Путешествие в каменный век. Среди племен Новой Гвинеи - Арни Фалк-Рённе

— Но с этими тремя вы легко справились?

— Мы без труда подкрались совсем близко — они думали только о том, как бы протащить дерево, и это занятие было им явно по душе. Тогда мы выскочили из своего убежища и ударили ближнего мужчину дубинками по голове. Одновременно мы отрезали остальным все пути отхода и крикнули, что не тронем их, пусть только скажут имя своего убитого товарища. «Его зовут Бонту! — закричали они в ответ. — О добрые люди, позвольте нам бежать!»

— И вы отпустили их?

— Нет, не то они быстро привели бы подкрепление. Мы убили их и с помощью сок отрезали у Бонту голову. К счастью, мы не повредили череп. Позднее из него сделали очень красивый куши. Но надо было торопиться, потому что двое мужчин перед смертью сильно кричали. Мы потащили тело Бонту с собой, забросили его в лодку и поплыли вниз по течению вдоль берега, густо заросшего манграми. Здесь мы спрятались на ночь и хорошо слышали, как жители Ти нас искали. Они пришли в бешенство, орали, что нас ждет ужасная смерть. Мне было очень страшно, но еще больше я боялся показать свой страх отцам. Рано утром, до того как забрезжил рассвет, мы уплыли прочь.

Дома в йеу была большая радость. Взрослые мужчины танцевали весь следующий день до самого вечера, а несколько моих отцов разрезали тело Бонту на куски и сварили в большой йовсе (земляной печи), которую вырыли посреди площадки перед мужским домом. Кое-что перепало и женщинам, но лучшие куски — печень и половой орган — съели отцы. При этом они рассказывали всевозможные истории о том, как угощались мясом других людей, которые в разное время были их жертвами. Мне мяса еще не полагалось, ведь я не прошел посвящения в мужчины.

В черепе сделали отверстие, просунули в него бамбуковую трубку, и шаман высосал через нее мозг, поместив его в ан. Мои отцы съели мозг вместе с гусеницами, собранными со стеблей саго, и саговой кашей, очищая во время трапезы череп, наполняя глазницы и ноздри смолой и втыкая в нее ракушки и жемчужинки. Под конец они украсили куши перьями казуара.

Наконец наступил момент, которого я так долго ждал. Всех молодых девушек деревни усадили длинной вереницей. Они сидели раскинув ноги, а я проходил вдоль всего ряда и должен был остановить свой выбор на одной из них. Я выбрал в жены Мипу. Шаман поместил между ее ног куши, а я стоял над ним и, раскачиваясь, приговаривал: «Это Бонту. Он пришел из Ти и останется тут на вечные времена, а ты будешь моей женой, пока я живу на земле». Затем мне велели сесть на самый большой бис, воздвигнутый в честь первого предка. Шаман велел мне раскинуть ноги, куши забрали у Мипу и поставили передо мной. Я должен был три дня и три ночи сидеть на этом месте и не спускать глаз с черепа. Глаза закрывать нельзя, нужду я должен был справлять не вставая с места.

* * *

По прошествии трех суток пирогу разукрасили охрой и мелом, усадили туда молодого Мбисина вместе с куши и провели еще ряд церемоний. Когда он возвратился, то все взрослые женщины, широко расставив ноги, выстроились от берега до самого мужского дома. И лишь после того как Мбисин прополз под ними, он стал считаться взрослым мужчиной. Из этого рассказа я сделал вывод, что и Ванусс, и Велосипедист, и Джек с Кейп-Йорка гораздо легче получали доступ в йеу асматов, чем местная молодежь.

Я спросил Мбисина, как он полагает, продолжают ли асматы охоту за головами. Ведь он уже год-другой как покинул район болот и нашел пристанище в горах.

— Мой народ занимается этим столько же, сколько существует мир, — ответил он. — Мы и сейчас считаем, что ни один мужчина недостоин иметь потомство, пока не добудет куши для мужского дома своей родной деревни. Но возможно, что мой народ добывает головы лишь там, где еще не побывали люди — котеки со своим оружием.

Пока не доказано, был ли Майкл Рокфеллер действительно убит асматскими воинами и попал ли его череп в качестве куши в одну из окрестных деревень. Об этом можно только строить догадки на основании противоречивых рассказов. Приведу одну из историй. Ее поведали трое асматов, которые в 1969 году бежали в Дару из деревни, находившейся, как они утверждали, вниз по течению реки Эвта. В этих местах можно было обнаружить только один населенный пункт — деревню Осчанеп. В 4–5 часах ходьбы от нее на реке Фареч находится деревня Омадесеп. По словам беглецов, Майкла Рокфеллера нашли воины из Омадесепа, охотившиеся в болотах на пук-пуков. Он был очень слаб, и они доставили его в Осчанеп, где он якобы и умер. Соблазн сохранить его голову был слишком велик. Самого Майкла съели, но оставить голову в йеу не решились и спрятали в потайном месте на болотах.

О рассказчиках давно никто ничего не слышал. Возможно, они сами промышляют теперь охотой за головами на реке Флай в Папуа. Сведения их так никто и не проверил. Дарсоно, который много лет провел в Мерауке и считается специалистом в вопросах охоты за головами, никогда не слышал об экспедиции к реке Эвта в поисках головы Майкла Рокфеллера.

— Куши в йеу найти нетрудно, — считает он. — Но кто поручится, что это голова Майкла Рокфеллера?

Как оказалось, больше всего об охоте за головами мог рассказать человек, который в поездке к асматам находился рядом со мной. Это был Ванусс. Не исключено, что он единственный, кого однажды поймали асматы, чтобы отрубить ему голову, и кому удалось унести ноги!

В первое время он весьма неохотно говорил на эту тему, но богатый улов маленьких крокодилов в садке, который тянулся за нашими лодками, растопил ледок недоверия ко мне, и мало-помалу Ванусс стал раскрываться передо мной. Произошло это, когда мы спускались по реке Бетс к морю. Оттуда нам предстояло пройти вдоль побережья к острову Колепом, где нас должна была поджидать шхуна «Сонгтон», чтобы доставить крокодильчиков на ферму в Сингапуре.

Вот что рассказал Ванусс. Во время первого путешествия на землю асматов он полагал, что в маленьких речках в глубине больше крокодилов.

— Мне, конечно, следовало прислушаться к опытным людям, но я слишком долго проработал в полиции и возомнил себя сверхчеловеком. Кто-то сказал мне, будто в верховьях реки Фриндсхап, впадающей в Сиретс, куда можно добраться из реки Бетс, столько крокодилов, что их можно черпать простым сачком. Я отправился на двух лодках, за одной из них тащили на веревке садок. Велосипедист тоже был с нами, но Джек, с которым я тогда уже работал вместе, счел затею сомнительной и не захотел в ней участвовать. Он оказался прав, но я, к сожалению, понял это лишь позже.

Очень немногим доводилось бывать на реке Фриндсхап, что по-голландски означает «дружба». Как утверждали, места там безлюдные. Это обстоятельство нас порадовало, так как сулило не только безопасность, но и удачную охоту: ведь асматы истребляют немало крокодилов. Однако вопреки уверениям мы все-таки обнаружили деревеньку, которая называлась Бует. Здесь мы выменяли камни на саго и из намеков местных жителей поняли, что нам не следует подниматься вверх по реке, однако не могли взять в толк почему. Лично я был склонен думать, что здешние мужчины видят в нас соперников в охоте на крокодилов. Но на следующее утро, когда наши лодки были готовы к отплытию, Велосипедист вдруг отказался ехать.