Тайны Сент-Ривера - Ольга Бэйс

– Что ж, если выяснится, что это имеет отношение к делу, специалиста мы пригласим, а пока давайте вернемся к событиям сегодняшнего вечера. Не заметили ли вы чего-нибудь такого, что могло бы помочь следствию?

– Не знаю, что вы имеете в виду, но я считаю самым странным именно то, о чем сейчас сказал.

– Что же вы думаете, что его за это отравили?

– Нет, конечно…Но все остальное было в пределах привычного.

Мне очень хотелось задать еще один вопрос, но я понимала, что он будет воспринят как бестактность, и решила не задавать его, по крайней мере, Джиму Сотти.

О Мишель Кроун, которая вошла в кабинет своего мужа после того, как оттуда вышел Сотти, можно было смело сказать, что она сейчас – просто комок нервов. У нее были чуть покрасневшие веки, нос тщательно припудрен, но именно это указывало на то, что еще несколько минут назад эта женщина плакала. Еще мне показалось, что она выглядит очень испуганной. Почему-то глядя на нее я вспомнила о служаночке, которая угощала нас тем самым вином. Мысль всего лишь мелькнула и исчезла, поскольку комиссар начал разговор с госпожой Кроун.

– Скажите, пожалуйста, – Эрик Катлер старался говорить как можно мягче, очевидно, заметив состояние Мишель, – как давно вы познакомились с господином Парром?

– Его пригласил Роберт, я никогда раньше с ним не встречалась.

– Разве вы не обсуждали с ним список приглашенных.?

– Конечно, обсуждали, но почему я должна была возражать против этого человека? Он известный коллекционер, а Роберту хотелось показать наши портреты такому специалисту…

– А как вы сами оценивали вашу коллекцию?

– Я в этом совсем ничего не смыслю, вот Джим, он говорил, что есть несколько приличных портретов и даже пара ценных.

– Скажите, Мишель, – вмешалась я, не удержавшись от того, чтобы задать вопрос, мучивший меня с того момента, как я появилась в этом замке и рассмотрела всех присутствовавших там, – а как на ваш прием попал Джим Сотти?

– Джим? Но... Джим – архитектор. Он руководил восстановительными работами, кроме того, он талантливый художник. Разве вы не знали об этом? Он, правда, не очень похож на художника, да и на архитектора...

– А Морис Парр знал, кто такой Джим? – опять подключился к разговору комиссар.

– Не знаю... Представления гостей сейчас вышли из моды, люди умудряются как-то сами... Но Джим так всегда стесняется. Вот вы же не знали...

Собственно, после этого разговор не принес нам больше никакой интересной информации.

Наконец, в своем кабинете появился Роберт Кроун. Он был хмур, но относительно спокоен.

– Я думаю, что вы были знакомы с господином Парром до этого вечера, раз пригласили его, – комиссар не столько спросил, сколько аргументировал свое утверждение.

– Я не был знаком со всеми, кого мы пригласили, это ведь дань традиции, если хотите, игра, у которой есть свои правила. Например, пригласить Дэвида Сомса мне посоветовал редактор «Интерньюс». Я, разумеется, не раз читал его репортажи и счел эту идею удачной. Правда, пользуясь случаем, мне бы хотелось попросить господина Сомса…

– Не волнуйтесь, я представляю приличную газету, – с достоинством отреагировал Дэвид.

– Да, я собственно не сомневался… Так вот, с господином Парром мы в родстве, не знаю, сказала ли вам об этом Марика. Разумеется, Морис не самый приятный и общительный представитель нашего семейства... Был. Но я пригласил его не столько как родственника, сколько как специалиста, Джим мне кое-что объяснил, но мне не хотелось бы полагаться только на одно мнение, ну я ведь не думал, что все так обернется, мне думалось, что старику нужно иногда выбираться из своей дорогой берлоги, и, кроме того, мне известно, что он честолюбив… В общем, я надеялся и ему доставить удовольствие.

– Насколько мы выяснили, бокал с вином, который взял для себя покойный Морис Парр некоторое время стоял в комнате, из которой вы все ушли рассматривать портрет, так?

– Да, точнее, там было два бокала: мой и Парра.

– Разумеется, наш эксперт успел проверить ваш бокал, там было вино и больше ничего, но вы ведь из него не пили?

– Нет, так уж получилось.

– Вы понимаете, что за время вашего отсутствия в комнату мог зайти кто угодно?

– Конечно, но кроме нас с женой и гостей, в замке в это время оставалось только трое слуг. Ведь наш прием, собственно, подходил к концу.

– Вы уверены, что на момент происшествия в замке никого больше не было, кроме названных вами людей?

