Убийство журналиста - Эьчин Гасанов

"Джип", он, извиняюще улыбнувшись, сказал Мелику:

– Видите ли, я суеверен. Поэтому сяду с вами на заднее сиденье.

Что ж, Мелик устроился рядом с ним, за шофером, и машина тотчас же тронулась и повернула налево. Через каких-нибудь пять минут они будут в "Азии", где встретятся с иранцами. Мелик согласился на свое участие в этой, так сказать, церемонии, чтобы доставить удовольствие

Мамеду Садуллаеву.

Официально ЦРУ в сделке не участвовало. Мендл Певзнер и Берл

Лазар уже вернулись в США. Движение было интенсивным, как будто все машины одновременно направлялись в "Азию".

Ефим Файнер посмотрел на часы и заказал еще бокал вина. В баре

"Азия" бокалы были большие.

Пятнадцать минут второго. Мамед Садуллаев должен был появиться четверть часа назад. Иранская делегация уже сидела за столом, где оставалось одно свободное место для бакинца. Иранцы категорически отказались от аперитива. Один из членов делегации держал в руках красную книжечку '' Рубаи''Омара Хайама.

Ефим Файнер еще набрал номер мобоильника Мамеда. Телефон вне радиуса, или же закрыт. Он направился позвонить в бюро Мамеда, заранее зная, что ему скажут: Мамед давно выехал. Но от улицы Насими до "Азии" максимум десять минут езды.

Ефим Файнер решил отправиться в бюро Мамеда сам, но вспомнил, что улица Касумбекова имеет одностороннее движение. Что могло задержать

Мамеда? Авария, несчастный случай, лопнувшая шина? На таком коротком расстоянии это почти исключено.

Мобильник был закрыт, и он вернулся на свое место. Иранцы растерянно переговаривались. Непунктуальность азербайджанцев удивляла их. От волнения у Ефима выступили на лбу капли пота. Он вынул носовой платок и вытер лоб.

Он с трудом сдерживал себя, чтобы не подойти к иранцам и не попытаться успокоить их. Он заставил себя отвлечься, глядя на вульгарную девушку в суперкороткой юбке, но ему это не удалось. Он вздрагивал от шума каждой подъезжающей машины, прекрасно зная, что

"Джип" Мамеда ходит бесшумно.

"Джип" остановился на красный светофор напротив отеля "Хаят", когда на шоссе выбежала девушка, размахивая руками. Дорогой костюм хорошего покроя, огромная черная шляпа, солнечные очки и в руках большая сумка из крокодиловой кожи. Шофер инстинктивно затормозил, чтобы не сбить ее. Мамед нахмурил брови, когда девушка открыла дверцу и быстро села рядом с шофером.

– Но…

Мамед вопросительно посмотрел на Мелика, решив, что незваная гостья его знакомая.

– Я не знаю ее, – сказал Мелик.

Молодая женщина полуобернулась к ним. У нее были твердо очерченные губы и волевой подбородок. В одной руке она держала ребристую гранату. Мелик напрягся, как на пружинах. А бакинец обмяк, превратившись мгновенно в воробья.

– Это граната РГН, – мягко объяснила молодая женщина. – Если вы не выполните моего приказа, я ее брошу, и мы все взлетим на воздух.

Не верите? Вот чека.

Она потрясла перед ними маленькой металлической шпилькой – кольцом. А у Мелика даже не было с собой пистолета!

Впрочем, он все равно бы не смог им воспользоваться. Что хочет эта незнакомка?

Уже дали зеленый свет, но шофер, загипнотизированный гранатой, не двигался с места. Сзади послышались автомобильные гудки. Стоящий на углу улицы Тебриз полицейский делал им знаки. Мамед как проглотил язык, но Мелик быстро овладел собой.

– Что вы хотите? – спросил он.

– Чтобы вы сейчас же вышли из машины.

Он не подчинился, и девушка приготовилась бросить гранату. Либо она блефовала, либо действительно собралась подорвать их и себя.

– Я борюсь за освобождение Чепенистана и не боюсь смерти. Даю вам пять секунд…

На третьей секунде Мелик открыл дверцу машины, женщина что-то сказала шоферу и машина сразу тронулась, свернув на улицу Гусейнова, в направлении, противоположном от отеля "Азия", где их ждали иранцы.

Непонятно, какое отношение имели к этому делу чепены?

Мелик мчался со всех ног в сторону отеля. Как объяснить иранцам исчезновение Мамеда Садуллаева?

Глава 16

Мамеду казалось, что его сердце выскочит из грудной клетки. Он задыхался, как рыба на берегу, и обильно потел. Сидя на узком табурете, трещавшем под его огромным весом, он осмотрел комнату, в которую его привели.

Стены были увешаны чепенскими афишами, портретом Имама Дарбалана, призывающими к борьбе за свободу и самостоятельность.

Напротив мамеда висела огромная фотография с изображением угнанных самолетов.

