Точка невозврата. Волчья кровь - Галина Ли

Глупости какие… Мне нравилась вторая шкура и то, что она принесла. Все вместе взятые беды окупались тем, что даровали взамен. Так я тогда думала.

И тут вспомнился хищный взгляд старика.

Валгус посмотрел мне в лицо, пытаясь понять, что вызвало секундную тревогу:

— Ты что?

— Валгус, а кто такой Хаб? Он так странно пахнет. Он тоже Древний?

— О да! — нахмурился юноша. — Даже не представляешь — насколько! И ещё…

Мой друг немного помедлил, пытаясь подобрать слова, красивое лицо исказилось, а потом он потребовал:

— Дичок, если ты его встретишь, а меня не будет рядом, пожалуйся, очень тебя прошу, отвернись и уйди. А еще лучше — перейди на другую сторону. И ни в коем случае не останавливайся поговорить!

— Но почему? Объясни. Он что — маньяк-убийца?

Валгус взглянул на меня с удивлением, а потом рассмеялся, но через силу:

— Он хуже. И меня тревожит его появление. Что-то должно произойти.

Юноша помрачнел:

— Мне не хотелось бы, чтобы ты оказалась вмешана в его планы. Обычно они смертельно опасны для всех, кроме самого месье Хаба.

Лицо юноши потемнело от тревожных мыслей. Мне тоже стало не по себе. Не очень весело начинался Новый год.

До подъезда мы дошли в полнейшей тишине, там я остановилась в нерешительности. Не знала куда теперь: к себе или к Валгусу. Мои спать еще не легли: окошко зала горело желтым огоньком. Домой не хотелось совершенно, но Валгус выглядел грустным и озабоченным, показалось, ему не до меня.

— Ну что… — в смущении уцепилась за шарфик. — До завтра?

Мое нерешительное прощание заставило Валгуса прийти в себя. Он покачал головой и в который раз вздохнул:

— Глупенькая.

Удивительно как это ласково звучало из его уст.

В квартире Валгуса было пусто. Казалось, праздничный стол разобрали, стоило нам шагнуть за порог, и только ёлка по-прежнему легкомысленно подмигивала огоньками. На диване лежали плед и подушка, приготовленные для гостьи. А вот хозяев не было: даже напрягшись, я не услышала ни биения сердец, ни дыхания. Марк и Ванесса тоже имели планы на новогоднюю ночь и эти планы не были связаны с домом.

Наконец-то что-то хорошее за ночь!

Я свернулась клубком в объятьях Валгуса, чувствуя себя непривычно по-кошачьи.

— Кто такой месье Хаб?

Я решила хоть раз добиться своей цели.

Кожу на шее тот час защекотало теплым дыханием:

— Дичок, давай не будем сегодня о плохом?

Я чуть отклонилась в сторону от настойчивых губ:

— А он плохой?

Юноша вздохнул:

— Не совсем. Просто его взгляд на жизнь может сильно отличаться от твоего, и в таком случае… его ничто не остановит. Хаб считает, что имеет право вести за собой остальной мир.

Я поёжилась, вспомнив пронзительный взгляд изумрудных глаз:

— А он имеет?

— Я считаю — никто не имеет, но из этих "никто" у него больше всех оснований на власть. Хотя бы по праву первородства.

Первородства? Хотелось узнать, это как, но почему-то спросила другое:

— Почему он так пахнет? Горячим железом?

Валгус хмыкнул:

— А как же ещё пахнуть дракону?

Дракону?! А разве… А как же… Но он же… человек!!

Последнюю мысль я высказала вслух.

— Ребёнок, какой ты еще ребёнок! — рассмеялся мой приятель и шутливо дернул меня за волосы. — Если бы драконы не умели менять свой облик, они бы давно исчезли! У людей, знаешь ли, странные предрассудки на их счёт!

Очень хотелось повернуть голову и заглянуть Валгусу в глаза, но я удержалась — его взгляд лишал меня воли. Я попросту бы забыла, о чём хотела спросить!

— А полукровки ещё есть? — спросила без надежды на ответ.

— Да, одна девочка во втором классе, — неохотно ответил юноша, уткнувшись подбородком в мою макушку.

— Такая как я?

— Нет, такая как я.

— А почему нас так много?

Валгус ответил не сразу, в задумчивости водя кончиками пальцев по моей шее.

— Нейтральная полоса, помнишь? Тут живут потомки тех, кто отказался от… от своей сути, выбрав супруга из людей. Они теряют силу родителей, становятся обычными людьми. Без права возврата.

— Но я ведь смогла, — тихо напомнила.

— Да! И я не понимаю — почему.

Валгус тяжело вздохнул, словно этот факт его несказанно огорчал. Мы немного помолчали. Я бы с удовольствием занялась другим, но грех было упускать момент, когда мой загадочный приятель готов отвечать.

— А этот верзила, он кто такой?

— Что-то типа телохранителя. Не то чтобы в нём нуждались… но так полагается. Статус обязывает.

— А…

— Ну нет! — возмутился Валгус, развернул к себе мое лицо, поцеловал, и прошептал: — Я не для того три часа убеждал Мар… родителей, что они могут мне доверять, оставив нас одних, чтобы так бездарно потратить это время!

На такое заявление ответить было нечего.

***

Миновали каникулы, в которые мы почти не расставались. Снова пришел черёд учёбы. Наши тревоги оказались напрасны: время шло, но месье Хаб так и не выполнил обещания, а может просто Валгус не рассказал про его визит. Моя жизнь текла размерено и спокойно: школа, Валгус и совсем чуть-чуть — дом. Я почти не расставалась с другом. И почти не задумывалась о том, что после выпускного нам предстоит разъехаться по разным городам: ему нельзя оставаться в нейтральной зоне, мне… почти уверена, не стоит соваться на их сторону. Стоило вспомнить об этом, как в груди возникала щемящая боль. А потом появлялся Валгус, и я снова забывала обо всем на свете. Только зря я думала, что расставание станет первой настоящей бедой. Настоящая пришла гораздо раньше — в начале мая, стоило деревьям выкинуть первые клейкие листочки. Пришла оттуда, откуда забыли ждать.

8 глава

От представшей картины тело одеревенело, хотя я и сделала по инерции еще несколько шагов. Мама доверчиво разговаривала с человеком из моих кошмаров. Тем самым, что рыскал по перрону. Лялька смотрела на него с застенчивым интересом, улыбаясь ямочками на щеках. Мама и сестра стояли боком и не видели, как я замерла на месте, зато от его взгляда ничто не ускользнуло, нет.

Какими маленькими они смотрелись рядом с этим парнем! При желании он мог убить их за пять секунд. Я знала что мог. Расправиться с беспомощным человеком даже у меня хватило бы времени, а у него тем более.

Я напружинилась, готовясь кинуться в атаку, но крепкая рука словила мой локоть, и тихий злой голос сказал:

— Тихо! Не кипятись. Если не хочешь, чтобы им было больно!

Я оцепенела, чувствуя, как от страха немеют губы. У меня не было сил отвести взгляд от родных и оглянуться на новую угрозу.