«Если», 2009 № 08 - Мэтью Джонсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я встал и сказал:
— Прошу прощения, мне пора уходить.
Ковбой взял револьвер и прицелился в меня.
Джон сказал:
— Сергей, сядьте, пожалуйста.
Я сел.
Джон сказал:
— Надеюсь, вы не из чертовых либералов, Сергей? Я ненавижу либералов и по закону обязан расстреливать их на месте.
Я пробормотал:
— Нет, я не либерал.
Ковбой кивнул:
— Хорошо.
Он сказал:
— Один вы можете мне помочь, Сергей, черта вам в зад. Если милая Кэйти жива, вы вернете ее домой, и я казню ее по закону. Чертов закон должен восторжествовать. Вы, как не либерал, должны понимать, что закон важнее человеческой жизни. — Джон подумал и спросил: — Надеюсь, вы не правозащитник?
Я отчаянно замотал головой.
Вода в чайнике закипела. Ковбой поднялся и, не сводя с меня сурового взгляда, подошел к печи.
Он спросил:
— Кипяток будете?
Я сказал:
— Нет, спасибо.
Ковбой кивнул:
— Тем лучше.
Он налил кипятка в жестяную кружку с длинной ручкой, открыл форточку и выплеснул воду на арахнидов. Арахниды завизжали и стали бестолково метаться, толкаясь и разбивая в кровь головы.
Джон сказал:
— Я провожу вас в комнату для гостей, Сергей.
Я спросил с горькой усмешкой:
— Надеюсь, эта комната хорошо защищена?
Ковбой сказал:
— Прекрасно защищена, черта вам в зад, как и все в этом доме. — Он подумал и сказал: — Я вас запру. Отправитесь в путь завтра в шесть утра. Найти Кэйти будет несложно: я вживил ей в зад чертов передатчик.
Я сказал:
— Не забудьте завести будильник.
Кажется, он не понял шутки.
* * *Я проснулся рано утром по звонку будильника. Потянувшись, огляделся, но будильника не увидел. Звон тоже прекратился. Может, он мне приснился? Пожав плечами, я пошел принимать душ. В душе пахло прелыми листьями. На кафельном полу валялись шестеренки и стрелки от часов, и я принимал душ в тапочках, чтоб не пораниться.
Приняв душ, я спустился на первый этаж. Здесь на стуле перед дверью лежали револьвер и прибор, похожий на портативный осциллограф. С люстры на нитке свисала развернутая записка: «Я на крыше. У меня снайперская винтовка. Отсюда прекрасно видно ваш катер. Попробуете сбежать — пристрелю. Удачи».
Я кое-как успокоил себя мыслью, что Джон не решится стрелять. Но у ковбоя был громко тикающий будильник на плече, и это рождало во мне нехорошие предчувствия. Поэтому я взял револьвер, прибор и безропотно отправился искать милую Кэйти, сто чертей в ее милую задницу.
Было оранжево-серо и оранжево-сыро. Краешек солнца едва поднялся над горизонтом и бултыхался в красном зареве, как в сильно разведенной акварельной краске. Я двигался к грязно-оранжевым холмам, куда показывал прибор. Я шел очень долго, преодолевал немыслимые препятствия. Мои ноги застревали в норах, вырытых склизкими червями, в лицо то и дело попадала назойливая красная паутина, порхавшая над равниной. Тучи на западе собирались в дьявольские фигуры. Сначала это был глаз с вертикальным зрачком, потом — череп и скрещенные кости. Я старался не обращать внимания на дурные знаки.
Хорошо еще, что арахнидов было мало.
Арахниды не рискуют приближаться к холмам, сказал мне вчера Джон, что-то их там отталкивает. Наверное, растения, похожие на сосиски. Меня самого эти растения отталкивали преизрядно. Они очень омерзительно шлепали по ногам и оставляли на брюках мокрые, терпко пахнувшие пятна.
Чтоб отвлечься от дьявольского неба, я почти не отрываясь смотрел на экран «осциллографа». Желтая точка, обозначавшая Кэйти, мигала. Она выглядела такой беззащитной, эта точка. Если я найду ее, как мне следует поступить?
Арахниды хлюпали сзади. Иногда я останавливался и грозил им пистолетом, и они отступали. Ситуация была дикой, сумасшедшей. Меня все чаще охватывала злость, и однажды я не выдержал и выстрелил в преследующих меня чудовищ. Они трусливо поджали лапы и шлепнулись брюшками в грязь между сосисками. Боже, подумал я, успокаиваясь, какие они мерзкие. Эволюция запихнула в арахнидов и сосиски худшее, что смогла придумать. Очень жаль бедных людей, которые вместо вкусных и полезных блюд едят сосиски. Сосиски — сатанинское изобретение. Их делают из всякой дряни: негодного мяса, соевого ухмурдаша и подметок.
Как люди могут это есть?!
Я понял, что накручиваю себя, и схватился за голову.
Спокойно, Маркин. Не время проклинать сосиски. Ты обычный повар, попавший в непростую ситуацию. Сосиски тут ни при чем. По крайней мере, не сегодня. Держись, братец… Что там приборчик показывает? Точка совсем близко… неужели я после долгих странствий наконец добрался до Кэйти?
Бах!
Я зашатался, как Ванька-встанька, не устоял и шлепнулся на задницу, прямо в грязь.
— Ч-ч-черт…
Голова затрещала как арбуз. Я коснулся лба, провел указательным и средним пальцами до переносицы. На пальцах осталась липкая темная кровь. Похоже, кто-то запустил мне в голову камнем.
Я размазал кровь по лбу и сквозь боль вгляделся в оранжевый туман. Из землянки, вырытой у подножия гладкого красного бугра, похожего на прыщ, выглядывала чумазая девчачья рожица. Грязные косички цвета соломы торчали в разные стороны. Это была Кэйти, и она целилась в меня из рогатки. Я поднялся, сделал шаг и остановился. Меня замутило. Может, сотрясение мозга? Проклятая планета. Зачем я сюда спустился? Почему не остался в корабле вместе с Людочкой?
Кэйти крикнула:
— Вы кто такой?
У нее был очень милый голос, а лицо — неприятное, злое и прыщавое.
Я сказал:
— Меня зовут Сергей, Кэйти. Ваш отец попросил, чтоб я отвел вас домой. Джон собирается вас убить.
Кэйти сказала:
— Так я и думала!
Я облегченно вздохнул: похоже, девочка не хочет умирать. Тем легче будет договориться с ней. Вместе мы придумаем, как обхитрить Джона, тайком проникнем в катер и улетим. Я сдам Кэйти в детдом на процветающей планете. Не самый лучший выход, но не оставлять же ее на планете с сумасшедшим маньяком, отвратительными сосисками и смердящими тварями!
Надеюсь, в детдоме девочку отучат от пагубной привычки стрелять из рогатки в спасителей.
Кэйти закричала:
— Я так и знала! Я грязна! Я притягиваю скверну! Беззаконники вроде вас скоро станут липнуть ко мне как мухи! Почему я не позволила отцу казнить меня? Какая я была дура! В конце концов, закон есть закон!
Она прицелилась себе в висок из рогатки:
— Я должна совершить ритуальное самоубийство!
Я понял, что пора действовать.
Я закричал:
— Как ты смеешь убивать себя?! Я пережил такое, пока шел сюда! Я ради тебя преодолевал немыслимые препятствия! Шел сюда столько времени!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});