Газета "Своими Именами" №12 от 18.03.2014 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

"Приказано вызвать из лагерей и поставить на позиции двадцать процентов из всех имеющихся там войск". (Журавлев Д. А. Огневой щит Москвы. М., Воениздат, 1972, с.19.)

С полигонов и лагерей зенитные орудия и прожекторы выводились на боевые позиции. Вслед за этим  поступило новое распоряжение – выводить из лагерей не двадцать процентов, а половину остававшихся там войск. И сразу после полуночи  было приказано выводить на позиции всю боевую технику (там же).

Московский округ приводили в боеготовность не потому, что он был далеко от границы и там не боялись провокаций. То же самое делали в войсках и у самой границы. Хоть в ПрибоВО-СЗФ днем тоже была некоторая заминка (о ней чуть ниже), но процесс подготовки она не прервала. После полудня 21 июня из штаба СЗФ вышли два приказа:

«21 июня 1941г.

14 ч 35 мин

Начиная с сегодняшней ночи до особого распоряжения ввести светомаскировку в гарнизонах и местах расположения войск. Обеспечить автотранспорт светомаскировочной аппаратурой. Организовать тщательный контроль за качеством светомаскировки. Обратить особое внимание на состояние маскировки войск и технику ведения воздушного наблюдения.

Помощник командующего войсками СЗФ по ПВО

Полковник КАРЛИН»

Через полтора часа – приказ штаба фронта командиру 3-й стрелковой бригады, оборонявшей острова Моонзундского архипелага:

«21 июня 1941 г.

16 ч 05 мин

Все аэродромы на островах Эзель и Даго, не занятые авиацией, немедленно привести в негодное состояние, завалить крупными камнями, деревьями, пнями и т.п. тяжелыми предметами, но не нарушать земляного покрова.

Исполнение донести 25 июня 1941 г.

Заместитель командующего ПрибОВО

генерал-лейтенант СОФРОНОВ»

(Военно-исторический журнал 1989 №5, с.49.)

Уже вечером 21 июня боевая тревога была объявлена всем  силам Либавского гарнизона, прикрывающему Либаву 148-му истребительному авиаполку и частям 67 стрелковой дивизии. Командир 67 сд являлся оперативным начальником для всех разнородных сил в районе Либавы, и все команды силам флота именно шли от него. Хотя было объявлено, что дивизия выходит на учения, максимально приближенные к боевым, но бойцам выдали патроны и гранаты, а подразделения двинулись на боевые позиции. Тревога была объявлена еще до отбоя, т е. до 22 часов – задолго до того, как в войсках узнали о «директиве №1».

Но еще важнее, что в том, что на следующий день будет война, ни утром, ни днем, ни вечером 21 июня на СЗФ ничуть под сомнение не ставилось! Разночтения были только по мелочи – в 3 или 4 часа утра 22 июня нападут немцы. Полковник Чернов пишет, что около 18 часов 21 июня начальник УНС-89 майор Аксючиц после распоряжения сверху сообщил командирам:

"Ну, вот и всё. Семьи отправить вечером, в сумерки, пока только до Каунаса. Свой штаб и подразделения батальона держать в полной готовности. Имущество, что может понадобиться на новом рубеже, погрузить в машины заранее… Начнется часа в три или в четыре. По обстановке – получите по телефону указание, какой секретный пакет в секретной части вскрыть". (Чернов И.Е. "Саперы: Записки солдата". М: Современник, 1988, с.9.)

И через три часа, т.е около девяти вечера:

 "Сейчас говорил с пограничниками: у немцев сильный шум моторов, движение пехоты. Были перебежчики, подтверждают, что войска на исходных. Только во времени разноголосица: кто говорит, что в четыре часа утра, а кто – в три". (Там же)

После того как утром 21 июня командиры были оповещены о завтрашнем нападении немцев, а после 10 утра о неизбежности войны в полевых войсках сообщили красноармейцам, во второй половине дня (когда в ЗапОВО уже повсеместно отменили готовность) о предстоящей войне здесь узнали семьи командиров и политработников и началась подготовка их эвакуации:

"Я ответил, что вещи у большинства уже собраны, поскольку еще днем в столовой родные узнали все". (Там же)

Затем около девяти часов вечера семьи военнослужащих начали собирать к штабу, а в полночь на машинах их отправили в тыл. Практически одновременно отправили в тыл свои семьи пограничники.

