Для крутых закон не писан - Андрей Бадин

Николай не придал никакого значения ни «Вольво» у тротуара, ни курильщику в ней — мало ли что, но когда у иномарки неожиданно включились подфарники и она тронулась вслед за «Волгой», он заинтересовался. Обернулся и посмотрел на нее в заднее стекло.

Таксист был лихим водилой, с места набрал хорошую скорость и понесся по площади, потом по пустой улице до Садового кольца, а оттуда на Таганку. Ночной город проносился мимо окон, и на душе у Николая было безмятежно спокойно и тепло.

Когда таксист встал на очередном светофоре, Бугров непроизвольно, без особого интереса обернулся и вновь обнаружил недалеко от себя ту самую «Вольво».

«Что он прицепился-то», — лениво подумал капитан и отвернулся. Стал глазеть на хорошо освещенные витрины магазинов, баров и казино.

Водитель рванул с места в опор и помчался по шоссе Энтузиастов в сторону Южного Измайлова, но надоедливая иномарка последовала за ним. Она ехала на расстоянии тридцати метров и не приближалась, но и не удалялась. Она не обгоняла такси, но и не отставала.

Бугров еще раз взглянул на привязавшуюся тачку, и тут в его сознании всплыла неприятная мысль: «Вдруг это хвост?»

Капитан решил проверить свою версию и попросил водителя изменить маршрут движения.

— Шеф, ты меня прости, — начал Николай, — я совсем забыл, мне надо в одно место заехать, сейчас сверни направо на Электродную улицу.

— Сделаем, — бойко ответил водитель, притормозил на светофоре и быстро повернул, куда было сказано. Бугров посмотрел назад, проедет ли иномарка мимо поворота или нет, но она стремительно сбросила скорость и свернула за «Волгой».

«Так, это хреново, — подумал Николай, — похоже на хвост.

Капитан посмотрел на водителя — маленького, щуплого мужчину преклонного возраста, мирно потягивающего дешевую папироску, и попросил его остановить у попавшегося на пути небольшого придорожного магазинчика. Тот выполнил все в точности и встал напротив его дверей.

— Я сейчас приду, и поедем дальше, — пообещал Николай и хотел вылезти из машины, но таксист обернулся и вопросительно на него посмотрел.

— Да. — Бугров вынул из кармана сто рублей и отдал водителю. — Только никуда не уезжайте. — Успокоившийся таксист с радостью взял деньги и кивнул, а Бугров вылез и пошел в стеклянный, просматривающийся с улицы небольшой продуктовый магазин. «Вольво» остановилась у бордюра в двадцати метрах сзади такси и потушила фары.

Николай встал к прилавку, посмотрел на молоденькую заспанную продавщицу и стал рассматривать витрину с водками и винами. Он смотрел на этикетки, но их не видел, и лихорадочно соображал, что делать и как выйти из этой хреновой ситуации.

«Для начала надо взять себя в руки», — приказал он сам себе и попытался немного успокоится, но уговоры не подействовали, и настроение у капитана портилось с каждой секундой.

Он не купил вино, а отошел к витрине, вынул сотовый, набрал номер приемной управления собственной безопасности ФСБ и стал ждать.

Через несколько секунд послышался голос дежурного:

— Майор Звягинцев слушает.

Бугров представился и попросил соединить его с начальником службы генералом Андреем Павловичем Тихомировым. Они с ним были знакомы, и Бугров знал, что Тихомиров — прекрасный, душевный, отзывчивый человек, честный офицер, верный Родине и присяге служака. Знал, что тот сегодня дежурный по управлению, сидит у себя в кабинете и как обычно просматривает какие-то дела.

Коммутатор, не говоря ни слова, переключил линию на приемную генерала, и в трубке послышалась приятная музыка. Через мгновение мембрана щелкнула, и Бугров услышал голос адъютанта:

— Приемная, — бодро произнес тот.

— Капитан Бугров, здравия желаю, — представился Николай.

— Здравия желаю, — ответил адъютант.

— Я хотел бы поговорить с Андреем Павловичем.

— По какому вопросу? — поинтересовался офицер.

— Вопрос личного характера.

— Можно точнее?

— Я сотрудник управления по борьбе с экономическими преступлениями, — уточнил Николай, — мне необходимо срочно поговорить с генералом.

— Я доложу, — ответил тот, и в трубке опять заиграла приятная тихая музыка.

Ждать пришлось недолго. Через несколько секунд Андрей Павлович вышел на связь и устало ответил:

— Тихомиров слушает.

— Капитан Бугров, здравия желаю …

— Доброй ночи, капитан, о чем вы хотели со мной поговорить? — спросил генерал.

