирают от болезней, иногда от голода, детей воруют работорговцы, они могут погибнуть от нападения дикого зверя, наконец, дети возмещают убыток народа после войн! Ни одна семья не может себе позволить иметь мало детей! Всякий род грозит угаснуть из-за бездетности!

– Вот поэтому мы и не воюем! – кивнул ремини. – Хотя я считаю, что нам просто повезло. Почти весь правый берег Манги покрыт непроходимыми болотами! Пробраться что в наши земли, что теперь и в ваши можно только по течению Ласки, но это сумеет не всякий: пороги на реке опасные, а те, кто их знает – те же рептские кузнецы, – сами не хотят открывать дорогу кому бы то ни было к Сеторским горам. Но если кому-то ремини попадутся на зуб, то я сочувствую этому зубу. К сожалению, зубов много, а ремини мало.

– Почему вы пустили баль на свои земли? – спросил Марик. – Из-за золота?

– Ах вот ты о чем, – нахмурился Насьта. – И много ты видел золота в домах ремини? Или думаешь, что мой отец озолотился, изготавливая мечи? Он, мой драгоценный, каждый меч по полугоду между ладоней тянет. С таким выходом не разбогатеешь. Нет, парень, золото в домах ремини редкий гость. Золото – зло, парень. На себя зло тянет и со злом готово слиться неразделимо. И не выкупал Эмучи за золото долину Мглянки. Договор золотом баль скрепили, это было. Баль оказались первым народом, который пришел к ремини с просьбой. Да и немного было в вашем храме золота. Считай, что пошло оно на доброе дело. К тому же по цене земли, хотя бы той, что платят теперь за меру земли вокруг Дешты, того золота и на десятину бы от занятых баль лесов не хватило! Да и не Эмучи это был, если уж на то пошло, – Эмучи храма не покидал, другой человек… приходил. Ну… заплатил, да.

– Почему же вы отдали земли? – не понял Марик.

– Так кто же их отдавал-то? – взмахнул руками Насьта. – Соседство мы отдали, а не земли! Или ты думаешь, что вся Сетора под ремини? Человек ваш обошел все сеторские земли от моря до южных гор, увидел, что долины Мглянки ремини не жалуют, пришел к нашему мудрейшему и попросил убежища для баль. Сказал, что рано или поздно захлестнет Оветту грязью и кровью, надо будет остаток лесного народа сберечь. Вот и все. Разве мог мудрейший ему отказать? Или ты бальской же поговорки не слышал? Не откусывай кусок, что не вместится в роток.