Битвы за Кавказ. История войн на турецко-кавказском фронте. 1828–1921 - Уильям Аллен

План битвы, составленный Гийоном, был весьма разумным, но он не учел того, что войска, которые находились в его распоряжении, были плохо обучены. С другой стороны, Бебутов, несмотря на большие потери в бою за гору Караял, которую позабыли укрепить, снова продемонстрировал свой богатый боевой опыт, способность наблюдать и точно оценивать быстро меняющийся ход битвы. Русский командующий всегда чувствовал нерв сражения и быстро направлял свои войска туда, где они требовались в данный момент. Он умело воспользовался преимуществом диспозиции русских войск внутри полукруга, образованного тремя разными турецкими группами. Битва состояла из трех последовательных этапов, во время которых турки были разбиты по очереди. Турецкие регулярные войска (низамы), в особенности батальоны сирийцев, сражались с большой храбростью, огонь новых турецких стрелковых батальонов был очень точен; новые соединения регулярной кавалерии храбро атаковали противника, не считаясь с потерями; артиллеристы умело обслуживали орудия – им не хватало лишь мобильности. Русские поняли, что новая турецкая армия еще не научилась маневренной войне, но, защищая свои фортификации, может стать серьезным врагом.

Потеряв в бою много солдат, Бебутов понял, что у его войск нет сил для взятия Карса, и с приближением осени они пересекли границу и ушли в Александрополь.

Победа при Куру-Дере помогла русским избавиться от тревоги за безопасность горных областей и районов, расположенных на границе с Персией. Поражение своих друзей в борьбе с русскими произвело огромное впечатление на Шамиля, и не только в зимние месяцы, но и во время кампании 1855 г. он лишь осторожно наблюдал, как будут развиваться события, не предпринимая никаких серьезных шагов ни в Чечне, ни в Кахетии.

Переговоры о соглашении с Персией, которые бесконечно затягивались с лета 1853 г., были теперь быстро завершены. Стороны подписали «тайную» конвенцию, в которой Персия подтвердила свое стремление соблюдать нейтралитет, а русские отказались от персидской контрибуции, которая должна была быть выплачена по условиям Туркманчайского договора, но так и не поступила в Россию.

Глава 6

Осада Карса. Операции в районе Алашкерта. Турецкое вторжение в Западную Грузию, 1855–1856 гг.

В начале осени 1854 г. все внимание высшего командования противника было приковано к Крыму, где ожидалась быстрая победа над русскими. Однако в ноябре стало ясно, что без длительной осады Севастополя не обойтись. Вероятность продолжения военных действий летом 1855 г. потребовала реорганизации турецкой армии в Малой Азии; соответственно, была усилена военная миссия полковника (теперь уже генерал-майора) Фенвика Уильямса. Одновременно от занимаемой должности был отстранен Мустафа Зариф, место которого занял Шюкрю-паша, такой же бездарный, но более упрямый.

Дезорганизация турецкой армии на кавказской границе после поражения в кампаниях 1853–1854 гг. поставила перед Уильямсом и его штабом совершенно невыполнимую задачу в связи со скудностью ресурсов и средств, имевшихся в их распоряжении. Санитарной службы, которую развернули в своем лагере союзники в Крыму, в Малой Азии практически не существовало; турецкая боеспособность страдала больше от отсутствия организации, чем от ударов русских войск. В мае 1854 г. Турция имела на кавказской границе около 120 тыс. В мае 1855 г. это число уменьшилось до 70 тыс. человек. Потери во время кампании 1854 г. убитыми, ранеными и взятыми в плен не превышали 15 тыс. человек, однако зимой болезни унесли жизни 30 тыс.; в тот же самый период из армии дезертировали 20 тыс. солдат, взамен поступило не более 10 тыс.

Уильямс пришел к выводу, что организовать полевую армию для наступления в 1855 г. не удастся. Он решил ограничиться лишь укреплением Карсской крепости, которая должна была стать серьезным препятствием для русского продвижения в Анатолию.

Гарнизон Карса, составленный из остатков анатолийских и сирийских батальонов, которые пережили сражение под Куру-Дере и зиму в горах, в мае 1855 г. насчитывал 16 батальонов низамов, три батальона стамбульских стрелков, одну бригаду (восемь батальонов) редифов, полк сювари и восемь полевых пушек, помимо крепостных орудий. В дополнение к этим 15 тыс. регулярных войск были еще отряды лазских и курдских нерегулярных войск и вооруженные жители города Карс, общим числом 9 тыс. человек.

