Путь искушения (СИ) - Хант Диана

- Только то, что я приказал, - хрипло проговорил демон, выделив слово «только».

Мишель ахнула, когда его рука скользнула в лиф и ущипнула за сосок. Ощутимо, даже больно, но вопреки логике, внутри выстрелила огненная стрела, а между ног стало непристойно мокро. Демон смял её грудь, которая идеально уместилась в его ладонь, чуть переполняя её и Мишель тяжело задышала, по-прежнему боясь пошевелиться. Наигравшись с соском, инкуб приступил ко второй груди и когда обожгло уже знакомой болью, из груди Мишель вырвался всхлип.

Ловко справившись с застежкой лифчика, демон отшвырнул его прочь.

Больше всего Эраму хотелось отнести свою новую конкубину в игровую. Только представив её белое совершенное тело на алом муаре или черной коже, инкуб с трудом сдержал стон от распирания в чреслах. Единственное, что останавливало его - опасение, что она может закрыться, перекрыть ему доступ к таким необходимым ему вкусным эмоциям, а пока она переодевалась, его внутренний демон успел проголодаться. Впрочем… Кажется, ему и вправду хочется увидеть, как смотрелась бы нежная сливочная кожа рыженькой на чём-то тёмном и грубом…

Взгляд инкуба скользнул по кожаному дивану у стены, и демон довольно кивнул. Цвета горького шоколада… Неплохо бы добавить туда сливок, а сверху бесстыдно-алую вишенку…

Мишель охнула, когда её легко подняли, а затем положили животом на прохладную кожаную поверхность. Она не сразу поняла, что демон ногой отодвинул диван от стены и сейчас разложил ее на широкой спинке.

- Нет, пожалуйста, не надо, - простонала она, когда безжалостная рука задрала её платье.

Она попыталась дернуться, но второй рукой инкуб прижимал крепко.

- Проси ещё, конфетка Мими, - незнакомым глухим голосом произнес Эрам. - Умоляй.

- Пожалуйста, - голос Мишель сорвался. - Я… я сама. Я больше не буду.

Горячая ладонь легла на ягодицу, погладила, затем смяла с такой силой, что Мишель испуганно замерла. Не собирается же он брать её силой? Он же обещал… Хотя… Как он говорил? Он высший демон, сволочизм у них в крови…

В следующую секунду поток размышлений был прерван. Когда демон прекратил терзать её ягодицы и принялся стаскивать трусики.

глава 7

Мишель затрепыхалась, на этот раз со всей силой, попыталась встать, но сзади раздалось лишь довольное рычание. Рука инкуба еще теснее прижала её к спинке дивана, на которой она лежала. Чуть приподняв бедра, демон рывком стащил трусики поочередно с одной и со второй ноги.

Когда хватка чуть ослабла, Мишель приподнялась и оглянулась. Находиться наедине с демоном, притом лежать в настолько неприличной позе, с бесстыдно оттопыренным задом, задранным подолом, видеть у него в руке собственные трусики было унизительно… и очень волнующе.

- Эти никуда не годятся, крошка Мими, - промурлыкал демон. - Их выжимать можно.

С этими словами он швырнул мокрый комочек через плечо, а когда Мишель попыталась встать, прижал сильнее.

- Куда, лакомая? - спросил он, улыбаясь. - Мы только начали.

- Ты, - простонала Мишель. - Ты обещал...

- Я трахну тебя только по взаимному согласию, детка, - хмыкнул демон. - И будь уверена, оттрахаю так, что кто-то потом сесть не сможет. Но за то, что ты подозреваешь меня в амнезии, а ещё за то, что ослушалась меня, натянув бельишко, тебя следует наказать, как сама считаешь?

Он снова погладил ягодицы и от этого поглаживания все внутри Мишель сжалось.

- Не надо, пожалуйста, - простонала она. - Я больше не буду.

- Конечно, не будешь. Особенно после урока, который я тебе преподам.

- Что мне сделать, чтобы ты мне поверил? - Мишель чуть не плакала.

- Кричи громче, детка.

В следующий миг раздался звон шлепка, а кожу обожгло. Мишель не сдержалась, взвизгнула. Было не столько больно, сколько обидно и унизительно.

- У тебя великолепная задница, детка, - промурлыкал демон. - Только пока недостаточно красная.