– Я думаю, что это лучше уточнить у нашего дворецкого, Тома Снайка, он должен знать, кто и когда уходил.

– Что ж, давайте, поговорим с ним, и с теми вашими слугами, кто сейчас в замке, кстати, вы не знаете в какое время, было разлито по бокалам вино?

– Ну, за минуты я не поручусь, но подать его в большую гостиную Луиза должна была ровно в девять часов тридцать минут, несколько минут ушло на то, чтобы открыть бутылку, разлить вино по бокалам, подать его всем присутствующим…

– Значит, смотреть портрет вы отправились примерно около десяти часов.

– Может, минут за пять до этого времени.

– Ну, хорошо, давайте поговорим с вашим Томом...

– Снайком.

– Да.

Том оказался еще достаточно молодым мужчиной внушительного телосложения и с добродушным круглым лицом. Волосы его были коротко подстрижены, и вообще он больше был похож на профессионального телохранителя, чем на дворецкого.

– Скажите, Том, – спросил его комиссар, покончив с формальностями, – можете ли вы точно сказать, кто из слуг находился в замке после половины десятого.

– Конечно, остались только те, кто здесь постоянно живет: я, как вы видите, Луиза Барини, это наша новенькая горничная, она и за столом прислуживает, когда нужно, ну и постоянный официант Якоб Маккорди, но он приболел, поэтому вино уже подавала Луиза.

– Вы уверены, что никто не мог остаться, или проникнуть в замок в это время?

– В это время открытой остается только парадная дверь. Всех кто работал на кухне и двух приходящих горничных я сам провожал и закрывал за ними двери, а проникнуть? Это как же? Через окно? Или какой подземный ход? Не знаю, что вам и сказать…

– Ну, хорошо, будем считать, что все благополучно ушли, и никто сюда не проникал. Мог ли кто-нибудь из тех троих, что остались в замке, незаметно пройти в большую гостиную в промежутке времени: от без пяти минут десять до четверти одиннадцатого?

– Да, кто угодно мог. Мы друг за другом не следили. Я был в каморке у парадной лестницы, но я там был один. Луиза крутилась по дому, но я ее не видел, а Якоб был в своей комнате в западном крыле, но вполне мог спуститься по боковой лестнице, и никто бы его не увидел. Только кому это было нужно? Кто из нас мог знать этого старика? А уж тем более искать его смерти, небось, наследников среди нас нет.

– Ну, бывают и другие причины для убийства, – пробурчал комиссар, без особой уверенности в голосе. – Будьте добры, пригласите сюда Луизу и узнайте, насколько сложно вашему Якобу прийти к нам. Если что, вам придется проводить нас к нему.

– Хорошо, господин комиссар.

Луиза была похожа на испуганного ребенка, который нашкодил и ждет неминуемого наказания. Возможно, я утрирую, но именно этот образ возник в моем сознании, как только девушка вошла в кабинет. Рост у нее, можно сказать, был средний, да и худой ее нельзя было назвать, но почему-то она казалась маленькой и какой-то хрупкой. Вьющиеся рыжеватые волосы слегка растрепались, лицо ясно говорило о том, что Луиза только что плакала. Это заметил и Эрик Катлер.

– Не стоит так расстраиваться, – просто таки по-отечески начал он разговор, – мы понимаем, что это происшествие не из приятных, но такое иногда случается. Или у вас есть более серьезный повод так остро переживать случившееся?

– Я только устроилась на работу, комиссар, и недели еще не проработала, а тут такое… – неожиданно довольно низким голосом ответила Луиза.

– Я понимаю, но нам нужно задать вам несколько вопросов, так что, постарайтесь успокоиться и вспомнить хорошенько все, что происходило сегодня вечером, все до самых незначительных мелочей.

– Я постараюсь.

– Вот и прекрасно. А как вы попали на эту должность?

– Я позвонила по объявлению, я искала работу. Ну, меня сразу привлекло это объявление, интересно ведь, старинный замок, да и жалованье здесь приличное, мне и сейчас не хотелось бы потерять это место.

– А почему вы должны его потерять? – удивился комиссар.

– Но ведь это я подавала это вино.

– Ну и что? Или это вы всыпали яд в бокал?

– Нет, что вы!

– Тогда и не о чем так переживать. Расскажите лучше, что вы делали после того, как подали это вино, и покинули большую гостиную.

– Я пошла в буфетную, навела там порядок, вообще, это не моя работа, но Якоб же заболел, да и там почти нечего было делать. Затем, я еще раз заглянула в гостиную, я слышала шум голосов, и мне хотелось убедиться… Ну, что мною все довольны.

– И что же там происходило?