— В данный момент за мной установлена слежка или нет?

В трубке послышалась пауза, а после нее руководитель ответил:

— Это секретная информация.

— Я понимаю, что это секретная информация, — начал настаивать Бугров, — но на меня сегодня дважды покушались и сейчас за мной опять следят. Я хотел бы знать — это наши люди или нет.

Тихомиров молчал несколько секунд, а потом ответил:

— Николай, сейчас за вами никто из наших людей не наблюдает. Слежка была снята сегодня днем по моему личному распоряжению.

— Понял. Значит, это враги.

— Вы где находитесь?

— На Электродной улице, — ответил Бугров.

— Выслать к вам оперативную группу?

— Нет, Андрей Павлович, сам справлюсь. Извините, что потревожил в столь поздний час, всего доброго. — Бугров хотел повесить трубку, но генерал добавил:

— Постойте, сегодня днем в кафе «Хмель» были убиты два моих сотрудника.

— Кто? — удивился Бугров.

— Двое парней в костюмах и с пистолетами, помните?

— Они даже оружием воспользоваться не успели. — Николай вспомнил двух парней, решивших вступить в перестрелку с киллерами и поплатившихся за это жизнью. Тогда в кафе он подумал, что они вооруженные секьюрити какого-то охранного агентства, случайно попавшие в перестрелку, или менты в штатском, но никак не комитетчики. Больно уж неумело, без подготовки они вступили в бой. Хотя, скорее всего, попав в перестрелку, они растерялись, не смогли реально оценить свои возможности и проиграли. Хотя как можно спрогнозировать неожиданное нападение киллеров…

— Помните их? — повторил генерал.

— Да, — подтвердил Бугров.

— Один из них был моим сыном, — уныло сказал Тихомиров и тяжело вздохнул.

Услышав это, Николай на мгновение открыл рот. Он понял, в каком состоянии сейчас находится генерал и как тяжело ему разговаривать с ним — Николаем Бугровым, являющимся косвенным виновником смерти его сына.

Но генерал будто прочитал мысли капитана и добавил:

— Я вас не виню, это было его первым боевым заданием, и он, к сожалению, не справился.

— Примите мои соболезнования, Андрей Павлович, я не знал, — попробовал оправдаться Николай. — И извините за беспокойство.

— Ничего. Я знаю, вы ничем не могли ему помочь. Но скажите, как он погиб?

— Киллеры неожиданно начали стрелять сначала в агента, а потом в меня. Я успел спрятаться за стойку бара и начал отстреливаться, а ваш сын и его напарник, я их тогда принял за охранников, спрятались под стол. Как и остальные посетители. Они могли там отсидеться до конца перестрелки и остались бы живы, но они вынули пистолеты, встали во весь рост и открыли огонь по убийцам. Они стали меня прикрывать и погибли геройски. — Бугров замолчал.

— Да, такова жизнь. — Генерал опять тяжело вздохнул и попрощался: — Всего доброго.

— Всего доброго. — Бугров выключил трубку.

Он вернулся в такси и попросил шофера ехать на Перовскую улицу. Машина устремилась вперед, а иномарка тронулась и последовала за ней. Николай сидел на заднем сиденье и думал о Тихомирове. Он не был знаком с его сыном и даже в лицо его не знал, но слышал, что тот служит под руководством своего легендарного отца и подает хорошие надежды. Он пришел в ФСБ после армии, и его сразу взяли в элитное, по меркам контрразведки, подразделение — службу собственной безопасности.

Роковым стечением обстоятельств было то, что Тихомиров-младший и еще один сотрудник службы наблюдали за Бугровым в кафе «Хмель» в тот самый момент, когда на него и Ральфа напали киллеры.

«Жестокая штука жизнь, — думал Бугров. — Отец устроил сына в элитное подразделение — служи и в ус не дуй, продвигайся по службе, получай звания и должности, меняй кабинеты и дорасти, как папаша, до генерала. Но киллерская пуля оборвала этот не успевший как следует начаться рост».

За горестными мыслями Николай отвлекся от дороги и не заметил, как вражеская «Вольво» начала приближаться. Она стремительно стартовала, догнала такси, поравнялась с ней и поехала рядом. Ее затемненные стекла были подняты, и Николай не смог разглядеть, кто в ней. Он всматривался в ее окна и пытался предугадать намерения находившихся в машине людей. В эти напряженные секунды он думал о том, что вот-вот стекла опустятся, из окон высунутся автоматы с глушителями на стволах и начнется беспощадный расстрел. Но, к счастью, этого не произошло. Перед светофором «Вольво» увеличила скорость и унеслась далеко вперед.