Атолл - Артём Наменский

Ого, мысленно удивился я, она ещё и рыдать умеет.

— Один раз ты сам меня почти вытянул из этой депрессии своим, не знаю, оптимизмом, догадливостью. Если бы я знала, что смогу так глупо потерять тебя… Я последняя дура. Дура!

Она и дальше пыталась что-то там говорить, но до того расплакались, что слова ей давались с трудом. Тем более громкие — негромких на таком расстоянии я не слышал.

Потом, вдруг, в её голосе прорезалась радость:

— Петя! Петечка! Какие же мы с тобой дураки.

Нет, — подумал я, — себя можешь, может быть, в дуры и причислять, а меня в дураки не надо. Хмм… Уже Петечка.

— Петенька, ты меня слышишь?

— Слышу.

— Дураки. Мы ж не подумали о варианте с духами. Я сейчас сбегаю и спущу тебе их — возможно, если наша теория верна, то рептилия тебя не тронет.

— Подожди! — заорал я, — Ты с лебёдкой работать умеешь?

— Примерно представляю, — она до сих пор всхлипывала.

— Поднимешь сейчас за канат лебёдку с тросом, спустишь трос мне, и лебёдкой поднимешь меня. Придётся, правда, очень много поработать рычагом. Усекла?

— Ты это с самого начала знал!?

— Да, — пожал плечами я.

— А почему сразу мне не сказал!? — всхлипывания почему-то исчезли, а остался только холодный надменный тон.

— Ты ж мне слова не дала сказать.

— Вот и останешься теперь здесь ночевать! — чуть ли не в истерике проорала она.

С характером, — задумался я.

Глава 10

На закате я пронаблюдал сцену смены караула. Похоже, Самец с Самкой не церемонился. Маханул ей хвостом, отсылая на дежурство, и был таков. Не поверю я, что они могли питаться двумя людьми в месяц. Такие габариты должны были требовать массу энергии для поддержания организма в рабочем состоянии. Я заметил, что на дежурстве рептилии вообще сидят статуей. Экономят калории. Или, может быть, у них новомодная фишка — похудеть. Видно Самка меньше Самца отнюдь не в силу генетики. Жратву он у неё забирает. Вот и исхудала, болезная.

В любом случае не могут они кормиться только человеками. Это я понял ещё тогда, когда изучал динамику и периодичность их походов на 'отхожую полянку'. Значит, остаётся только Большое озеро. Да и Нижнее как-то соединяется с морем. Выходит обыкновенная экологическая штука. Ну, подчищают рептилии фауну Большого озера. Соответственно, там богато развивается флора. А это — жирный кусок для фауны. Вот она и лезет себе на голову. И рептилиям на закуску.

Мои ботанические размышления прервал гул, доносящийся из пещеры. Вечерело здесь мгновенно, и, как только за горизонтом исчезло солнце, в пещере завыл ветер. А значит где-то там, на той стороне пещеры, друга теплопроводность пород, другой микроклимат и, вообще, парафия другая. Вот и возникает разница давлений, создающая поток ветра. Сейчас, конечно, я эту пещеру исследовать не пойду. Один, без пресной воды, без освещения. Спасибо — я не смертник. Но потом пещерку эту нужно будет осмотреть.

Миа. Большей паскудницы я за всю жизнь не встречал. А может у неё и вправду какая психологическая хрень? Только за что именно мне с этой хренью разбираться? Хватит, был уже женат — хватило. Знаем мы вашу, женскую натуру. И любовь до гроба и без гроба, но с рюречками.

Но в Мие что-то было. Если обычные девушки поступали, вначале давя на нежные чувства, а потом избавлялись грубыми, то она приняла меня грубыми, а прощалась нежными. Нет. Ни хрена я в девушках не разбираюсь. А раз нет — то и нечего морочить себе голову.

Не слишком то и благородно оставлять меня ночевать на этом уступе. Хотя, возможно она лишь разыграла этот ход — до темноты поднять меня она всё равно бы не успела, а так и меня, мол, проучила, и рисковать мной не стала.

Ночевать на уступе было не слишком то и комфортно — особенно этому способствовал открытый зев пещеры, который только нагонял страху. Ещё не успело рассвести, как краем уха я уловил движение каната. А значит, Миа не выдержала, и решила начать спасательную операцию, как можно раньше. Переживала, видать, всю ночь.

Подъем больших хлопот не доставил. Я, обвязавшись с ног до головы канатом, привязанному к тросу с лебёдкой, раскачивался и отдыхал всё то время, что понадобилось Мие для поднятия меня на такую высоту. Потом мне ждать попросту надоело и, когда я преодолел высоту, где трос шёл впритирку со скалой, взял инициативу в свои руки, упёрся ногами в камень, и выбрался самостоятельно.

— Ну и куда мы прячем свои подлые глазки? — уставился на Мию я.

— Забудем, — так вот просто отмахнулась она, — какие наши дальнейшие планы?

— Ладно, — согласился я, — для начала надо запастись едой. Нам придётся много подежурить. С тебя птицы, а с меня рыбы. Ну или другая нечисть, что водится в Верхнем.

До вечера я поймал двух крабов и трёх увесистых рыбин, названия которых я не знал. Пропитание я не умерществлял, а привязал шнуром к рифу и пустил в озеро. Птиц мы зажарили.

— Итак, — произнёс я, когда следующим утром мы стояли над 'отхожей полянкой', — мы имеем опыт ловли петлёй птиц — у нас уже очень неплохо получается данный вид охоты. Чем рептилия отличается от птицы? Правильно — габаритами! Но у нас и верёвочка теперь покруче. А поскольку гадят они строго в одном месте, потом, выгребая экскременты в сторону, то проблему поимки рептилий я не вижу.

— Я вижу проблему в том, как разложить петлю, — Миа догадалась о моих планах и сейчас наблюдала, как из металлического троса я мастерю петлю.

— Сначала я хотел попробовать петлю закинуть с обрыва. Но, думаю, это слишком рискованно. Если с первого раза петлю затянуть удачно не получится, может сдаться, что рептилии сообразят, что к чему, и больше на такую ловушку не купятся. Придётся спускаться вниз. Слава богу, это можно сделать не отходя от кассы — ведь теперь у нас есть канат.

Риск, конечное был, и я это прекрасно понимал, когда спускался по канату. Упорно казалось, что из густого кустарника на тебя кто-то смотрит. Однако, всё обошлось — я удачно разложил петлю и поднялся наверх. Другой конец троса мы прикрепили к толстому коралловому наросту, выходящего прямо из земли наверху. Оставалось только ждать.

Мие пришлось взять на себя роль повара и охотника, а я лежал на солнышке и посматривал за полянкой. Вечером я понял, что в мой план вкралась ошибка. А что если рептилию припрёт именно ночью, когда вообще ничего не видно. Ведь я не наблюдал за полянкой по ночам и совершенно неизвестно, есть ли для хищников разница между днём и ночью.

Рептилия пришла через три дня. Рано утром. Точнее, пришёл, так как это был Самец. Меня он увидел сразу, но к моему присутствию отнёсся абсолютно равнодушно. Зыркнул, развернулся ко мне спиной, и принялся за свои дела. Двумя задними лапами он стал по самому центру петли.