Женщина, похитившая его, сняла очки и шляпу и подошла поближе.

В комнату постоянно входили небритые и вооруженные люди. По знаку молодой женщины к Мамеду подошел отвратительный карлик, похожий на жабу. Он вынул из кармана нож с костяной рукояткой и открыл его.

После этого он легонько уколол ляжку Мамеда.

– Встань, мразь!

Он схватил азербайджанца за руку и подвел его к окну.

– Смотри!

Сначала Мамед увидел только трущобы. Но тут же – свой "Джип", окруженный людьми спецовках. Вероятно, кто-то отдал приказ, потому что они вдруг набросились на машину. Прикладом автомата было вдребезги разбито лобовое стекло. И все принялись корежить кузов, шины и дверцы.

Мамед в отчаянии застонал. У него было такое ощущение, что издеваются над ним самим.

– Дикари! – закричал он. – Я сообщу в полицию!

Женщина и карлик захохотали.

– Ты в Бусарах, – отсмеявшись, надменно произнесла женщина. -

Даже Омега – 8 не осмеливается появляться здесь.

Мамед вспотел еще больше. Уже в течение огромного времени Бусары был в Азербайджане своеобразным националистическим анклавом. Чепены оттеснили отсюда всех азербайджанцев, скупив у них дома и лавки. Они были хорошо вооружены. Азербайджанская полиция в самом деле не решалась сунуть сюда нос.

И чепены уже не впервые похищали своих противников, которых после этого никто никогда не видел.

За какие-то минуты "Джип" был изуродован до неузнаваемости.

Внутри него уже сидели мальчишки и отвинчивали и растаскивали все, что еще уцелело. Ударами молотка один чепен добивал мотор. Внезапно все расступились, пропустив мальчика лет тринадцати, подошедшего с бутылкой с зажигательной смесью. Он поджег тряпку и бросил ее на машину: "Джип" запылал.

Мамеда затошнило от этого акта вандализма. Он простонал:

– Какой идиотизм! Ведь вы же могли ее продать!

– Нет! – резко ответила женщина. – Твоя машина является символом системы, против которой мы боремся. Символами не торгуют. Ты тоже скоро будешь уничтожен, как и она.

– Что я вам сделал? – пролепетал Мамед Садуллаев.

Женщина пнула его в низ живота.

– Скотина! Ты все продаешь туркам, американцам, пакистанцам, всем

– всем, ты наживаешься на нашем несчастье! Мы прикончим тебя!

Мамед недоуменно посмотрел на нее.

– Туркам, американцам? Что это значит? Я такой же азербайджанец, как и вы.

– Среди азеров тоже есть суки, – брезгливо сказала женщина. – На этот раз мы обменяем тебя на большую сумму денег. Но в следующий раз убьем!

Что ж, Мамед не сомневался: они способны и на убийство, способны на все. На самое бессмысленное – как это вот уничтожение "Джипа".

Играя ножом, карлик злобно прошипел:

– Если ты не будешь сидеть смирно, я отрежу тебе уши и вспорю живот.

Для того, чтобы придать своим словам вес, он снова легонько уколол бакинца, на этот раз в руку, и тот издал вопль. Он проклинал

Мелика и американцев, которые посчитали, что все неприятности для него остались позади.

Мелик, запыхавшись, влетел в бар "Азия". Несмотря на свой вес,

Ефим Файнер буквально вспорхнул с кресла навстречу ему.

– Они его похитили! – вымолвил Мелик на одном дыхании. – Женщина с гранатой!

– Кто? – взревел американец.

– Не знаю!

Ефим уже звонил по мобильнику. Внезапно в бар вошел Фуад, шофер

Мамеда Садуллаева. Узнав Мелика, он подбежал к нему.

– Чепены! – крикнул он. – Это чепены! Они повезли его в Бусары.

Они требуют выкуп, иначе убьют его.

Шофер протянул Мелику клочок бумаги.

– Вы должны позвонить по этому номеру.

Мелик заглянул в бумажку и остолбенел, увидев имя: "Лейли Ахад".

Он вспомнил длинную тунику из красного шелка… "Шахиня", одержимая идеей борьбы с "агрессорами"! Значит, все же не зря он познакомился с ней на том "приеме". Он уже хотел ринуться на ее поиски, как вспомнил, что в соседнем зале Мамеда Садуллаева с нетерпением ожидают иранцы. О, блин!

– Быстрее свяжитесь с Али! – крикнул он Ефиму Файнеру и вышел к членам делегации. Те сидели за одним столом, мрачные и неподвижные, судя по всему, не заказавшие даже стакана воды. Мелик подошел к старшему из них и шепнул ему на ухо:

– Я друг Мамеда Садуллаева.

Иранец недоверчиво посмотрел на него. Мелик сказал расстроено:

– У господина Садуллаева случился сердечный приступ перед тем, как отправиться сюда. Сейчас он находится в реанимации…