Следом последовал ещё удар, за ним ещё и ещё.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мишель кричала, плакала, молила, трепыхалась и пыталась вырываться. Но демон держал крепко. И его ладонь безжалостно опускалась на горящие ягодицы. В определённый момент Мишель поняла, что не столько плачет, сколько хнычет, постанывает, с замиранием сердца и какой-то похотливой глубинной внутренней сути ждёт следующего шлепка.

Соски, которые демон терзал до этого, стали невероятно чувствительными, грудь словно налилась тяжестью и сладко ныла. Но самым восхитительным было чувствовать себя абсолютно беспомощной, бесстыдной, лежащей на спинке кожаного дивана с оттопыренным кверху задом, нетерпеливо вздрагивающей в предвкушении следующего удара.

Вырвал из блаженства Мишель тихий смех. Проклятый демоняка, так её унизивший, смел смеяться над ней! А она, закусив губу, силилась сдержать себя, чтобы не попросить его…продолжать… Или чего-то ещё… Чего-то более весомого и ощутимого.

- Да ты просто маленькая шлюшка, конфетка Мими, - хрипло промурлыкал демон. - Давно мне не попадались настолько грязные девчонки. Я не знаю, кто из нас получил большее удовольствие от порки…

Мишель, не сразу осознав, что её больше не прижимают к спинке дивана, повозила бедрами и захныкала.

- Что? - раздался над ухом жаркий шепот, от которого голова пошла кругом. - Ты хочешь о чём-то попросить меня, конфетка Мими?

- М-м, пожалуйста, - только и смогла выговорить Мишель.

- Что ты сказала, лакомая? Я не расслышал? Ты просишь трахнуть тебя? Так быстро?

Эти слова подействовали, как ушат холодной воды.

- Будь ты проклят, Эрам де Вуд, - простонала Мишель и попыталась подняться, но ноги дрожали, к тому же демон снова прижал её к спинке дивана рукой.

- Лежи, недотрога, - сказал демон. - Ты так упоительно стонешь, что сахарок всё же заслужила.

Мишель охнула, когда твёрдые пальцы развели все ещё горящие ягодицы, скользнули ниже, к складочкам, а демон, опустившийся на колени, подул на самое сокровенное местечко.

Тело её невольно выгнулось, пальцы заскользили по упругой кожаной поверхности.

- Не поцарапай обшивку, пантера Мими, - ласково попросил демон, и, не успела Мишель толком возмутиться, лизнул влажный чувствительный бугорок.

- А-ах-ах! - вырвалось у Мишель то ли удивленное, то ли обиженное, быть может оттого, что язык демона прекратил ласкать.

Но в следующую секунду ставшее бессовестно чувствительным местечко, накрыл влажный горячий рот. Чуть сомкнув губы, демон принялся посасывать набухшую горошинку, продолжая нежить её языком.

Забыв напутствие инкуба, Мишель впилась ногтями в кожаную обшивку и застонала в голос, оттопыривая бёдра и силясь развести ноги ещё шире.

Её ласково похлопали по ягодицам и продолжили начатое.

Демон дразнил языком, посасывал, вылизывал, играл с влажным бугорком, время от времени раздвигал пальцами складочки, дул...

Мишель вздрагивала всем телом, всхлипывала, хныкала и дрожала от невероятного удовольствия, которое было таким бесстыдным и запретным… и оттого просто невозможно восхитительным, просто невыносимо острым.

- А-ах, пожалуйста, пожалуйста, ещё, - молила она, не замечая, как по щекам катятся слезы. - Пожалуйста, да, не останавливайся!

Дойдя да какой-то немыслимой вершины удовольствия и бесстыдства, она уже не могла говорить, только хныкала и бормотала что-то невнятное.

Прикосновения горячего языка демона из нежных, почти невесомых, стали ощутимыми, почти грубыми. Демон больше не отстранялся для того, чтобы подуть на её влажное лоно, его движения становились всё более быстрыми и резкими.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- А-ах, - вырвалось у Мишель, прежде, чем она перешла на крик. Кажется, так громко она никогда еще не кричала! И это было крайне необходимым, единственным выходом, чтобы не утонуть в этой невыносимо упоительной неге, удержаться на вершине блаженства, куда привели её умелые касания инкуба, демона вожделения.

И всё же на какое-то время она снова исчезла. Или мир исчез. Съёжился, померк, стал маленьким и незаметным…