Резерв, сосредоточенный в Эрзеруме, не превышал 5 тыс. человек; столько же солдат стояло небольшими отрядами вокруг Ардагана, Бардиза и Ольты. Независимый корпус под командованием Вели-паши, состоявший из 7 тыс. пехотинцев и такого же числа нерегулярных бойцов, занял дорогу из Баязета в Эрзерум в долине Алашкерт. В районе Батума и других населенных пунктов Черноморского побережья под командой Селим-паши стояло не более 15 тыс. человек.

Турецких войск было явно недостаточно для эффективной обороны, кроме того, их эффективность еще больше уменьшалась плохой организацией линий связи и трудностями с доставкой продовольствия. Две самые мощные группы, стоявшие в Карсе и Алашкерте, располагались на значительном расстоянии от своей основной базы в Эрзеруме.

Русское правительство, довольное результатами операций 1854 г., вынашивало более крупные планы для кампании следующего года. В то время как франко-британский флот завоевал полное господство в Черном море, армии союзников закрепились в Крыму, а отношение австро-венгерского правительства к России становилось все более враждебным, не было смысла предпринимать какие-либо шаги по ликвидации турецкого владычества на Балканах. Поэтому император Николай I обдумывал план нанесения серьезного удара по туркам в Азии, который позволил бы в будущем отвлечь силы Франции и Британии от вторжения в европейскую часть России. Войска на Кавказе были немногочисленны, кроме того, посылать им подкрепления было очень трудно, но отличная выучка и высокий боевой дух превращали их в мощное оружие. Наместником Кавказа вместо Воронцова был назначен генерал Муравьев, служивший еще под командованием Паскевича. Генерал обладал холодной головой, богатым опытом и оптимистичным от природы характером, который умерялся рассудительностью.

В начале 1855 г. Муравьев занялся реорганизацией кавказских войск. Он решил усилить полевые группы восемью батальонами, тремя полками казаков и тремя батареями, снятыми с Кавказской и Лезгинской линий. Одновременно были произведены перемены в командовании. Русские войска на Кавказе в начале мая 1855 г. распределялись следующим образом:

Часть этих соединений или все они позже прекратили выполнять свои функции обеспечения безопасности и были использованы как полевые войска.

Ни Шамиль в Дагестане, ни турки в Ардагане с соседними лазами не проявляли никаких признаков активности, поэтому войска Кахетинской и Ахалцихской групп, а также генеральный резерв из-под Тифлиса постепенно теряли свою боевую мощь – многие части этих групп пополнили ряды полевой армии.

Муравьев планировал двинуть одновременно все три полевые армии. Поэтому их можно считать единой боевой единицей, включавшей 18 тыс. пехотинцев, 10 тыс. кавалеристов и 94 орудия. Позже ее усилили за счет внутренних войск 11 тыс. пехотинцев и 32 орудиями. Общая численность полевой армии составила 29 тыс. пехотинцев, 10 тыс. кавалеристов и 126 орудий. Учитывая несовершенство коммуникаций того периода и недостаточное снабжение из-за присутствия в Черном море флота союзников, эту, вероятно, максимально возможную группировку можно было эффективно содержать в полевых условиях и, несомненно, успешно использовать для наступательных операций в районе Карса и Эрзерума.

Муравьев знал о недостатках противостоящей ему турецкой армии. Однако ситуация в Малой Азии сильно отличалась от той, которая позволила России без труда одержать свои победы в 1828–1829 гг. Турецкая армия, хотя и ослабленная эпидемиями, была прекрасно вооружена, а многие ее части хорошо обучены. Бездарность высшего командования турок умерялась присутствием многочисленных иностранных офицеров, которым, по крайней мере, удалось превратить Карс в мощную современную крепость. Войска Муравьева не имели осадных орудий, поэтому было решено использовать их численное преимущество в кавалерии, чтобы установить мобильную блокаду. Таким образом, Муравьев с большим мастерством организовал успешную осаду, закончившуюся захватом первоклассной крепости в результате главным образом стратегического использования превосходства в кавалерии. Муравьев хорошо знал, какими ресурсами располагает осажденный Карс, ибо раздобыть разведывательные данные из города, где большая часть армянского населения относилась к турецким оккупантам враждебно, не составляло особого труда. Он рассчитал, что если ему удастся организовать полную блокаду города, то в сентябре положение его защитников станет критическим, а к ноябрю – невыносимым. События показали, что его расчеты оказались верными.