Во второй половине дня 21 июня начальник Главного управления войск НКВД по охране железнодорожных сооружений дал директиву командиру 10 дивизии НКВД, дислоцирующейся в Западной Украине, о подтверждении боеготовности ее частей и гарнизонов:

г. Львов, № 24/6860                                                                  21 июня 1941 г.

                                                                                                     17.40*

Перейти к выполнению №24/101

Все огневые средства гарнизонов иметь в полной боевой готовности на объектах. Лично Вам держать связь с соответствующими штабами армий и с органами НКВД. Учебным подразделениям продолжать обучение по программе. Резервные подразделения сколачивать и обучать в полном соответствии с директивой №24/9573 от 3.6.41. Исполнение донести 22 июня.

Начальник Главного управления и войск НКВД СССР по охране железнодорожных сооружений и особо важных предприятий промышленности

генерал-майор Гульев

* Время приема директивы

(Внутренние войска в Великой Отечественной Войне 1941-1945 гг. Документы и материалы. М., "Юридическая литература", 1975, с.70.)

Вечер 21 июня в 97-й стрелковой дивизии 6-й армии на той же Западной Украине был таким:

«На совещании командного состава командирам частей и подразделений было приказано осуществить светомаскировку лагерей, рассредоточить транспорт и боевую технику, вывести из парков артиллерию и личный состав из палаток; от каждого батальона выделить на боевое дежурство к границе от взвода до роты красноармейцев со средствами усиления – минометами, пулеметами и противотанковыми орудиями. К полуночи выделенные отряды заняли отведенные им участки полевых укреплений на границе». (Афанасенко В. И. На рубежах бессмертия …, с.48-49)

41-я стрелковая дивизия из той же армии к вечеру 21 июня не только в полной боевой готовности и полном составе сосредоточилась в лагере, но в ней также

"Передовые подразделения дивизии еще до нападения фашистов были выдвинуты непосредственно к границе". ("Великая Отечественная Война Советского Союза", "Воениздат", М., изд.2 доп. 1970, с.63.)

Слева от них, в соседней  26-й армии дивизии прикрытия были выдвинуты на позиции или рядом с позициями. Читатель помнит, как  поздно  вечером командир 72-й горнострелковой дивизии генерал-майор Абрамидзе докладывал наверх о том, что дивизия приведена в боеготовность. А уже знакомый нам майор И.Т. Артеменко, выполнив задание по минированию местности, около полуночи 21 июня стал свидетелем доклада по телефону командира 99-й сд полковника Дементьева своему командарму генералу Костенко:

«Все части выведены из лагерей и заняли предполье, согласно плану. УРы остаются в прежнем состоянии. В наличии три боекомплекта, две заправки горючего, пять сутодач продовольствия и фуража. Медсанбат развернут. На границе положение без изменений. О минировании доложит майор Артеменко». (Артеменко И.Т. От первого до последнего дня…, с.14.)

Правда, бывший начальник штаба 99-й сд Горохов на вопрос военно-научного управления при Генштабе «С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий» несколько туманно ответил, что «До начала боевых действий распоряжение о выходе частей на участки обороны не поступало» (Военно-исторический журнал 1989 №5 с.24). Не сказал, что войска не выводились, а всего лишь «распоряжение не поступало». Однако вспомним – в такой же ситуации начальник штаба 11-й армии ПрибОВО генерал Шлемин на тот же вопрос ответил почти так же – мол, никаких распоряжений о выводе войск на позиции не было. На что его начальник, командующий армией генерал Морозов, сообщил, что он лично получил такое распоряжение от командующего округом. (Возможно, такое разногласие частично объясняется тем,  что подобные приказы поступали сверху прямо командирам, минуя их штабы). Поэтому и здесь наверняка прав Артеменко – что видел, то и сообщил. Тем более, что 22 июня до 12 часов дня немцы не могли захватить центральную часть Перемышля — видимо, ее части находились уже или на самих позициях, или рядом с ними.

Ну и, к примеру, 19-й механизированный корпус второго эшелона округа:

«К вечеру 21 июня командиры дивизий и корпусных частей доложили о полной боевой готовности…

…Во всех первичных партийных и комсомольских организациях были проведены собрания… О возможных осложнениях во взаимоотношениях с фашистской Германией мы говорили осторожно, но как о вполне реальном факте.» (Калядин И.С. За каждую пядь земли… М.: Воениздат, 1983, с.10.)