Доктор время, или Раз и навсегда - Рощина Наталия

— Доброе утро, русалка, — целуя подругу в щеку, сказала Лита и села рядом с нею.

— Доброе, ты меня напугала, честное слово, — глубоко затянувшись сигаретным дымом, ответила Лариса.

— Да ладно тебе. С каких пор мы стали такими пугливыми? Как Димка?

— Ангина сразу не проходит. Бабушка колдует над разными травяными чаями. Температуру сбиваем, горло брызгаем, Мишку отгоняем. Бесконечная история. — Тон, которым говорила Лариса, показался Лите подозрительным. В нем напрочь отсутствовал обычный оптимизм и легкий взгляд на житейские ситуации. — Как у тебя прошел вчерашний день?

— В общем, нормально. Георгия помнят те, кто хочет. Обычная ситуация. Думаю, с каждым годом таких людей не станет больше. Это жизнь, ничего не поделаешь. В один прекрасный день я пойму, что только мне нужны все эти воспоминания, события, даты. День прошел, начался другой. Надо двигаться дальше. Что ты раскисла? Не узнаю тебя. — Пристально вглядываясь в лицо подруги, Мартова пыталась уловить ее настроение. — Да сними ты эти очки. Я не могу разговаривать, не видя твоих глаз, Шмелик.

— Не самое красивое зрелище, — медленно снимая очки, сказала Лариса. Огромный багрово-синий кровоподтек на ее лице привел Литу в состояние транса. — Это тоже сразу не проходит.

— Рассказывай, — коротко произнесла Мартова.

— Будем считать, что я попала к тебе на консультацию в неформальной обстановке. — Грустно усмехнувшись, сказала Лариса, тряхнув копной ярко-рыжих волос. Она покрутила в руках очки, но все-таки не надела их снова.

— Думай, как тебе удобно. Только прошу тебя, говори. — У Литы сжалось сердце от обиды за подругу.

— Очередная сцена ревности переросла в банальное рукоприкладство, — глотая мешающий говорить комок, начала та. Разведя руками, она сделала неопределенный жест, вероятно, означавший, что ей трудно подбирать нужные слова. — Он ревнует меня к каждому случайному взгляду. Он пытается подчинить меня. Сначала это выражалось в более мягкой форме, но со временем стало приобретать совсем другие формы.

Лариса замолчала, глядя вдаль. Она вспоминала первые встречи с героем своего романа. Он показался ей настоящим рыцарем, воплощением всех ее тайных желаний. Она даже не могла предположить, что мимолетное знакомство на показе мод в престижном салоне, куда пригласили Литу, закончится бурным романом. Высокий блондин, которого Лариса мысленно назвала «белокурой бестией», держался гордо, независимо, в какой-то степени заносчиво. Шмелева сразу поняла, что уделяет ему слишком много внимания. Ее взгляд невольно искал незнакомца. Рядом с ним вертелась худощавая девица в слишком открытом, вызывающем наряде. Со стороны казалось, что он никак не может отделаться от ее общества. Наконец, по окончании показа, во время фуршета он подошел к ним и, галантно наклонив голову, попросил разрешения представиться. Лита только пожала плечами в ответ, наблюдая краем глаза за реакцией подруги. Та явно была рада подобному развитию событий. Поэтому после нескольких общих фраз Мартова нашла предлог и оставила Ларису с Русланом. Он так красиво говорил, а она старалась придать лицу равнодушное выражение. С первых же минут Лариса почувствовала, что попадает под его обаяние. Она внутренне сжималась при мысли, что через час все закончится, и они разъедутся каждый в свою сторону. Мартова издалека наблюдала за тем, как в ее подругу стремительно летит очередная стрела Амура. К концу вечеринки стало ясно, что Лариса очарована Русланом.

Он рассказал, что занимается бизнесом, не раскрывая сути своего занятия. Поинтересовался, как Лариса попала на этот показ, и остался очень доволен ее ответом. Слово за слово, и Шмелева услышала предложение встретиться. Дабы не выглядеть доступной искательницей любовных приключений, она вежливо отказала. В душе у нее все переворачивалось: как новый знакомый отреагирует на это? Он, похоже, был доволен и, прощаясь, сказал, что так просто не отказывается от своих намерений.

И началась недолгая осада, длившаяся две недели. За это время Лариса получила бесчисленное количество букетов цветов: от невинных незабудок до корзин с невообразимо красивыми белыми, красными, коралловыми розами. Экзотические фрукты, конфеты, всевозможные сладости — слабость Ларисы. Надо сказать, что за окном был январь, и корзины с виноградом, величиной с хорошую сливу, приводили в восторг Димку и Мишку. Шмелева поняла, что не сможет долго строить из себя неприступную крепость — не хотелось перегнуть палку, особенно вспоминая длинноногую девицу, испепеляющую взглядом всех, кто хоть на метр приближался к Руслану. Лариса старалась не задаваться вопросом, на каком расстоянии от него находится она теперь. Записки, визитки с телефонами, по которым можно будет найти Руслана, не прекращались. Все это великолепие доставлял один и тот же курьер, причем как на работу, так и домой. Из этого Лариса сделала вывод, что атакующая сторона навела о ней справки.

— Как ты думаешь, он знает, что у меня двое детей и три брака за плечами? — спросила тогда Шмелева Литу.

— Почему бы тебе не спросить об этом у него? — улыбаясь, ответила Мартова. — Если ты снова решилась впасть в нирвану очередной страсти, конечно.

Новая «ауди 8» в один из темных январских вечеров остановилась возле дверей фирмы «Доверие». Получилось это достаточно эффектно, потому что одновременно с замолчавшим двигателем раскрылись двери и на крыльце застыли три фигуры: великан Саша, Лита и Лариса. Зябко кутаясь в полушубок из чернобурки, Аэлита игриво посмотрела на зардевшуюся подругу.

— Поехали, Саша, — обратилась она к охраннику, легонько подталкивая его в спину. — Ларису Алексеевну сегодня повезут в более комфортабельных условиях. — Она успела тихо произнести это, пока Руслан с букетом белоснежных роз поднимался к ним по ступенькам.

Лариса небрежно тряхнула головой. Ее пышные волосы ярко-рыжим пятном выделялись на фоне ее бежевой дубленки, которую она так и не застегнула.

— Добрый вечер всем, — приятный баритон Руслана вызвал в ответ две очаровательные улыбки и крепкое рукопожатие Саши. В черной дутой куртке охранник казался вообще горой с необъятными плечами. Высокий, крепкий Руслан рядом с ним выглядел менее масштабно, но выигрывал необыкновенной грациозностью и манерами. Они-то и привлекли внимание Ларисы во время приема в доме мод.

— Добрый вечер, Руслан, — ответила за двоих Мартова, а Лариса только кивнула, продолжая ослепительно улыбаться. — Не держите такие прекрасные цветы долго на морозе.

— У меня именно такие планы. Лариса, не согласитесь ли вы после трудового дня поужинать со мною?

— До завтра, Лариса Алексеевна, мы тебя покидаем и, надеюсь, оставляем в надежных руках, — сказала Аэлита, спускаясь по ступенькам.

— До завтра, — ответила Шмелева, принимая букет.

— Вам холодно, пойдемте скорее в машину. — Руслан попытался запахнуть длинные полы ее дубленки. — Не хватало нам во время первого же свидания простудиться. Пойдемте же!

Он протянул Ларисе руку, и она покорно вложила свою маленькую ладонь в прохладную ладонь спутника. От «БМВ» Мартовой остался только след протекторов на мягком снегу. Шмелева почувствовала себя неуютно, наедине с практически незнакомым мужчиной, вежливо распахнувшим перед нею дверцу машины. Она глубоко вдохнула и послушно села на переднее сиденье.

Лариса не хотела вспоминать о том, как безмерная любовь и нежность Руслана вдруг сменялась настоящим насилием, вспышками неуправляемой ярости…

— Ну, долго ты будешь молчать, подруга? — голос Литы вернул Шмелеву в реальность. Яркая июньская зелень бросалась в глаза после ослепительной белизны январского снега. — Ты слишком долго подбираешь слова, милая. Давай по-другому: я буду спрашивать, а ты отвечай, договорились?

Лариса кивнула.

— Скажи, пожалуйста, это случилось впервые?

— Нет. В третий раз. И раньше он срывался, но как будто контролировал себя и бил по голове, чтобы не оставить следов. — Шмелева замолчала. То, что она говорила, было ужасной правдой, которую вот уже с марта она скрывала от подруги. Получалось, что с регулярностью раз в месяц она получала «горячую любовь» Руслана по полной программе. Каждый раз давала себе слово, что пошлет к черту этого хамелеона, но Руслан Уламов умел выпросить, вымолить у нее прощение. Стоял на коленях, умоляя простить его, и клялся, что подобное больше не повторится. — Господи, Лита. Мне так стыдно. Я сегодня из дома ушла очень рано, чтобы мальчики не увидели, какая я прекрасная.